Сан-Антонио
Волк в бабушкиной одежке
Мертвые не кусаются
(Вместо предисловия)
«Клиенты для морга», «Прикончи его поскорее», «Имею честь вас укокошить», «Тебя спровадят на тот свет» — это названия романов Сан-Антонио. Так что же, он автор крутых детективов?
«Концерт для пояса с резинками», «Поздоровайся с дамой», «Оставь в покое девочку», «У мышек нежная кожа», «Мое почтение, крошка» — это тоже названия романов Сан-Антонио. Так что же, он эротоман?
«Вальтер Клозет и его личная жизнь», «Надень трусы, гондольер», «Заср…цы», «Крыса для навара» — и это названия романов Сан-Антонио. Значит, он бытописатель, смакующий скабрезные детали?
Почему вот уже в течение почти сорока лет на вопрос, кто сейчас самый читаемый автор во Франции, статистика дает бесспорный ответ: Фредерик Дар, пишущий под псевдонимом и от имени комиссара Сан- Антонио. Его читает не только вся страна от лавочника до интеллектуала, от сторожа до депутата парламента, но и Италия, Испания, Квебек (Французская Канада) и бывшие колонии, где французский является государственным языком. С 1950 года им опубликовано около двухсот книг, которые изданы десятками миллионов экземпляров, уже вышло двадцать пять томов собрания сочинений.
Секрет столь уникальной популярности не в том, про что пишет Сан-Антонио, а в том, как он это делает. «Его величество подписывается на минуту тишины, слышно, как ворочаются мысли в огромной полости его пустого мозга», «Ее католицизм лезет изо всех пор, особенно в эту пору каудильо Франко» — это Сан-Антонио. «Окна темны, как планы садиста», «Я набрасываюсь на нее, как духовенство на еретика» — это тоже Сан-Антонио. «За стеклом в неистовом полыхании пламенеющей листвы угасал день (если вы любите такой стиль, напишите мне, приложив марку для ответа, я вам вышлю несколько ящиков этого добра с краном для воды») — и это Сан-Антонио.
Юмор, гротеск, пародия. Но и загадка, тайна, острый сюжет. Каждый найдет себе главу по вкусу — от вульгарного примитивного юмора до тонкой и сложной игры словами. Пародия на классическую и бульварную литературу, на языковые изыски и эксперименты и даже на самого себя, пишущего подобные опусы, создавая при этом свой собственный неповторимый стиль и язык, насыщенный каламбурами и «сан- антонизмами».
Все это для того, чтобы показать «всеобщий идиотизм, глупость, эгоизм, равнодушие», царящие в окружающем мире. «Люди, которых я описываю в моих книгах, ужасны потому, что все люди таковы. Все мы по-своему ужасны», — говорит Сан-Антонио. Перефразируя одного из его героев, можно заметить, что с живыми людьми иметь дело трудно и противно; с мертвыми легче: они не кусаются.
«Вы же меня знаете?» — любимая фраза Сан-Антонио, которую он сделал названием одного из своих романов. Надеюсь, что прочтя эту книгу, вы ответите утвердительно на этот вопрос.
Глава первая
— Можно войти?
И морда Пино просовывается в приоткрытую дверь.
— Можно! — говорю я, радуясь виду милого ископаемого.
Он, стало быть, входит в сопровождении некоего маленького типа, настолько анонимного вида, что я с удивлением узнаю, что у него есть фамилия и даже имя: Жерар Фуасса.
Никогда еще Пино не появлялся на улицах Парижа столь нарядным.
— Слушай, Шерлок, дела у тебя вроде идут! — восклицаю я.
Он делает мне большие глаза, упражнение довольно трудное для него, учитывая тяжесть его век. Из этого я заключаю, что безликий персонаж, сопровождающий его, является действительно одним из его клиентов. И мысленно едва сдерживаю смех.
Пинюш одет в абсолютно новый костюм с головы до пят. Превосходная антрацитовая ткань в широкую белую полоску. Можно подумать, что старый хрыч сидит за решеткой. На нем чистая белая рубашка, новый черный галстук, а штиблеты скрипят, как галеты во рту столетнего долгожителя. Прямо модная гравюра! Он аккуратненько держит в руке шляпу вроде как у месье Марселя Ашара (заочного члена Академии), то есть его «прикрой бестолковку» похожа больше на коровью лепешку, чем на головной убор.
— А погодка-то какова! — восклицаю я, чтобы развеять возникшую неловкость.
Пинюш холит и лелеет своего клиента. Он предлагает ему лучший стул моей бюрологи, возвращаясь к привычкам былых времен.
— Мы пришли за сугубо конфиденциальной и частной консультацией, — мурлычет он мне, становясь похожим на судейского двадцатых годов.
И указывая на незнакомца:
— Господин Фуасса — один из многочисленных клиентов моего агентства. Он пришел ко мне, ибо постеснялся беспокоить полицию по личному делу.
Пинюш качает головой брахицефала, посаженной на спиральную пружину.
— Я сразу же начал расследование, но должен признать, что, несмотря на весь мой опыт, профессионализм и способности, которые тебе небезызвестны, успешным оно не стало.
Уф! Он выложил самое главное. Я чувствую, мой Пинюшок унижен поражением.
— Излагай! — говорю я, принимая королевскую позу.
Но Пино, которого Господь действительно снабдил столькими достоинствами (хватило бы и одного!), начисто лишен лаконичности. Слушать его резюме — это как стоять в хвосте очереди на благотворительный обед.
— Перед невозможностью, в которой я нахожусь, чтобы распутать этот клубок противоречий, где по поводу коих…
— Давай твой клубок, я использую его для вязания на досуге! — обрываю я.
Он выдает такой жалобный взгляд, что зарыдала бы юная дева семидесяти четырех лет.
Затем он вытаскивает из кармана огрызок сигары, который и зажигает, набрасываясь на него, как изголодавшийся теленок на материнское вымя.
— Если хотите, — предлагает господин Фуасса, — я могу рассказать о моем приключении.
Я оцениваю его взглядом ученого. Это маленький человечек пятидесятилетнего возраста, с лысой черепушкой, припомаживающий остатки волосенок, чтобы их не потерять. У него удлиненное лицо, выдающийся вперед и загнутый кверху подбородок, нос формы вишни, вставные зубы не его размера, усы другой эры, большие уши, поблекший взгляд, надбровная арка, выступающая, как у некоторых приматов, и шрам на лбу, напоминающий о закате солнца на Красном море. Социально я поместил бы его в ранг скромных и осторожных рантье. Носит повседневную одежду, что же касается ума, то двери Академии не распахнутся перед ним никогда.
— Вот именно, — соглашаюсь я, — расскажите.
— Все началось в прошлом месяце. Однажды утром почтальон принес пакет… Я был заинтригован, потому что на нем не оказалось обратного адреса, к тому же я ничего ниоткуда не ожидал.
Фантазер Сан-А тут же бродит по тропе предположений. Что мог содержать замечательный пакет,
