Путин потерял учителя
Когда Анатолий Собчак умер на 63-м году жизни в курортном городке Светлогорск (Энсо), в гостиничном номере-люкс, мы честно должны признаться, что были бы не в состоянии, как Владимир Путин, у гроба почившего лить слезы на груди его вдовы. Хотя бы по той причине, что в день смерти А. А. Собчака погибли в Чечне на разбившемся вертолете пятнадцать наших солдат; накануне похорон, в Кемерово сгорело здание прокуратуры и суда, где погибло пять человек; в самый день похорон в московской больнице № 57 на Пятой Парковой, в районе, где я прожил лучшую половину жизни, еще один пожар и гибель еще двух женщин; назавтра после похорон еще одни похороны — трех ленинградских пожарных. 25 смертей, только известных и объявленных… И так изо дня в день. Вот она, жизнь, созданная в России преступным режимом… И уже иссякли все слезы…
А Путина понять можно. В Чечне в боях под его верховным командованием (он же еще был и главковерх!) погибло больше полутора тысяч наших солдат и офицеров, около пяти тысяч ранено или стали калеками… Но он же никого из них лично не знает, ни с кем не служил, не ел из одного котелка, сын там не воюет.
А Собчак — его давний наставник, потом шеф, потом покровитель и рекомендатель. В день смерти Собчака газеты вышли с заголовками вроде такого: «Путин потерял учителя» («МК»). Да он и сам прямо сказал на панихиде: «Анатолий Александрович был нашим учителем». Отсюда и великая скорбь, отсюда и слезы в суровых глазах верховного главнокомандующего на груди вдовы…
Между прочим, Ирина Петровская, постоянный автор «Известий», увидела в том, что сопутствовало похоронам А. Собчака, нечто такое, чего я, стреляный газетный воробей, ни за что бы не разглядел, до чего бы никогда не додумался. Она пишет, что «похороны усилиями в первую очередь телевидения превратились в полудетективное политическое шоу… Корреспонденты вылавливали известных политиков, чтобы здесь же, по сути не отходя от гроба, обсудить шансы Степашина на предстоящих выборах губернатора Ленинграда… Березовский в распахнутой дубленке и белой рубашечке, неформально не застегнутой на верхнюю пуговку, двигался к гробу, оживленно улыбаясь…» Почти как в песне: в белой рубашоночке, хорошенький такой… Улыбался с экрана и Кудрин, наперсный дружок Собчака. А иные из упомянутых политиков в предвидении телеинтервью явились на похороны в макияже. Словом, перед нами было зрелище «представителей культурно-политической элиты, превращающей что угодно в светскую тусовку».
Ну это-то все, кроме макияжа, я тоже видел и сам, как видели и другие телезрители. Дело в другом. Накануне похорон едва ли не все телеканалы и многие газеты деловито сообщили, что на В. Путина готовится покушение, притом именно во время церемонии похорон. Газета «Коммерсант» на первой полосе прямо так и извещала: «К покушению на Путина все готово». Как, допустим, об открытии кинофестиваля. И писали, говорили, что спланировано это не жалкими остатками чеченских бандитов, а какой-то могущественной международной террористической организацией, страшнее которой нет ничего на свете. И тут же эрудиты с НТВ, как о полученных «Оскарах», спокойно напомнили нам, что вот, мол, в 1981 году жертвой покушения стал президент Египта Анвар Садат, в 84-м — Индира Ганди, в 86-м — Улоф Пальме, в 91-м — Раджив Ганди… А чем, дескать, лучше наш Путин? Пристрелят, как Черномырдин медвежонка в костромских лесах. И сумму, прилагаемую к «Оскару», с готовностью указали — 2,5 миллиона долларов и телефон для справок тут же…
Сервис высшего европейского пошиба… Я думал, что все это — плоды персонального идиотизма. И еще больше уверился в этом, когда в репортаже Лобкова с панихиды под траурную музыку Моцарта услышал: «Посмотрите внимательно на этого человека в гражданском. Один из президентской охраны. Как он зыркает по сторонам! Вот обернулся. Приглядитесь. В ухе у него миниатюрный микрофон. Он все видит, все слышит, он готов грудью заслонить и. о…» Интересно, подумал я, а что у агента в ноздре и что у репортера в черепной коробке?..
Да, ничего, кроме индивидуального тупоумия вышеназванных и не названных здесь особ я не увидел. Ведь мы так привыкли к их полной этической глухоте, бездарности и к тупоумию прежде всего! Но вот что пишет И. Петровская: «Возникает подозрение, что все нагнетание обстановки вокруг и.о. накануне похорон Собчака — не что иное, как заранее продуманный пиаровский ход его команды… Команда точно рассчитала, как воспримут избиратели поездку и.о. на похороны. Путину грозит смерть, но, несмотря на это, он едет проститься с Учителем — отважный бескомпромиссный человек, для которого честь выше страха за собственную жизнь… Тонкая работа. Ребята не зря едят свой хлеб…» Нет-нет, я бы до этого никогда не додумался: даже смерть одного и предполагаемое покушение на жизнь другого — всего лишь объекты «тонкой работы»… Но сотрудница демократических «Известий», конечно, лучше знает этот демократический мир, чем я, коммунист…
Пожалуй, констатацией этого мы могли бы и закончить свое сообщение, если бы «тонкой работе» не сопутствовала очередная грубая попытка единомышленников покойного смерть своего вроде бы дражайшего друга превратить в предмет грязной политической спекуляции для сведения счетов со своими противниками. Судите сами…
По телеканалу НТВ Собчака тотчас провозгласили «человеком европейской внешности», за что, мол, его и преследовали, даже травили. Кто? Естественно, люди не с европейской внешностью, а с русскими рожами… Потом в передаче по РТР появились на экране известный ленинградский европеец Олег Басилашвили и известная ленинградская европейка Бэла Куркова. Европейка спрашивает: верит ли европеец, что Собчак умер своей смертью? Тот отвечает, что в жизни, мол, вообще, в Европе в частности, а уж в России особенно, все возможно, но в данном конкретном случае он не верит, что живой человек умер просто так, как говорится, за здорово живешь. С чего, дескать, мог умереть такой замечательный деятель демократии, тем более если он доверенное лицо Путина на предстоящих выборах! В свою очередь европеец спрашивает европейку: верит ли она. Европейка Бэла решительно, убежденно заявляет: «Я тоже не верю! …» Тут кадр меняется, возникает безымянная старушка в лисьем воротнике и зловещим голосом мужика в страшном сновидении беременной Анны Карениной («Родами умрете, матушка, родами…») медленно произносит: «Это политическое убийство. В городе все говорят… Политическое…» И исчезает…
Потом возникает Чубайс: «Преждевременная смерть Собчака — это результат травли». И перечисляет имена «организаторов травли», то есть виновников смерти. «Известия» тотчас хватают и выносят афоризм параноика на первую полосу. А вот на ОРТ является к Александру Любимову аж министр здравоохранения Юрий Шевченко, давний друг Собчака по Ленинграду. У этого тоже никаких сомнений: «Его пытались удушить, была поставлена цель ликвидировать. Это отсроченное убийство, результат травли. Отсроченное убийство словом!… Убийцы известны…» Тут же показывают фрагмент из готовящегося фильма о Собчаке. Там он сам говорит: «Если со мной что случится, то заказчика ищите в кабинете губернатора…»
В день похорон газета «Петербургские ведомости» выходит с набранным аршинными буквами через всю первую полосу провокаторским афоризмом врача Шевченко: «Отложенное убийство словом». Шапка на первой полосе другой газеты: «Диагноз врача — убийство». И наконец, в этот же день в заявлении радиостанции «Балтика» сам и.о. присоединяется к провокаторам: «Я считаю, что это не просто смерть, а гибель. Это, конечно, результат травли!»
Их сразу устроила бытовая версия убийства…
А кто же травил беззащитную жертву? Европейка Куркова заявила, что Собчак был «знаменем наших надежд». Чьих — «наших»? Разумеется, демократов. Ну тогда никаких сомнений: конечно же, травили кровожадные коммунисты. Действительно, будучи одновременно и знаменем, и знаменосцем демократии, Анатолий Александрович, разумеется, был и крупнейшим антисоветчиком, выдающимся антикоммунистом и оставался таким буквально до последнего дыхания. Даже в своем интервью, данном поистине уже на краю могилы, Учитель Путина заявил: «В 91-м году была допущена (демократами) самая большая ошибка. После путча необходимо было запретить Компартию, провести открытый суд над ней. Запретить высшему эшелону партийной номенклатуры занимать должности в госаппарате. Ведь их было три миллиона, и они никуда не делись… Отсюда — преступность, коррупция, все остальные беды» («АиФ» № 8, 2000 г.).
Интересно. Коммунисты обвиняются в том, чего при их власти в стране не было. Как видим, Учитель
