' А сейчас слушай внимательно.' Блисс слышала голос Аллегры в своей голове, в glom, так будь-то она обращалась непосредственно к ее разуму. ' Давным давно, когда мир был молод, а тропинки между Раем и Адом были открыты, Люцифер привел из под земли чудовищ, гончих Ада. Но их альянс с Серебряной Кровью был не долгим. Волки это истребители демонов. Они были на стороне Голубой Крови в период кризиса (падения). Но спустя столетия мы отдалились. Ты должна их отыскать. Они нужны Голубой Крови в последней битве против Серебряной Крови. Найди волков. Собери их вместе. Верни их назад (к истоку или домой).
' Но с чего мне начать?'
' я не оставлю тебя одну. Тебе будут помогать с твоим заданием. Кто-то, кто тебя любит и позаботится о тебе, так как я не смогу.
Блисс все поняла. Мисс Мюрей стояла рядом с Аллегрой и больше не выглядела краснощекой учительницей истории. Напротив, ее глаза стали серыми и серьезными… и Блисс запнулась.
'Джордан?'
' Ты меня когда-то знала под этим именем.' учительница кивнула. ' Но мое настоящее имя…'
'София'
' Совершенно верно. Умная девочка.' Мисс Мюрей просияла.
' Мне тебя теперь так называть?'
' Думаю подойдет мисс Мюрей. Хотя, если тебе хочется, можешь звать меня тетя Джейн.'
' Меч Михаила. Это ты вложила его в мой букет. Я права, не так ли?' спросила Блисс.
Учительница не отрицала.
' Я знала, что используешь его правильно. Я в тебя верила.'
' Но если я уже не вампир… что я могу сделать?'
Сама мысль о том, что она человек пугала. Жить, не обладая удивительными возможностями, которыми наделяла бессмертная кровь… быть такой хрупкой и слабой… и абсолютно бессильной.
' Сделай все возможное. Это все, что я прошу.' заверила ее мама.
' Куда ты уходишь?' спросила Блисс, пользуясь уже своим голосом.
' Туда, где никто не сможет за мной последовать. Но я не исчезну. Мы снова встретимся, Блисс Ллевеллин.'
' Аллегра, пока ты не ушла… можешь назвать… мне мое имя? Я имею в виду, Мими – Азраель, Джек – Аббадон. А я не знаю своего настоящего имени. И никогда не знала. У меня оно хоть есть?' спросила Блисс.
' Имена даются на небесах. Твой отец назвал тебя Азазель, Находящаяся во Мраке (the Darkling). Но я буду звать тебя Люпус Телиель, Ангел Любви, и мое Проклятие Волков (Wolfsbane).
Глава 69
Шайлер
Во время поездки до аэропорта ДФК (Джонна Фицджеральда Кеннеди), Шайлер все держала в себе.
Она все еще была вымотанной после вчерашних событий, но времени для отдыха не было. Документы, которые обнаружил Оливер, от которых он был столь взволнован, блыи в небольшой папке на ноутбке, в файлах сохраненных Кристофером Андерсоном, Проводником Лоренса.
Пятьдесят пять файло с ноутбука, включали в себя все, что ее дедушка обнаружил отночительно Наследия Ван Аленов, и возможного влияния. Хранители третьих врат, Врат Обещания, вероятно все еще были во Флоренции, там куда они сейчас направились.
Прошлой ночь, когда она наконец-то пришла домой, Оливер ждал ее в ее апартаментах. Когда она вошла, у него заняло некоторое время, чтобы принять тот факт, что она действительно жива и стоит перед ним. Он был убежден, что потерял ее навсегда. Они сильно обняли друг друга, но Шайлер была все еще слишком обезумевшей и запутанной во всем, что произошло с Джеком, чтобы уделить Оливеру достаточно внимания.
Она слушала, поскольку он рассказывал ей о том, что случилось со всеми остальными во время нападения и о их последствиях; большинсвто из Глубой Крови убежали, чтобы спрятаться в Башне Форса, так как они были проинструктированы Конклавом. Они все были в безопасности.
Но, как надолго?
Такси подъехало к терминалу, и Оливер выгрузил их сумки. Он тоже молчал во время поездки. И он смотрел на Шайлер с таким напряжением, как будто он пытался запоминить ее лицо.
'Что? спросила Шайлер. 'У меня что-то застряло в зубах или что? Почему ты на меня так смотришь?'
'Я не еду во Флоренцию,' сказал Оливер, отпуская такси.
'Что ты имеешь в виду, говоря, что не едешь во Флоренцию…' сказала Шайлер, так как Джек Форс приближался к терминалу.
Вчера, Мими наконец-то вренулась в церковь, и забрала ее брата. Джек был слишко слаб, чтобы говорить, когда Шайлер провожала их двоих до такси. Мими по-собственечески держалась за Джека, Шайлер знала, что у них нет шанса сказать те вещи, о которых, в любом случае, они хотели сказать друг другу.
Не была и следа растерянности сломленной девушки, которой была Мими, когда вернулась. И Шайлер поняла, что борьба за сердце Джека была далека от окончания. Возможно, она и Джек просто не были предназначены друг для друга, и двое из них должный принять это. Было достаточно знать, что они рискнули всем ради друг друга. Возможно память об их любви была всем, что они могли позволить себе. Она не знала. Она знала только, что ей много чего надо сделать. И если ей прийдется оставить Джека, как часть этого, тогда не было ничего, что она могла бы сделать еще. Она должна обнаружить свое наследие.
Но, когда она увидела его, и они посмотерли друг на друа, она поняла, что она никогда не сможет отсавить его в стороне. Он выздоровел; он выгледел уставшим, но таким же, как и она. Они через многое прошли за посление 24 часа.
'Ты здесь,' отослала она. 'Моя любовь.'
'Я не могу быть где-то еще.'
'Я пришел, вскоре после того, как получил твое сообщение,' сказал Джек Оливеру.
Оливер передал ему свой собственный рюкзак. 'Скоро ваш вылет. Я предлагаю, вам ребята, пройти здесь, секьюрити в эти дни безвредны. Тем более в международном терминале.
'Ты позвонил ему? Оливер, что происходит?' спросила Шайлер.
'Я попросил Джека встретить нас здесь. Я сказал ему, что ты отправляешься во Флоренцию. Я попросил его поехать с тобой.'
'Оливер?'
'Скай… прекрати,' сказал Оливер. И не перебивай меня, потому что я должен это сказать. Я знаю, что ты бы никогда не бросила меня. Я знаю, что ты бы никогда не приняла решение, поэтому я принял за тебя. Ты должна идти с ним.'
Шайлер поняла, что ее глаза наливаются слезами. 'Олли…'
'Ты не можешь определиться с выбором между нами. Так что, я сделал выбор за тебя. Джек может защитить тебя в пути, я нет. Вчера, когда Левиафан забрал тебя, я никогда не чувствовал себя таким беспощным…и я знал… я знал, что не могу быть там ради тебя, тем способом, которым он может.' вздохнул Оливер. 'Я бы хотел, чтобы ты была в безопасности, целой и невредимой… чем со мной.'
'Оливер…'
'Теперь иди. До того, как я передумал. Но ты знаешь, что я прав. Я всегда прав, Шайлер.'
Он никогда не называл ее Шайлер, только тогда, когда он был серьезен. Или зол. Или, может быть немного и того, и другого. Это не легко для него. Это было для нее не легко, чтобы слышать это.
'Но как же ты?' спросила она. 'Я отметила тебя…'
Священный Поцелуй значил, что он всегда будет по ней тосковать. Она не могла позволить ему жить
