тонкую талию, платье подчеркивало высокую грудь девушки.
«Как невеста…» Непрошеная мысль мелькнула в его голове, но вызывающий воспоминания стук каблучков по мраморному полу немедленно оборвал ее.
Сердце Зака замерло. За такие ножки не жалко было и жизнь отдать… Он представил ее в постели, и его тело тут же напряглось.
— Кто это? — спросил он у Раффи.
— Понятия не имею, но она просто роскошна.
Зак взглянул на своего друга и увидел, что тот не сводит глаз с приближающейся девушки. Ему пришлось закусить губу, чтобы не сказать: «Прекрати пялить на нее глаза. Она моя».
В эту самую минуту у Зака созрело решение. Надо признаться, что эта девушка не относилась к тому типу женщин, которые ему обычно нравились. До сих пор он отдавал предпочтение высоким элегантным брюнеткам. Эта же женщина была среднего роста, с длинными рыжими волосами, но по какой-то необъяснимой причине его потянуло к ней с такой непреодолимой силой, которую он уже давно не испытывал.
Его твердо очерченные губы растянулись в опасной улыбке, которая была нацелена прямо на девушку, однако та почему-то прошла мимо него, лишь мимолетно кивнув…
Сэлли Пакстон решительным шагом пересекла вестибюль «Вестуолд компонентс». Она бросила беглый взгляд на группу людей у стола регистрации и поймала ослепительную улыбку самого высокого мужчины из этой группы. Ее сердце замерло, а плечи напряглись. Ей надо выглядеть уверенной, как будто она здесь своя. Возможно, это был кто-то, кого она должна была узнать… Она коротко кивнула.
Сэлли Пакстон выполняла некую миссию, никто и ничто не могло остановить ее…
Она внимательно взглянула на два лифта в дальнем конце вестибюля. Один, насколько она знала, был предназначен для обычного пользования, другой — он-то и был ей нужен — вел прямо на верхний этаж, где находился кабинет ее отца.
Зака Делюкку впервые за всю его взрослую жизнь фактически проигнорировала женщина! На какое- то мгновение он был буквально ошеломлен, а придя в себя, осведомился у секретаря в приемной:
— Кто эта девушка и в каком отделе она работает?
— Я не знаю. Никогда не видела ее до сих пор.
— Охрана, — обратился Зак к стоящему рядом охраннику, но тот уже окликнул девушку:
— Подождите, мисс, вам надо расписаться!
Сэлли остановилась перед лифтом и, погрузившись в невеселые мысли, нажала кнопку вызова. Она приходила в лондонский офис своего отца всего один-единственный раз, и было это больше семи лет назад. Ей тогда исполнилось восемнадцать лет, и она пришла без предупреждения, днем, в одну из сред, после того, как утром того же дня ее любимая мама открыла при ней полученную от мужа открытку с поздравлением по случаю своего дня рождения.
Сэлли надеялась уговорить отца поехать в этот вечер вместе с ней в их дом в Борнмуте. В конце концов, это был день рождения ее мамы… Слава богу, он хоть не забыл отправить открытку… Ее маму недавно выписали из больницы после операции по удалению молочной железы, и Сэлли была решительно настроена убедить отца в том, что его жена нуждается в поддержке.
Она хотела сделать своей маме сюрприз, устроив праздничный ужин, и успех вечера всецело зависел от того, будет ли присутствовать на нем ее отец.
Сэлли с омерзением поморщилась, на секунду закрыв глаза. Даже сейчас ее все еще коробило от картины, представшей тогда перед ней, и она едва сдерживала гнев.
…Секретарши Найджела Пакстона на месте не оказалось, поэтому Сэлли постучала в дверь кабинета своего отца. Поскольку никто ей не ответил, она открыла дверь и вошла.
Картина, открывшаяся ее взору, была не слишком привлекательной… Она увидела своего отца, склонившегося над распростертой на его письменном столе полуголой секретаршей, которая была вдвое моложе него.
Неудивительно, что парочка не услышала ее стука…
Ее отец… Ловкий искуситель! Неверный муж! Мерзкий обманщик! Человек, которого любила и которому доверяла ее мама. Человек, которого Сэлли постепенно начинала презирать…
Лифт наконец приехал. Сэлли вошла и нажала кнопку, прислонившись спиной к стенке, закрыла глаза.
Девочкой она любила своего отца, хотя и не слишком часто его видела — они жили Борнмуте, в большом особняке в викторианском стиле с видом на море. Но отец, главный бухгалтер в «Вестуолд компонентс», работая в лондонской головной конторе компании, снимал однокомнатную квартиру в деловом центре Лондона, где и жил в течение всей недели.
Со своим юношеским идеализмом, убежденная пацифистка, Сэлли пришла в ужас, когда поняла, что компания, в которой работал ее отец, занимается производством очень важных деталей для оружия. Она заявила, что работать в военной промышленности аморально, а отец ответил, что Сэлли просто дурочка и пусть лучше заботится о том, чтобы хорошо выглядеть, а миром должны управлять мужчины.
И вот сегодня он услышит все, что она думает о нем, — в очередной раз! Сэлли потребует, чтобы он поехал вместе с ней навестить маму, которая уже почти два года находится в частной лечебнице в Девоне. Отец не объявлялся там вот уже больше полутора месяцев, и Сэлли смахнула слезы, навернувшиеся на глаза, когда снова представила мать лежавшую в больнице.
Ее мама знала о романах мужа, потому что Сэлли, конечно, проболталась о том, что видела своими глазами. А ее мама призналась: она была в курсе, что у ее мужа есть другие женщины, и не одна! Сэлли пришла в ужас оттого, что мама фактически оправдывала отца, — та стала объяснять дочери, как трудно приходится ему, зрелому мужчине, ведь она уже довольно давно, еще до того, как у нее был диагностирован рак груди, была не очень-то способна исполнять свои супружеские обязанности. А еще мама говорила, что он хороший и щедрый муж и отец и что она любит его.
Сэлли высказала ему все, что о нем думает. На что отец ответил ей, как обычно, что она глупенькая девочка, которая ничего не понимает в проблемах взрослых, и что ей следует заниматься своими собственными делами и сосредоточиться на учебе, поскольку ему это обходится в кругленькую сумму…
Сэлли тут же захотелось отказаться от своего места в Эксетерском университете, на первом курсе которого она училась, изучая историю Древнего мира, но мама и слышать об этом не хотела. Пришлось, превозмогая себя, уступить, но Сэлли с трудом удавалось корректно держаться с отцом, когда тот время от времени приезжал домой на уик-энд.
Мама потихоньку шла на поправку — анализы один за другим стали давать положительные результаты. Когда миновал критический пятилетний рубеж, мама сказала Сэлли, что той пора расправить крылья и начать самостоятельную жизнь. После окончания университета Сэлли начала работать в небольшом местном музее рядом со своим домом и вот сейчас подала заявление и заняла место научного сотрудника в Британском музее в Лондоне.
Сэлли нравилась ее новая работа. Она сняла уютную меблированную однокомнатную квартирку над булочной в центре города. Первые полгода жизнь складывалась отлично. Мама чувствовала себя хорошо и периодически навещала ее в Лондоне. Сэлли ездила домой почти на каждый уик-энд, и, если бы не отец, будущее виделось бы ей в розовом свете. Но тут трагический инцидент с мамой разрушил их хрупкое счастье…
До сих пор у Сэлли не укладывалось в голове, что судьба может быть такой жестокой. Она тряхнула головой, отгоняя черные мысли. Это было так несправедливо! Через пять лет ее мама фактически выздоровела. И надо же было случиться такому, чтобы ее сбила машина, когда она обходила сзади автобус. После долгих месяцев лечения ее ноги так и остались парализованными, и никакой надежды на будущее улучшение не было.
Теперь каждый уик-энд Сэлли ездила в Девон и останавливалась там в небольшом отеле рядом с частной лечебницей, чтобы проводить с мамой как можно больше времени. Вечером в прошлую субботу, когда Сэлли сидела с мамой, она увидела, как просветлело ее лицо, когда она услышала в трубке голос мужа, и как боль и печаль, которые мама пыталась скрыть, появились в ее глазах после того, как она положила трубку. Сэлли с растущей злостью выслушала пересказанный матерью разговор.
Оказалось, что отец позвонил, чтобы сказать, что не сможет приехать ни в это воскресенье, ни в
