Описание города

улице, названной именем одного из деятелей большевизма, вдоль подножья горы, мимо домика с вывеской «Памятники», мимо красивого наркологического диспансера, мимо памятника пушке, по дамбе через пойму реки, по мосту, к вокзалу.

Ну давайте, счастливого пути, до следующего приезда. Приедете к нам еще?

Нет.

Громкоговорящие объявления на главном вокзале описываемого города предваряются короткой грустной мелодией, всего шесть нот, удивительная мелодия, печально-завораживающая, нигде больше такой не слышал. Всегда было приятно ее слышать, когда ранними утрами выходил из поезда в предвкушении очередной порции впечатлений от описываемого города и когда поздними ночами садился в поезд в предвкушении следующего, через месяц, приезда в описываемый город.

Печально-завораживающая мелодия из шести нот прозвучала в последний раз, от такой-то платформы отправляется поезд номер такой-то сообщением <Название описываемого города> — <Название другого города>, желаем вам счастливого пути.

Поезд проехал под мостом, за окнами поплыли желтые огни многоэтажек Такого-то района, потом огни закончились, потому что закончился описываемый город. И закончилось описание описываемого города.

* * *

Можно сказать, что цели, поставленные в самом начале, достигнуты.

Приехать раз десять или лучше двенадцать. Приезжать каждый месяц на протяжении года.

Получилось.

Ходить по городу, ездить по городу, смотреть на город. Останавливаться в гостиницах города, совершать покупки в магазинах города.

Ходил, ездил, смотрел, останавливался, совершал.

Пройти и проехать его весь из конца в конец множество раз.

Прошел и проехал множество раз.

Миллион раз пройти по центральной улице города и по другим улицам города пройти миллион раз.

Ну, не в буквальном смысле миллион, конечно. Но, в общем-то, миллион, да.

Чтобы город стал как родной. Чтобы пропитаться городом. Чтобы город вошел в печенки.

Город настолько вошел в так называемые печенки (все же дикое какое-то выражение), что однажды произошел такой случай. В сентябре нужно было лететь в один из городов, в том же направлении, что и описываемый (вернее, теперь уже описанный) город, только гораздо дальше. Сел в самолет, заснул, проснулся, посмотрел в иллюминатор — внизу, в разрывах облаков, проплывал описываемый (описанный) город, сразу узнал его очертания — излучину реки, дорогу по дамбе к вокзалу, разбегающиеся от вокзала железнодорожные линии, круглое здание цирка на главной улице (проспекте), это был именно он, описываемый (описанный) город, он проплывал внизу всего несколько минут, и именно в этот короткий отрезок времени состоялось пробуждение, и облака стали немного реже, а потом снова сгустились, и тогда стало окончательно ясно, что описываемый (описанный) город вошел в печенки.

Да что уж там говорить про какие-то печенки. Надо назвать вещи своими именами. Удалось полюбить этот, прямо скажем, не самый веселый и красивый город на Земле, потому что побывать в городе двенадцать раз в течение года и так и не полюбить его — для этого надо быть какой-то запредельной, безупречной, кристально-стальной сволочью. Да, удалось полюбить этот город. И описать его.

Надо как-нибудь так сделать, чтобы больше сюда не приезжать.