Кэнон поднялся и подошел к карте, показывая пальцем на черные флажки. Со своим покатым подбородком и детской улыбкой он был похож на большого серого слона.
– Здесь, здесь и здесь, – отметил он, – обучаются в глубине джунглей вооруженные группы. Невозможно определить, кто их содержит. Мы попробовали подослать туда своих людей. Они не вернулись. В один прекрасный день вдруг может вспыхнуть заварушка...
Кэнон вздохнул.
– Но я не буду отвлекать вас этими делами...
Он взглянул на загорелое лицо Малко, оттенявшее золотистый блеск его глаз. Отправляясь в посольство, тот надел, несмотря на изнурительную влажную жару, серый костюм из альпака. Джон Кэнон ограничился галстуком на белой рубашке с короткими рукавами.
– Вы раньше были в Сайгоне? – спросил Малко.
– Увы! – вздохнул Кэнон.
Одно только упоминание о Сайгоне приводило его в уныние. Он бросил там в чудовищной панике последних дней свой автомобиль, любовницу-вьетнамку, своих информаторов и оказался на борту «Корэл Си» у вьетнамских берегов даже без чемодана. Спустя год он еще не оправился от потрясения. В Сайгоне Кэнон был третьим лицом в тамошней резидентуре ЦРУ, и, чтобы поднять ему настроение, его направили в Сингапур шефом здешнего отделения ЦРУ. Это была дружественная страна, где можно пить воду из-под крана, не боясь подцепить чуму, где действует телефон и где слово «коммунист» носит скорее бранный оттенок. Но это не стерло воспоминаний об унижении, испытанном во Вьетнаме.
– Там, наверное, было невесело, – заметил Малко.
– Там было ужасно, – мрачно ответил Кэнон, словно уйдя в себя. – Я видел такие вещи, которые никогда не забыть. Помню, к борту «Корэл Си» подлетел ДС-3, взлетевший в Сайгоне с семьюдесятью пассажирами, в основном детьми. Пилот попросил разрешения сесть. У него оставалось горючего на четверть часа. Командир авианосца отказал. Вся палуба была загромождена самолетами и вертолетами. Оставалась только одна посадочная полоса для «фантомов». Пилоту посоветовали сесть на воду, чтобы потом поднять пассажиров вертолетом.
– И что же произошло?
– Мы шли со скоростью 35 узлов. «ДС» сел за кормой «Корэл Си» и врезался в волну. Он потерял крылья и затонул за какие-то полминуты. Никто не спасся.
Тишина в этом удобном кабинете, расположенном в центре Сингапура, стала тяжелой. Малко спросил:
– А здесь жить лучше?
Джон Кэнон кивнул головой.
– Не на что жаловаться. Маленькая, чистенькая диктатура. Ли Куан Ю настроен проамерикански. Он заставил полицейских поменять их английскую форму на голубую, как у нас. Потихоньку ликвидировал сингапурскую компартию... У нас дружественные отношения, хотя сингапурцы очень щепетильны...
– А эта история с Тонгом Лимом?
Джон Кэнон запустил пальцы в свои седые жесткие волосы.
– Я получил телекс из отдела секретных операций о вашем приезде... Мы могли бы обойтись и своими силами, если бы у нас было больше людей. Но Мак-Карти болен, а Джон Берх в отпуске. Я послал проект операции в Лэнгли. Видимо, там решили, что это задачка для вас. Две недели назад мне предложили подробный материал о финансовой деятельности Тонга Лима. Поскольку цена документа была приемлемой, я согласился его взять. Но после этого журналист, который делал материал, погиб при странных обстоятельствах. Его загрыз крокодил...
Неделю спустя вечером мне позвонили. Это была какая-то девушка, говорившая с китайским акцентом. Она назвалась дочерью Тонга Лима и спросила, не хочу ли я тайно встретиться с ее отцом. Голос ее был тревожным. Разумеется, я не мог засветиться... Я стал ждать. Но затем последовало молчание. Я поручил расследовать это дело. Оказалось, что Тонга Лима невозможно найти. В городе говорили, что он исчез после того, как некто пытался его похитить. Возможно, тут была связь с его деловыми проблемами. Что касается дочери, то от нее тоже не было никаких вестей...
Малко вздохнул, сдерживая свое разочарование. Уехать из Таиланда ради столь странной истории!
– Действительно, данных маловато. Вы не догадываетесь, почему Тонг Лим хотел встретиться с вами?
– Не имею представления, – признался американец. – Вот что нам известно о нем. Тонг Лим контролирует одну из самых крупных холдинговых компаний в Сингапуре «Тонг Лим холдинг лимитед». В нес входит три десятка фирм. В прошлом году он увеличил капитал одной из них – «Соут Азиа ленд девлопмент», выбросив на рынок 20 миллионов акций по 8 сингапурских долларов каждая. Они были проданы за неделю одной сингапурской конторой, близкой к правительству.
– Он отнюдь не бедняк, – с усмешкой заметил Малко.
– И даже не богач, – в тон ему проговорил Джон Кэнон. – Это сверхбогач. Он создает сейчас Диснейленд на острове Сентоза, недалеко от Сингапура. Он приобрел банки, поверите ли, даже у нас, в США.
Кэнон протянул бумагу Малко, который быстро пробежал ее глазами. Это было сообщение из Калифорнии, где говорилось о покупке компанией «Соут Азиа ленд девлопмент» трех американских банков: «Тустин нешнл бэнк» – за 32 миллиона сингапурских долларов, «Вест пенинсула» – за 15 миллионов и «Санта-Барбара инвестмент бэнк» – за 24 миллиона... Источник средств был указан как «частные сингапурские инвесторы»...
Малко положил документ на стол.
– Часто бывает, что китайцы покупают банки в Калифорнии?
– О, здесь полно миллиардеров, которые сбежали из Гонконга и чувствуют себя спокойнее, если их деньги находятся по ту сторону Тихого океана. На западном побережье США полно выходцев из Азии.
– Если найду этого Тонга Лима, – сказал Малко, – то предложу ему Нью-Йорк – всего за один или два доллара...
– Он не согласится даже за 10 центов, – рассмеялся Кэнон. – Во всяком случае, попробуйте прояснить ситуацию. Я обратился к нашим «коллегам» из сингапурских спецслужб, но им, кажется, мало что известно. Возможно, речь идет об ошибке, провокации, бог знает, что может быть. Никогда нельзя сказать, чего можно ожидать от этих китайцев. Во всяком случае, просмотрите это досье. Оставляю его вам. Вы меня извините. Через десять минут у меня совещание по Сараваку. Приходите к нам поужинать в один из ближайших вечеров – как только жена поправится. Вьетнам тоже оставил на ней следы. У нее сейчас депрессия...
Было видно, что Джону Кэнону стоило больших усилий говорить о профессиональных проблемах.
Малко спрашивал себя, почему ЦРУ обратилось к нему по столь незначительному поводу? Может быть, там, в Лэнгли, уже не верили, что Джон Кэнон способен справиться с такими проблемами?
– Какая основная задача у вашей резидентуры? – спросил он.
Джон Кэнон печально улыбнулся.
– Мы оставили во Вьетнаме столько всякого добра, что можно вооружить 300 тысяч человек. Винтовки М-16, пулеметы, множество сложных технических средств. И все это способно свалиться нам на голову в скором времени. Мы пробуем угадать, где это может произойти...
Опять Вьетнам давал о себе знать...
– А журналист, который погиб? – спросил Малко. – Я хотел бы узнать о нем побольше...
Американец уже поднялся, чтобы идти на совещание.
– Это не трудно сделать, – сказал он. – Вы перейдете улицу и навестите моего друга Джуронга Сантори. Это индиец, который работает в «Ридерз дайджест». Он был информатором английской разведки, а мы его перевербовали. Это он вел переговоры.
– На него можно надеяться? – спросил Малко.
– Нет проблем, – убежденно ответил Джон Кэнон.
Такое непоколебимое доверие чуть не заставило Малко рассмеяться. Никогда нельзя быть уверенным в тех, кто предает, – даже в ваших интересах.
– Вы ему платите?
