вперед, преградив дорогу фундаменталистам.
Именно поэтому для нас чрезвычайно важно привлечь на нашу сторону Селима Хана. Имею на этот счет распоряжение, подписанное лично президентом.
– Если я верно понял, – начал Малко, – мне предстоит лететь в Кабул и договариваться с Селимом Ханом, чтобы он сделал новый поворот на девяносто градусов?
– В сущности, да.
Взгляд золотистых глаз Малко с наигранным простодушием обратился к собеседникам.
– Мне кажется, это как раз по части находящегося среди нас господина Миллера. Господин Миллер знает Афганистан и пользуется благорасположением Селима Хана. Зачем, собственно, понадобился я?
Эрл Прэгер с трудом проглотил слюну: он не ожидал столь откровенного нежелания сотрудничать.
Он продолжал со значением:
– Селим Хан сейчас в Кабуле, в самом центре территории, контролируемой коммунистическим правительством президента Наджибуллы. Афганская разведка ХАД давно уже засекла Берта. Даже если ему удастся проникнуть в Кабул, это будет чистое самоубийство.
Что же касается наших предложений, они ясны: мы обязуемся снабжать Селима Хана оружием и боеприпасами, если понадобится, через голову пакистанцев, выложить затребованную им сумму в пять миллионов долларов и платить жалование двадцати тысячам его бойцов.
– Вы же говорили, что их десять тысяч!
– В бухгалтерии Лэнгли этого не знают, – пояснил Эрл Прэгер. – Да так он и крючок глубже проглотит.
Малко не без досады посмотрел на него:
– Вы не ответили на мой вопрос! Разве не будет самоубийством, если я объявлюсь в Кабуле, столице коммунистического государства, под самым боком у СССР? Вы уже посылали меня на Кубу, и я едва унес оттуда ноги. Неужто вам так не терпится избавиться от меня?
Американец новел рукой, как бы отметая столь нелепое и оскорбительное предположение, и с живостью возразил:
– Помилуйте, что за мысль! Просто мы нашли способ переправить вас в Кабул...
– На пакистанских танках?
– Некоторое время назад мы перехватили предписание кабульского ведомства иностранных дел, разосланное афганским посольствам в некоторых странах, выдавать въездные визы журналистам, дабы сгладить за границей дурное впечатление от замашек афганского правительства. В список попала также и Австрия. В Кабуле уже обосновался кое-кто из газетной братии, и у них нет повода для нареканий. Если мне не изменяет память, у вас есть знакомые в штате газеты 'Курир'?
– Совершенно верно.
Малко уже понял, куда клонит американец.
– Так вот, – непринужденно подхватил Прэгер, – если 'Курир' будет ходатайствовать о вашей аккредитации, вы получите визу.
– На мое имя?
– Не обязательно.
– Это чистое безумие!
– Можете положиться на меня: будет сделано так, что комар носа не подточит. Чиновники афганского посольства в Вене не имеют возможности проверить вашу личность. Бумаги вам выправят. И если 'Курир' составит на ваше имя верительную грамоту, визу вы получите. Например, в качестве 'вольного стрелка'.
– А если не получу?
– Тогда мы переправим вас в Кабул из Пакистана, через позиции правительственных войск, но это гораздо опаснее...
Взглянув на лицо Малко, американец почел за благо пояснить:
– Наобум мы ничего не делаем, вас подстрахуют. В последние месяцы у моджахедов появились военнопленные из советских. Сотни три, и в том числе несколько офицеров их Главного разведывательного управления. Мы установили связь с отрядами афганского сопротивления и дали знать русакам. Гак что, если номер не пройдет, у пас есть на кого вас обменять.
– Весьма признателен, – бросил Малко. – Но подвергаться громадной опасности черт знает из-за чего!.. Как теперь добираются до Кабула?
– По воздуху, из Нового Дели. Три рейса в неделю. В Дели ежедневно отправляется самолет Эр Франс.
Последовало долгое молчание. Американцы тревожно ждали, что ответит им Малко. Наконец тот обратился к ним с несколько иронической улыбкой:
– Разумеется, вы предлагаете мне кучу денег?
Эрл Прэгер оскорбленно выставил перед собой руки.
– Я уже говорил что это личное распоряжение Президента. Следовательно, вам заплатят из внебюджетных сумм. Однако мы рассчитываем на ваше благоразумие...
– Моя шкура стоит очень дорого, – продолжал Малко. – А вот шкуру неубитого медведя пока делить не будем. Я назову вам мои условия, когда получу визу.
У него было одно желание: как можно скорее пойти к Александре.
Он нашел ее в большой спальне. Она отражалась в потолке, выложенном ограненными зеркальцами, изготовленными на заказ. Клодом Далем. Потягивая «Куантро» с толченым льдом, так и не сняв облегающего комбинезона, она с увлечением смотрела сверхэротический фильм. Малко лег рядом с ней и обнял ее. Вся изогнувшись, она сразу прижалась к нему, не отрывая глаз от экрана «Самсунга», где обладатель громадного пениса неистово совокуплялся с девочкой-подростком. Зрелище, очевидно, волновало ее.
Малко скинул одежду и плотно прижался к ней. Он почувствовал под тонким слоем ластекса твердые, точно выточенные из кости, соски ее грудей. Он повел ладонью по изгибу бедер, по круглым ягодицам. Александра потянулась всем телом, как мурлычущая кошка. В этом комбинезоне она казалась еще прекраснее, чем совсем без одежды. Она ласкала его почти рассеянно, не отрывая глаз от экрана, потом перекатилась набок, и Малко прижался к ее изящно очерченному заду.
– Возьми меня сзади, – шепнула Александра.
– Сними это, – бросил он, вне себя от желания.
– Сними сам.
Он провел пальцами по молнии снизу вверх, над грудью у шеи наткнулся на крохотный замочек, дернул его. Женщина рассмеялась.
Доведенный до исступления неожиданным препятствием, он повернул ее к себе лицом и обнаружил, что молния снабжена застежкой наподобие той, что имеется у чемо дана фирмы 'Гермес'. Крохотной золоченой застежкой.
– Не люблю ждать! – объявила Александра. – В особенности, когда ты несколько дней не ложился ко мне.
Малко в бешенстве снова рванул язычок замочка. Тщетно. Словно издеваясь над ним, Александра похотливо терлась о него, предлагая облегчиться ей в рот...
Малко не в состоянии был терпеть больше.
Соскочив с кровати, он порылся в шкафу, достал длинный, острый, как бритва, десантный нож, вернулся к Александре. Она испуганно вскрикнула:
– Что ты собираешься делать?
Не говоря ни слова, он перевернул ее на живот и приставил острие ножа к туго натянутому между ягодицами ластексу.
– Лежи смирно, – посоветовал он, – иначе я могу сделать тебе очень больно!
Александра замерла. Малко осторожно надрезал шов и повел ножом книзу. С радостным треском ластекс разошелся, обнажив дивные ягодицы графини Александры... Продолжая рассекать ткань, Малко опускался все ниже вдоль паха и остановился, лишь когда женщина вскрикнула, ощутив прикосновение стали к своему лону.
