подумала ведьма, — исчезнут так же быстро». В том краю хорошо знают, что мертвым золото не нужно.
По этому поводу ведьма, направляясь туда, где она оставила своего боевого сорокопута, сильно не переживала. Но хотя шпионов у нее было много во всех Четырех Землях, она не расставалась с ними так легко. Она строго оберегала их, если они были такими же полезными и надежными, каким был этот.
Но даже самого лучшего шпиона могут обнаружить и заставить выдать ее, а в данном случае она не могла пойти на такой риск. Лучше пойти на жертвы, чем подвергать себя столь явной опасности. Одна жизнь — небольшая цена за преимущество над своим величайшим противником.
Но как же ей добыть карту? Первой мыслью было отправиться за ней самой. Но выкрасть ее у Аллардона Элессдила — а карта сейчас наверняка у него, — находясь в самом центре страны эльфов, без тщательной подготовки для нее было слишком трудно. Можно перехватить карту по дороге, когда ее будут доставлять к ее врагу, но как ей узнать, каким образом будут доставлять карту? Кроме того, может быть уже слишком поздно.
Нет, ей надо подождать. Ей надо подумать. Надо найти более тонкий способ получить то, что она хочет.
Она добралась до своей верховой птицы, развязала лапы и сняла чехол, все время удерживая ее своей волшебной силой, после чего уселась на толстую, покрытую перьями шею в том месте, где она переходила в плечи, и начинали расти крылья, и подняла птицу в воздух. Больше всего пользы ей принесут время и хитрость, думала ведьма, в то время как лицо ее обдувал ветер, а запахи леса уступали место чистому холодному ветру больших высот, который гонял облака и обдувал звезды.
Время и хитрость, а также сила волшебства, для которого она была рождена, дадут ей всё.
Глава 3
Как и все небесные эльфы, Предд был очень практичен. Если судьба сдавала ему плохие карты, он с благодарностью это принимал и дальше занимался своим делом. Путешествие за пределы территорий эльфов как раз подпадало под определение плохих карт. Эльф–охотник всегда чувствовал себя неуютно, отправляясь куда–нибудь в глубь материка, но особенно неуютно, когда приходилось отправляться туда, где он никогда не был.
Паранор был как раз таким местом.
Эльф–охотник удивился, когда Аллардон Элессдил попросил его отвезти карту туда. Удивился, потому, что казалось более естественным, если это задание король поручил бы земному эльфу, а не всаднику из Крылатого Братства. Эльф–охотник был грубым, прямым человеком, и он спросил короля, почему он сделал именно такой выбор. Эльфийский король объяснил, что у того, кому он доставит карту, могут возникнуть вопросы, на которые ответить сможет только он, Предд. Если эльф–охотник пожелает, его в пути может сопровождать еще один эльф, но другой эльф ничего не сможет прибавить к словам эльфа–охотника, так что какой смысл брать его с собой?
Задача же была простой. Надо кое–кому отвезти эту карту, чтобы тот на нее посмотрел. Эльфу– охотнику нужно будет передать слова уважения от Аллардона Элессдила и попросить получателя карты приехать в Арборлон и обсудить с эльфийским королем возможные трактовки текста и символов.
Была тут, правда, одна загвоздка. Предд, который отнюдь не был дураком, видел, что без этого не обойдется. Эльфийский король придерживал это до последнего. Тот, кому Крылатый Всадник должен доставить карту, был друидом по прозвищу Странник, и всаднику нужно будет отправиться в замок друида в Параноре.
Так, значит, Странник. Даже эльф–охотник Предд, который редко покидал побережье Синего Раздела, кое–что знал о нем. Считается, что он последний из друидов. Он был темной фигурой в истории Четырех Земель. Говорят, что он прожил больше ста пятидесяти лет и все еще остается молодым. Во времена Рен Элессдил он боролся против Порождений Тени. После этого он исчез на несколько десятилетий и примерно тридцать лет назад снова появился. Остальное, что знал о нем Крылатый Всадник, было еще более туманно. Говорили, что Странник — колдун, обладающий большой волшебной силой. Поговаривают, что он безуспешно пытался устроить ведьмовское сборище. Что до сих пор бродит по Четырем Землям, собирая сведения и заманивая к себе в ученики. Все его боялись, и никто ему не доверял.
Кроме, как выяснилось, Аллардона Элессдила, который настаивал на том, что нет причин бояться его и не доверять ему, что Странник — ученый и летописец и что из всех людей только друид сумеет расшифровать рисунки и надписи на карте.
Эльф–охотник Предд подумал и согласился доставить карту на восток. Не по долгу или из сочувствия, ни по какой другой причине, хоть отдаленно связанной с его личным отношением к эльфийскому королю. Король был ему почти безразличен. Он дал согласие потому, что Аллардон обещал в награду за его труды отдать во владение Крылатому Братству один остров, лежащий к юго–западу от гор Ирайбис, который Крылатые Всадники уже давно хотели получить. Сделка справедливая, решил эльф–охотник, выслушав предложение. Обстоятельства позволяли, цена была достойной, а риск вполне приемлемым.
По правде говоря, он вообще не видел тут особого риска, с какой бы стороны он ни смотрел на это дело. Вполне вероятно, что эльфийский король что–то недоговаривает. Вообще–то Предд был просто уверен, что это именно так. Правители и политики все такие. Но нет никакого смысла просто так посылать его на смерть. Ясно, что Аллардон Элессдил хочет узнать, какие сведения содержит карта, тем более что человек, у которого она была найдена, вполне может оказаться его братом. Друид может выяснить эти сведения, если он так учен, как думает эльфийский король. Предду не было известно, чтобы кто–то из Крылатых Всадников имел какие–нибудь дела с этим друидом. И не слышал он того, чтобы его народ плохо говорил о друидах. Сопоставив размер награды и величину риска, как он его себе представлял, Предд решил рискнуть.
Так что в полдень, сев на Обсидиана, он вылетел из Арборлона и направился на восток, в сторону Стреллихеймских равнин. Он без приключений пересек равнины и полетел через Зубы Дракона, подлетев к горам намного севернее Каллахорна. Он выбрал узкое извилистое ущелье между острыми скалами, пешком по которому было бы не пройти, но где было достаточно места, чтобы развернуться птице–рок. Эльф– охотник быстро преодолел горы и вскоре уже парил над верхушками деревьев Паранора. Оказавшись над лесом, Предд сразу посадил Обсидиана у небольшого озера, чтобы тот напился и отдохнул. Пока птица отдыхала, он все смотрел на другую сторону озера, на то, какой темной стеной стояли тесно переплетшиеся ветвями деревья. Эльф–охотник всегда жалел тех, кто вынужден всю свою жизнь проводить на суше.
Замок друида показался, когда уже близился закат. Найти его с воздуха оказалось не так уж трудно. Он стоял на холме среди леса, и его высокие башни и зубчатые стены, освещенные заходящим солнцем, четко выделялись на фоне неба. Замок был виден за несколько миль — уходящие в небо каменные стены и остроконечные крыши темной громады. Перед отлетом Аллардон Элессдил подробно описал Предду это сооружение, но Крылатый Всадник и без того узнал бы его. Об этом замке ходили мрачные слухи. Только в таком замке мог жить последний из ордена, членов которого так боялись, что сторонились даже их теней.
Предд направил Обсидиана на ровную поляну у подножия холма. Все вокруг начинали покрывать тени. Они ползли от старых деревьев, становясь длиннее по мере того, как солнце клонилось к западу, вытягивались и принимали причудливые формы. Только замок освещался солнцем, он стоял над лесом, возвышаясь над всем, безмолвный и застывший во времени, и тени не падали на него. Крылатый Всадник с подозрением посмотрел на замок. Было бы проще подлететь на Обсидиане к вершине холма, чем идти туда пешком, оставив птицу здесь, но рискованно приземляться вблизи стен. В лесу, по крайней мере, птицу защищали деревья, и у нее в случае чего была возможность быстро улететь. Любой Крылатый Всадник в первую очередь думает о безопасности своей верховой птицы.
Он не стал ни зачехлять, ни связывать птицу: роки обучены сидеть на месте и по команде подлетать к хозяину. Оставив Обсидиана у подножия холма на краю леса, Предд направился наверх. Когда он добрался до стен, солнечный свет уже совсем погас, и замок окутала тень. Эльф–охотник посмотрел наверх, ища
