Незадолго до первой задувки доменной печи мы проводили партийно-хозяйственный актив. Больше всего я говорил на нем, естественно, о предпусковых насущных задачах, но сказано было и о перспективе:
– Мы сумели вместе с вами за короткий период повернуть внимание хозяйственных руководителей и коммунистов к делу выполнения государственных планов. Но надо смотреть шире. Хотел бы, чтобы урок Запорожстроя, наиболее характерный с точки зрения партийного руководства делом, стал примером для всей нашей партийной организации, для всех промышленных предприятий.
Вся страна к тому времени помогала возводить наш завод. Рядом со стройплощадкой стояли палатки с надписями: «Горький», «Рига», «Ташкент», «Баку», «Дальний Восток» – в них жили строительные бригады. Наши заказы выполняли более двухсот заводов, находящихся в семидесяти городах. Из Горького шли грузовики, Архангельск поставлял шпалы, Ярославль – электромоторы, Баку и Грозный – битум и другие нефтепродукты. Станки поступали к нам из Москвы, рельсы – из Кузнецка, лес – из Белоруссии, металлоконструкции – с заводов Днепропетровской области, в том числе с моей родной Дзержинки. Даже проекты восстановления цехов готовили для нас Киев, Харьков, Днепропетровск, Ростов-на-Дону, Ленинград, Москва. Хотя в Запорожье уже появился свой филиал Гипромеза.
И тут мне хочется помянуть добрым словом одну скромную женщину – инженера «Запорожстали» Е. С. Шеремет. Много ли может сделать один человек? Много, если предан делу и помнит свой долг. В черные дни отступления, когда гитлеровцы обстреливали город, она собрала, вывезла, потом сберегла и наконец вернула на завод все кальки и чертежи. Многие тысячи листов. И как они пригодились! Поступало оборудование – и возвращенное из эвакуации, и заново выпущенное для нас, – проектировщикам и монтажникам старые чертежи помогли сэкономить драгоценное время. Характерно, что даже старые машины конструкторы и рабочие ухитрялись модернизировать, улучшить. Например, слябинг, который монтировали у нас краматорцы, остался тот же, что был до войны, но мощность этого обжимного стана с 1 200 000 тонн слитков в год возросла до 2 000 000 тонн.
Всесоюзное социалистическое соревнование началось в тот год по инициативе коллектива Запорожстроя. Очень популярной была тогда крылатая фраза о том, что в ударном году на ударной стройке не 365 дней, а 365 суток. Помню, как обрадовало нас сообщение ленинградцев: они не только сами раньше намеченного срока отправили нам очень нужную аппаратуру, но призвали все электротехнические предприятия страны выполнять запорожские заказы досрочно. Тут же мы послали ответную телеграмму:
«Ленинград, обком партии тов. Попкову, завод „Электроаппарат“ тов. Каменскому, Снабчермет тов. Спекторову:
Получили ваше сообщение о досрочной отгрузке высоковольтной аппаратуры. Положение с электромонтажом резко улучшилось. Это дает возможность в срок выполнить электромонтажные работы по ряду пусковых объектов. Благодарим коллектив завода за досрочную отгрузку.
Секретарь Запорожского обкома КП(б)У Л.БРЕЖНЕВ
Директор завода «Запорожсталь» А. КУЗЬМИН».
На последнем, предпусковом собрании актива, о котором уже говорил, возник вопрос о «мелких работах». Руководители многих участков с гордостью докладывали о завершении самых крупных по объему работ, а оставшиеся, вроде бы незначительные, сбрасывали со счета. Но до окончания этих «незначительных» работ о вводе предприятия в действие не могло быть и речи. Следовало обеспечить подлинный порядок на стройке, настоящую плановую дисциплину, и вот что было сказано по этому поводу:
«Тов. Кузьмин: Сумма мелких работ бывает иной раз важнее большого объема. А ведь у нас сроки всех работ на исходе.
Тов. Брежнев: Хорошо, что вы подняли этот вопрос. Надо бы жестче сказать: строители должны еще предоставить заводу три недели для опробования механизмов. Я 10 мая вылетаю на Политбюро с докладом о ходе строительства, и мне ваше заявление очень важно…»
Хотел бы подчеркнуть: ни у строителей, ни у обкома, ни у меня лично даже мысли не возникло, что мы можем сорвать намеченные сроки, просить о переносе ввода, ставить вопрос о «корректировке» планового задания. План – главный инструмент реализации экономической политики партии. Его можно и надо обсуждать на стадии разработки. Но когда план утвержден и принял силу закона нашего государства, остается одна обязанность – его выполнять, причем выполнять только в срок, с наименьшими издержками и наилучшими показателями.
Разумеется, стройку такого масштаба мы не могли бы поднять без самой активной и действенной помощи ЦК ВКП(б) и Совета Министров СССР. С нас спрашивали строго, но и помогали, если требовалось, оперативно. Достаточно сказать, что бывали дни, когда на стройплощадке одновременно собирались пять министров, приехавших из Москвы. «Запорожстали» должны были помочь и помогали министерства автомобильной и авиационной промышленности, министерства вооружения, транспортного машиностроения, угольной промышленности, нефтяной.
Чаще других приезжали министр строительства предприятий тяжелой индустрии СССР П. А. Юдин и министр черной металлургии СССР И. Ф. Тевосян. С Иваном Федоровичем мы познакомились на фронте, в дни освобождения промышленных центров Юга. Он тогда еще говорил о возрождении домен, мартенов, прокатных цехов. Теперь, приезжая к нам, Иван Федорович неизменно участвовал в утренних обходах и решал на месте возникающие проблемы. Это был крупный руководитель, авторитетный, знающий дело.
Дни бежали, время становилось все более напряженным, работали люди и днем и ночью, а в целом это время вспоминается мне как ясное и радостное. Прибыл в Запорожье первый маршрут криворожской руды – это было торжество. Домну поставили на сушку – радость. Началось опробование воздуходувных агрегатов ТЭЦ, поползли по наклонному мосту первые скипы с шихтой – опять это были события, исполненные для каждого участника стройки особого значения.
Из Москвы приехала государственная комиссия, ее Возглавлял известный металлург, вице-президент Академии наук СССР Иван Павлович Бардин, знакомый мне еще по Днепродзержинску. Обычно сдержанный в формулировках, он записал в акте приемки первой очереди завода «Запорожсталь»: «Строители и монтажники произвели здесь такие крупные работы, которые не имеют себе равных ни по объему, ни по решению технических задач».
Наконец пришел долгожданный, знаменательный день. В последний раз проверили, все ли в готовности, и отдан был приказ: «Задуть домну!» Газовщик повернул шибер горячего дутья, обер-мастер побежал с зажженным факелом к чугунной летке, печь загудела, и в этот самый момент на главном корпусе ТЭЦ во всю мощь заревел гудок, возвещая второе рождение «Запорожстали». Услышав его, в городе все высыпали на улицу, незнакомые люди обнимались, плакали от радости. А днем позже, 30 июня 1947 года, был выдан такой дорогой для всех нас запорожский чугун.
Помню во всех подробностях этот день. Печь ровно гудела, говорить приходилось с усилием, но это был
