Йошико Таката ткнул Малко пистолетом в спину.
— Выходим вместе. При первом же вашем движении буду стрелять. Вперед.
Они гуськом пошли к выходу. В вестибюле Таката остановился.
— У вас есть машина? — спросил он.
— Да.
— Вы приехали один?
— Да.
Японец пнул Малко ногой.
— Это ложь!
— Зачем же вы спрашиваете?
— Ладно. Все равно: в случае чего вы умрете первым. Майо открыл входную дверь и вышел с револьвером в руке.
Таката ступал следом, ведя Малко перед собой и держа в левой руке небольшой чемоданчик.
Малко вознес мысленную молитву к звездному небу. Стив должен был стрелять, увидев преступников, но такой ситуации они не учли.
Процессия подошла к машине. И тут подтвердилось, что Стив был не последним учеником своей школы. Майо выронил револьвер, поднес руку к лицу и повалился на землю. Пуля попала ему в глаз.
Японец на секунду растерялся, а затем стал за спиной Малко.
— Вы нас перехитрили, — прошипел он. — Но вам меня не пережить.
Малко с содроганием подумал: Стив получил приказ застрелить Такату и может сделать это сквозь его собственное тело. Он сжался, ожидая роковой пули.
Но Таката проявил инициативу первым. Прицелившись в австрийца, он трижды нажал на спусковой крючок, и Малко почувствовал три удара в грудь. Затем послышался негромкий свист пули. Японец изогнулся, и из его шеи хлынула струя крови. Он хотел выстрелить еще раз, но уже не смог, выронил оружие и нетвердыми шагами заковылял к машине, по-прежнему держа в руке чемоданчик.
Стив выстрелил снова и попал ему в спину. Профессор выпустил свою ношу, сделал еще пару шагов, упал, прополз несколько метров и опрокинулся на спину.
Стив медленно вышел из-за своего укрытия и первым делом перезарядил карабин. Поблизости раздался шум мотора, и перед тремя распростертыми телами с визгом затормозила машина. Для этого спокойного квартала зрелище было весьма непривычным. Когда фары высветили Стива с карабином в руках, водитель, не мешкая, дал задний ход и умчался.
Стив включил радиостанцию, имевшуюся в полицейском автомобиле, и вызвал шерифа.
Через пять минут вой сирены возвестил о прибытии первой патрульной машины. Когда из нее появился полисмен, Стив быстро разобрал карабин и уложил его в кейс.
К лежавшим быстро шли Кларк, шериф и генерал Хиггинс. Место действия теперь было освещено прожекторами, словно шла съемка детективного фильма.
— Он мертв? — спросил Кларк, указывая на Малко.
Стив пожал плечами:
— Похоже, что так. Он получил три пули в упор. Я ничего не смог сделать.
Шериф и Кларк опустились на колени рядом с Малко. Шериф уважительно взял его руки и сложил их на груди.
— Хороший был парень этот SAS, — грустно сказал толстяк.
В этот момент Малко зашевелился, открыл глаза, и его тут же вырвало. При этом незаслуженно пострадали брюки шерифа.
Он полностью пришел в себя примерно через полчаса. Вокруг него уже собралось несколько сот человек, которых сдерживали полицейские кордоны. Кларк посмотрел на Малко, как на привидение. Тот почувствовал, что от него ждут объяснений.
— Мой пистолет, оказавшийся у японца, был заряжен не ядом, а снотворным, — с трудом говорил он. — Я хотел взять Такату живым, чтобы узнать, кто его сообщники в Америке. Если бы Стив выстрелил в него первым, я бы отдал концы вместе с профессором...
Малко едва поднялся на ноги. Его костюм уже совсем никуда не годился. Позор... Правда, утешало одно мелкое обстоятельство: он остался в живых.
Благодаря прожекторам полицейских машин вокруг было светло, как днем. Малко медленно приблизился к трупу японца. Мертвый, тот казался еще тщедушнее, чем при жизни. Он лежал на спине с открытыми глазами, и в них застыла не злость, а усталость. Видимо, ему было нелегко пронести жажду мести через двадцать пять лет...
Был мертв и Фелипе, пожертвовавший жизнью ради Малко.
Была мертва и Кристина...
Рядом с японцем лежал открывшийся чемоданчик, к которому никто не отваживался прикоснуться. Малко склонился над ним. Под крышкой лежало пять завернутых в вату ампул с «СХ-3». Шестая уже посеяла смерть в Сан-Диего...
Малко взял одну из ампул и с ненавистью посмотрел на нее. Ему хотелось уничтожить эти смертоносные стекляшки, зарыть их в землю, сжечь в печи... Но это было несерьезно: «СХ-3» уже производили серийным способом. Вскоре этот яд, возможно, будут выпускать в виде таблеток, облегчая работу диверсантам международного масштаба. Это заставило возненавидеть навсегда генералов и ученых, готовящих войну и не думающих о ее невинных жертвах.
Он снова положил ампулу в чемодан и закрыл его, успев заметить в углу распечатанную пачку кукурузных хлопьев: профессору опять не удалось завершить свою трапезу...
— Скажите SAS, — спросил Кларк, — как вы их нашли? Где они были? Ведь здание обыскали снизу доверху. Вы ведь, кажется, не ясновидящий...
— Нет, но у меня хорошая память, — ответил Малко. — Когда Таката и Майо исчезли, я сразу подумал, что они затаились где-то в городе: слишком густо были расставлены сети.
— Да, но это не указывало на местонахождение преступников.
— Конечно. Однако я вспомнил, что Майо — наполовину индеец. А у индейцев в свое время был распространен такой фокус: скрываясь от врага, они ложились на дно реки и дышали через бамбуковую трубку.
— Но ведь Сан-Диего — это не джунгли! — возразил Кларк.
— Во-первых, я заметил, что резервуары водохранилища заполнены почти доверху. А во-вторых, мне попались на глаза длинные пластмассовые трубки, лежавшие у стены. Сначала я не придал им никакого значения, но потом припомнил, что их длина примерно соответствовала высоте бака. В нем-то они и спрятались. Причем, чтобы исключить опасность заражения, выбрали тот бак, в котором вода постоянно обновлялась. Как только все ушли, они выбрались и стали дожидаться темноты.
— А почему вы нас не позвали? — с упреком спросил шериф.
— Их нельзя было спугнуть. Послушайте, если кто-нибудь может предложить мне свободную кровать, я не откажусь.
Через полминуты Малко пришлось выбирать из множества постелей, достойных самой императрицы Мессалины. В конце концов его отвезли в «Фермонт», лучший отель Сан-Диего. Раздевшись из последних сил, он рухнул на кровать, но его почти сразу же разбудил телефонный звонок: звонил профессор Элсоп из Вашингтона, желая поздравить его с успешным завершением операции.
Малко изрыгнул поток отборных американских, турецких, австрийских и мексиканских ругательств и швырнул трубку на рычаг, оставив профессора в полном недоумении.
Когда он проснулся, комнату заливал яркий солнечный свет. Малко заказал по телефону чай и гренки, попросил принести газеты и отправить в чистку его костюм. Весь остальной его гардероб находился в Акапулько в номере «Хилтона».
Газеты пестрили огромными заголовками о преступлении Такаты и длинными статьями о жертвах в Сан-Диего. Тридцать тысяч погибших! Такой катастрофы город еще не помнил.
О самом Малко не было ни строки. Официальным героем стал шериф Сан-Диего.
Малко не хотелось надолго задерживаться в этом городе. Он быстро позавтракал, позвонил генералу и Кларку, сообщив, что с ним все в порядке, и отправился в аэропорт. Для того, чтобы задание было
