В то время Комиссия была, главным образом, плодом австрийских усилий. Президентом избрали Шобера, а его помощника — доктора Оскара Дресслера — Генеральным секретарем. Управленческий персонал также состоял целиком из австрийцев и финансировался австрийским правительством. Картотека бывшей имперской полиции стала ядром отдела регистрации международной преступности, который вошел в Центральное международное бюро, разместившееся в помещениях, подаренных Управлением полиции Вены. Старая столица Австрии обрела новое международное значение.
Как отмечал французский юрист Клод Валье, «на практике Комиссия стала филиалом Федерального директората венской полиции, занятого расследованием международных преступлений».
Шобер отлично проделал свою работу. Как бледные привидения, его прежние хозяева Габсбурги, правящая династия старой империи, вновь управляли посредством полицейских сил страной, когда-то им принадлежавшей.
Действительно, делегаты конгресса 1923 года воспринимали поддержку Комиссии Австрией настолько само собой разумеющейся, что даже и не задумывались об обеспечении ее средствами. В течение первых пяти лет каждый пенс, истраченный на ее работу, поступал от Австрии. Только в 1928 году на Генеральной ассамблее в Антверпене государства — члены организации наконец-то решили вносить по одному швейцарскому франку на каждые десять тысяч жителей своей страны.
Так кого же можно отнести к странам-участницам?
Делегатами конгресса 1923 года были в основном полицейские-практики, а не юристы. По Уставу, принятому конгрессом, не ясно, то ли членом организации являются полицейские, лично присутствовавшие на конгрессе, то ли правительства стран, откуда они прибыли. Проблема состояла в том, что не все приехали с согласия своего правительства: одни прибыли с полномочиями от Управления полиции своего города, другие — как, например, комиссар полиции города Нью-Йорка Ричард И. Энрайт — в качестве физических лиц, без права представлять кого-либо, кроме самих себя.
В основном там собралась группа европейских полицейских, образовавших собственный «джентльменский клуб». Вновь процитируем Клода Валье: «Комиссия была не чем иным, как объединением лиц, считающих, что они представляют свои государства. Основная идея состояла в том, чтобы подтолкнуть страны к вступлению в нее, но процедура для этого не отрегулирована. И совершенно неясно, приемлемы ли по международным законам документы, выработанные на конгрессе».
Ныне страны, желающие вступить в Интерпол, обязаны пройти экспертизу и получить согласие всей организации. Но во времена Комиссии они просто подавали заявление с просьбой о приеме в организацию, платили взнос и автоматически зачислялись в ее члены. Процедура столь несложная, что даже сегодня не исчезли сомнения в том, какие же страны стали членами организации в 1923 году, а какие вступили позже. Например, в специальном выпуске журнала
Еще более серьезная ошибка произошла в отношении даты вступления в Интерпол Соединенных Штатов Америки, которые, по данным вышеуказанного обзора, якобы стали членом Комиссии также в 1923 году. Однако известно, что энтузиазм шефа нью-йоркской полиции Ричарда И. Энрайта — участника конгресса 1923 года — не нашел поддержку Эдгара Гувера, бывшего директором ФБР в течение 48 лет — с 1924 года до его смерти в 1972 году. Шефу ФБР потребовалось слишком много времени, чтобы решить, стоит или нет его организации вступать в новую Комиссию.
Эта позиция подтверждается в неопубликованном (для служебного пользования) отчете ФБР «Интерпол и его связь с ФБР», предоставленном мне в Вашингтоне в мае 1991 года Дарреллом В. Миллсом, специальным агентом, возглавляющим бюро Интерпола в США. В нем говорится, что «с 1925 года, когда Бюро расследований (слово «Федеральное» добавилось к его названию только в 1935 году) впервые получило информацию о создании Международной комиссией криминальной полиции национальных бюро для содействия задержанию международных преступников, и по 1938 год в отношении каких-либо обязательств США перед МККП превалировала позиция «поживем — увидим».
От членства в организации удерживали три момента: высокие расходы, связанные с созданием и работой органа МККП; большие членские взносы США, рассчитываемые исходя из благосостояния страны- участницы и ее положения в мире; а также местонахождение архивов Управления полиции в Вене, в Австрии, — против этого возражали американские чиновники, ссылаясь на политическую нестабильность в этой стране. Кроме того, считалось, что эти затраты не оправдают себя: США получат лишь малые выгоды от участия в МККП».
Потребовалось пятнадцать лет, прежде чем ФБР вступило в 1938 году в Интерпол, но к тому времени в организации произошло много событий.
Глава 3
Первые десять лет
Пока Иоганн Шобер, президент Интерпола, купался в лучах славы, посещал застолья, произносил речи, представительствовал на официальных мероприятиях и председательствовал на ежегодных Генеральных ассамблеях организации, основную ее работу вел 45-летний Генеральный секретарь, доктор Оскар Дресслер. Высокий, энергичный, свободно владеющий пятью языками (немецким, английским, французским, итальянским и испанским), Дресслер был прирожденным администратором.
За Шобером, помимо прочего, оставалось руководство австрийской государственной полицией и венской полицией, не отказывался он также и от карьеры политика.
Дресслер вместе с помощником, доктором Бруно Шульцем, полностью отдавался работе в Комиссии: бразды правления практически находились у него в руках. По существу, именно он был настоящим «Мистером Интерпол» в годы, предшествовавшие Второй мировой войне. Такая же незаурядная личность, как и последующие два Генеральных секретаря — француз Жан Непот и англичанин Раймонд Кендалл, Дресслер отлично понимал, что организация нуждается в сильном руководстве.
И когда в мае 1925 года Шобер пересек Атлантику, чтобы участвовать в Международном совещании полицейских в Нью-Йорке (совещание опекал эксцентричный седовласый американский миллионер Барон Г. Кольер, любивший щеголять полицейским жетоном и разъезжать на автомобиле с ревущей полицейской сиреной), Дресслер остался в Вене:[8] кто-то должен присматривать за домом.
Именно Дресслер создал в Центральном международном бюро Интерпола отделы, занимающиеся научным исследованием судебных доказательств, таких, например, как подделка валюты, отпечатки пальцев, фальшивые паспорта, каналы перевозки наркотиков (уже тогда!), а также изучением личности опасного преступника. Официальным языком в организации считался французский, но использовались также немецкий, английский и итальянский языки.
Кроме того, он основал отдел регистрации международной преступности. И здесь его несомненные организаторские способности проявились в полной мере. Прежде всего Дресслер приказал своим сотрудникам прочесать полицейские архивы Австрии со времен старой империи и завести новые дела на всех преступников, орудующих как внутри современной Австрии, так и за ее границами. Затем дополнил эту первоначальную базу данных свежей информацией о деяниях международных преступников, полученной из стран — членов Комиссии.
Писатели и журналисты того времени пользовались главным образом термином «досье Интерпола» (и действительно, они существовали до тех пор, пока в конце 80-х годов эта система не была компьютеризована). Однако это были не совсем те досье, которые мы представляем как кипы бумаг. Я сам их видел: это были просто карточки с изложенными на них данными, относящимися к характеристике определенного лица.
Бланки карточек, разосланные Дресслером странам — членам Комиссии для заполнения новой
