– Какой блютус? Я ничего не понимаю, Володя…
– Наташа… Слушай, я спешу… давай я куплю эту клипсу и потом перезвоню…
– Когда потом?
– Наташа! – взмолился Гиреев. – Ну пять– десять минут, погоди, маленькая! У меня второй звонок!
Влад отключился и сразу набрал номер своей секретарши:
– Галя! Где Милевич?
– С утра на складе был. Еще не появлялся.
– Отбой! – Гиреев тут же отключился и тут же набрал Милевича.
Начальник службы безопасности либо вообще не брал трубку и перезванивал потом, либо отвечал мгновенно, что, собственно, сейчас и произошло:
– Да, Геннадич!
– Ты где, Костя?
– На складе. Видеоглазки тут ставим…
У Милевича была совершенно бесцветная манера говорить.
– Бросай все!..
– В смысле?
– Слушай меня! – перебил его Гиреев. – Ты мне нужен либо живой, либо мертвый! – заорал Влад. «Черт… Милевич-то тут при чем?… Надо успокоиться».
Вокруг него сразу возникло кольцо тишины. В торговом зале было человек десять народу, включая продавцов. Все они обернулись и уставились глазами, в которых вряд ли плескалось ленивое раздражение. Девушка с желтыми глазами быстро подошла к нему и очень профессионально сказала:
– Прошу вас не кричать – вы мешаете покупателям!
– Извините! – сдавленным злым шепотом просипел Гиреев. – У меня неприятности по работе. Я выйду…
Влад выскочил за дверь, где улица терпит всех, и захрипел в трубку:
– У меня Колю украли!
– Как? Кто? – удивился Милевич.
– Знал бы кто, уже убил бы… – сказал Гиреев.
– Когда?
«Уродливые светлячки-паразиты…»
– Костя… – невпопад и бессильно сказал Влад, – приезжай, я тебя очень прошу!
Милевич вдруг замолчал на несколько секунд. Потом раздался смачный звук захлопывающейся металлической двери и быстрое дыхание – Костя побежал. В этот момент Гиреев бессмысленно ему позавидовал, потому что как раз у Милевича была блютус-гарнитура. Это была дурацкая, совсем бесконтрольная мысль, но она отчего-то появилась и торчала в голове как заноза. Светлячки в голове бешено крутили хоровод. Костя бежал быстро, слышно было, как он прыгает по ступенькам.
– Влад! – в такт дыханию быстро, но четко говорил Милевич. – Выезжаю. Ты меня слышишь?
– Слышу, Костя…
– Ты где?
– «Евросеть»… Э-э-э, не знаю, как сказать. Слушай, давай быстро в офис тогда!
Милевич бежал, потом в трубке послышался женский рассерженный окрик: «Смотреть надо!», потом раздался хруст, потом отборная ругань.
– Костя!
Раздался звук автомобильной сигнализации.
– Костя! – закричал Влад. – Костя!!!
– Не ори! – вдруг неожиданно сказал в ухо Милевич. – Подъезжай к офису немедленно. Пошел в жопу! – вдруг рявкнул Костя куда-то вбок. – Хотя нет, стоять!!! Убери на хрен свою колымагу!!! Влад, отбой!
– Отбой, – мрачно повторил в трубку Гиреев.
Блютус-клипса, оказывается, необходима… Она позволяет бороться за жизнь обеими руками…
8
Притащил короеда опять в машину. Побрызгал водичкой – вроде открыл глаза, но мыслей в них – ноль. Улыбнулся ему:
– Ну, привет! Как тебя зовут, парень?
Пацан пошевелился и с трудом сказал:
– Коля… А где мама?
– Да кто ж ее знает? Меня будешь звать дядя Камень. Усек? – Совсем я не умею с детьми говорить. То сюсюкать тянет – аж противно, то убить хочется. Тем более, что они всякую хрень спрашивают, как идиоты. Отчего кошки мяукают да для чего луна. Чтобы на шухере не скучно было!
Бесят меня эти педагоги-педофилы. Как начнут про детей песни петь – дескать, и находчивые, и своеобразные, и соображаловки в них бездна, и душа у них открытая, и развивать их надо, чтобы, значит, они стали полноценными членами общества. Дебилы. А то я не знаю, что треть по тюрьмам пойдет, треть пьянствовать, а остальные на них работать будут. Один из сотни будет всем этим свинарником управлять. Вот и вся таблица.
– Я домой хочу, – захныкал спиногрыз.
– Слушай, Коля, – улыбнулся я, – ты давай отвыкай от «хочу». Будешь хорошо себя вести – домой попадешь, к папе-маме, да через месяц вообще об этом забудешь. А будешь тут мне ныть – убью… Понятно?
Я-то не врал, а вот пацан не поверил. Ничего, у него еще будет время согласиться.
– Понятно… – недоверчиво протянул Коля и добавил: – Я писать хочу!
– Ну, нашел время! – поморщился я, но ничего ж не поделаешь – изгадит обивку, потом никакими спреями не отмоешь. А уж время как раз машину поменять.
Вытащил его, отвел в ближний туалет, открыл дверь и впихнул его внутрь. Пока он там с писькой своей развлекался, я подумал, что, пожалуй, не надо бы часто его возить. Мороки много, да и опасно.
– Смыл? Это хорошо, – похвалил я его, когда он вышел. – Только руки помой, да и поехали.
– Куда, дядя Камень? – спросил пацан, символически помочив ладошки под краном.
– Ну, пока папе звонить, по телефону.
– А маме можно? – скривил он свою мордочку.
– А не знаю, – честно ответил я, – может, и можно. Посмотрим. Ты поменьше говори. Оно полезней. А то надоешь раньше времени…
Не такой уж он безмозглый, этот пацан… Хотя… Все одно – недочеловек. Личинка, гусеница. Мне в его возрасте уже никто не нужен был. А он – папа-мама… Дебил…
Открыл я заднюю дверь, подтолкнул Колю и говорю:
– Давай договоримся. Мы сейчас едем просто покататься. В центр. Ну, не совсем в центр, но все же… Надевай на голову вот эту маску и ложись на заднее сиденье. Как скажу – снимешь и сядешь. Вот бутылка с минералкой. Захочешь – пей. Есть пока не даю, приедем – вместе поедим. И вообще – давай, раз уж выхода у тебя нет, дружить будем, хорошо?
– Хорошо, – послушно шмыгнул носом спиногрыз и стал натягивать обычную новогоднюю маску кролика, только с заклеенными скотчем глазами.
Теперь нужно было как можно незаметней выехать. У меня тонировка по бокам и сзади убойная – какие уж там стандарты на просвет! Изредка, конечно, приходится ментам за темноту отстегивать, но эти суки никогда не наедятся, даже если у тебя все в ажуре. Такие уж они по природе. А впереди тонировки нет. Поэтому, если в лобовое стекло глядеть, то в принципе можно что-то на переднем сиденье увидеть. А на заднем, да еще учитывая подголовники, да еще габариты спиногрыза, – пожалуй, что нет вообще шансов
