— Порядок! — пробормотал Дикинсон, поднимаясь на ноги. — Так нашел свой конец один очень умный человек. Он тоже поплатился за доверие. — И расхохотался.
Этот дикий хохот просто оглушил Уэлдона. Не переставая смеяться, Дикинсон внезапно развернулся, услышав, как тихо скрипнула доска под ногой юноши, и тут же метнул в него нож. Это был длинный охотничий нож. Его тяжелая рукоятка угодила Уэлдону точно между глаз.
Но в то же мгновение он выстрелил из обоих кольтов. Однако, нажав на спуск, к сожалению, сразу понял, что промазал. И тут на него обрушился ураган.
Они сцепились так, что у Уэлдона искры сыпались из глаз.
А ему много раз приходилось драться, причем с очень сильными людьми, ведь он бывал и в поселках лесорубов, и сиживал у костра с ковбоями. Но никогда еще не имел дела с таким противником, как Дикинсон. Тело у него оказалось гибким и одновременно твердым как сталь.
Падая, Уэлдон выронил револьверы. Катаясь по полу, оба ударились о стену, но вся тяжесть удара пришлась на юношу, оказавшегося внизу.
Однако он не был оглушен. Только чувствовал, как кровь течет из разбитого затылка. Кровь заливала и глаза, но голова оставалась ясной, а силой нашего героя Бог не обидел.
Дикинсон сдавил ему горло. Уэлдон рванулся и разорвал стальное кольцо его рук, как солому. Затем, пригнувшись, ударил противника головой в плечо, обхватил его руками и стиснул изо всех сил. Впервые в этой схватке он использовал всю силу мускулов и сразу почувствовал свое преимущество.
Дикинсон все еще старался добраться до горла Уэлдона. Но ему уже не хватало сил, постепенно он начал сдавать. Послышалось приглушенное проклятие, и мужчина рухнул под тяжестью тела юноши- великана. Однако не собирался сдаваться. В следующий миг его железный кулак врезался парню в голову, наполовину его оглушив. У Уэлдона потемнело в глазах, и все же, собрав все силы, он тоже нанес удар, почувствовал, как его кулак врезался в кость. Тогда ударил еще раз. Дикинсон обмяк и потерял сознание.
У Уэлдона прояснилось в голове, он уложил противника лицом вниз, завернул ему руки за спину. Вытирая кровь с лица, глянул вверх.
Девушка стояла рядом, вся в белом, как привидение, с револьвером в руке. Она готова была выстрелить, если потребуется, но в то же время сохраняла хладнокровие и рассудительность, как мужчина.
Элен отошла и вернулась с веревкой. Уэлдон связал бандита по рукам и ногам. После этого поднял Дикинсона, водрузил его на стул. Элен О'Маллок открыла ставни, в комнату ворвался яркий дневной свет. Дикинсон открыл глаза.
Уэлдон сорвал маску с его лица. Синяк под глазом и кровоподтек на челюсти подтвердили, что удары парня попадали в цель. Но несмотря на это, голова Дикинсона оставалась ясной.
— Даже самый лучший когда-нибудь проигрывает, — холодно буркнул он. — Ты выиграла, девочка! Этот Уоттс — осел! Мне следовало бы знать, что его зелью нельзя доверять.
— Нет, почему же, — спокойно возразила Элен. — Снадобье было изготовлено как надо, только по чистой случайности с жизнью рассталось другое существо. Однако вы бы и так проиграли, — добавила она. — От Уэлдона вы бы все равно не ушли!
Дикинсон перевел горящий взгляд на парня. Постепенно он стал успокаиваться, ярость исчезла из его взгляда.
— Драка была честной! — заметил Дикинсон. — Меня, конечно, повесят. Но чтобы одолеть меня, потребовались настоящий мужчина и настоящая женщина. Впервые в жизни встретил таких противников!
Глава 43
ЕСЛИ Я ТЕБЕ КОГДА-НИБУДЬ НАДОЕМ…
Доггет привез шерифа.
Тетушка Мэгги, сама не своя от ужаса и возбуждения, перевязала Уэлдона, бормоча что-то себе под нос. Теперь он с опухшим, забинтованным лицом наблюдал, как увозят Джима Дикинсона.
Труп Генри Уоттса тоже увезли. И Уэлдон отправил негритянку к хозяйке, попросив ее передать Элен, что ему необходимо с ней поговорить.
Тетушка Мэгги вышла. Вскоре девушка поспешно вошла в комнату.
Лицо ее порозовело, глаза светились каким-то особенным светом. Она неуверенно остановилась у двери и улыбнулась.
Уэлдон рассеянно взглянул на нее.
— Все еще не понимаете? — спросила Элен.
— Я сейчас не очень хорошо соображаю, — признался он. — Но хочу сказать вам, что, как только вы сочтете возможным отпустить меня, я займусь другим делом.
— Таким же трудным?
— Таким же трудным? Труднее в тысячу раз! — Уэлдон вспомнил о Франческе Лагарди и горько рассмеялся. — Труднее в тысячу раз! — повторил он. — Я должен отыскать одну женщину и разобраться в ее душе, если она у нее, конечно, имеется.
— Вас ждет награда, — напомнила Элен О'Маллок.
Мысли его путались.
— Значит, вы совершенно здоровы? Вы просто притворялись?
— Просто притворялась, — подтвердила она. — А теперь поговорим о награде.
Уэлдон нетерпеливо махнул рукой:
— Мне заплатили за месяц. Больше ничего не нужно. Только хочется поскорее освободиться. Но конечно, если надо, я останусь до тех пор, пока вам будет необходим: мужчина в этом доме…
— Нет, нет! — запротестовала Элен О'Маллок. — Думаю, я понимаю вас. Отныне вы свободны как ветер. Вот только, только… — Она беспомощно посмотрела на юношу. — Я хотела бы передать с вами записку, если вы не против…
— Охотно передам. — И поинтересовался, стараясь говорить непринужденно: — Это что, рекомендация?
— О нет! Это просьба.
Он смотрел, как она присела к столу в библиотеке, задумалась на секунду, затем ее перо быстро побежало по бумаге.
«Я в безвыходном положении…»
Больше Элен не могла писать.
И тут громкий крик вырвался из груди Уэлдона. Выхватив у девушки бумагу, он уставился на знакомые строчки.
Поднявшись со стула, очень бледная, Элен смотрела ему прямо в лицо.
— Я пытаюсь понять, — хрипло бормотал Уэлдон. — Пытаюсь понять, как я…
— Смотрите! — перебила она.
Подняв руки к голове, Элен что-то поправила, покрутила. И вдруг огромная масса ее сияющих золотистых волос упала, открыв коротко остриженную головку. Без этой копны девушка показалась Уэлдону более юной. Худенькая, стройная, похожая на мальчика, еще никогда она не выглядела такой прелестной.
— А вместо этого, — она кивнула в сторону массы золотистых волос, — черный парик.
Протянув большие ладони, он обнял ее за плечи.
— А голос? — все еще не верил своим глазам.
— Это просто! Съедаешь кое-что, слегка раздражая горло. Появляются хрипы, сухой кашель.
Уэлдон подвел девушку к окну, погладил ее коротко остриженные волосы. Перед ним стояла Франческа Лагарди, прекрасная и неукротимая.
— Франческа!
— Элен, — поправила она.
— Для меня — только Франческа! — с улыбкой возразил он.
Уэлдон уже многое знал, но, несмотря на это, ему трудно было увязать весь ход событий. Пришлось Элен постепенно объяснить ему суть всей этой загадочной истории.
