– Ну вот, – сказала она, – здесь мы наверняка сможем купить для вас кое-что из одежды, что-нибудь не очень вызывающее.
– А, понятно: портной! – отозвался он, заглядывая через дверь внутрь и недовольно хмурясь, как если б там чего-то не хватало.
– Нет, – ответила она, – портных тут никаких нет, просто торгуют одеждой.
Войдя в магазинчик, он принялся разглядывать одежду, развешанную на плечиках.
– А эти костюмы, видно, уже сшили, – прокомментировал он.
Обращаясь к продавцу, поспешившему им навстречу, Дуглесс сказала:
– Нам нужно кое-что из одежды – верхней и нижней. И еще с него придется снять мерку.
Если Николас и помнит свой размер, он наверняка сделает вид, что забыл!
Усевшись в кресло, Дуглесс ожидала, пока продавец обмерит ее спутника в доспехах. Она делала вид, что просматривает журнал, но украдкой наблюдала за «рыцарем». Тот поднял руки кверху, чтобы продавец расстегнул доспехи. Под ними оказалась холщовая сорочка с длинными рукавами, насквозь промокшая от пота и прилипшая к телу.
Продавец предложил несколько рубашек на выбор, но «графу» ни одна не понравилась, и в конечном итоге продавец призвал на помощь Дуглесс.
– Ну, что же вам тут не нравится? – спросила она.
– В этих одеждах нет никакого изыска, – насупясь отвечал Николас. – И цвет неподходящий, и украшений нет, и вышивка отсутствует! Конечно, если бы кто-то из женщин поработал над этим иголкой, тогда…
– Современные женщины сами не вышивают, – смеясь сказала Дуглесс. – По крайней мере ничего подобного не вышивают! – добавила она, касаясь обшлага его сорочки, небрежно наброшенной на вешалку для одежды. По всему обшлагу ее черной шелковой нитью был вышит узор с цветочками и птичками, а по самой кромке шла, тоже черная, дивной красоты ажурная строчка.
Дуглесс почувствовала, что сама себе противоречит: ну, конечно, и в наше время есть где-то женщины, которые сами шьют и вышивают нечто подобное, сотворила же какая-то из них эту сорочку!
Из вороха отвергнутых сорочек она вытащила одну – очень красивую, сшитую из хлопчатки. Эти англичане совсем не похожи на американцев, которым каждые пять минут требуется что-нибудь новое! Большая часть готовой одежды, продающейся в Англии, действительно предполагает наилучшее качество, и шьется так, чтобы годами не знать износа. Если вы способны выложить за вещь кругленькую сумму, то качество, несомненно, будет стоить этих денег!
– Вот, примерьте-ка эту еще разок! – сказала она, чувствуя, что пытается подольститься к нему. Да есть ли вообще на свете женщина, – спрашивала она себя, – которой не доводилось бывать с мужчиной в магазинах и изо всех сил стараться уговорить его выбрать хоть что-то понравившееся ей?! – Взгляните-ка на ткань, она такая мягкая!
Не слишком охотно он разделся до пояса, и Дуглесс помогла ему, придерживая рубашку, которую перед примеркой он приложил к себе. Спина у него была широкая, и под загорелой кожей перекатывались мускулы.
– Ну вот, а теперь подойдите-ка к зеркалу и взгляните на себя!
Его реакция на трюмо с зеркалами в человеческий рост показалась ей странной: вглядываясь в зеркала, он стал ощупывать их рукой.
– Это что – стекло? – шепотом спросил он.
– Ну, разумеется. А из чего же, по-вашему, делаются зеркала? – отозвалась Дуглесс.
Не отвечая, он извлек из своих коротких штанов небольшой круглый деревянный предмет и подал ей. С обратной стороны в круглой рамке было укреплено металлическое зеркальце. Посмотревшись в него, Дуглесс обнаружила, что оно совершенно искажает все пропорции.
Подняв глаза, она увидела, что мужчина внимательно изучает в зеркале собственное отражение. Интересно, неужели он впервые видит себя в полный рост? Да нет, конечно же! – разуверяла она себя. – Просто-напросто он не помнит, когда такое случалось с ним в последний раз!
Она глянула и на свое отражение в зеркале. Ну что за чучело! Краска для ресниц размазалась – и все из-за того, что она плакала! Порванная на рукаве блузка вылезла из-под пояса, а колготки цвета морской волны обвисли на лодыжках. Что же до волос – спутанных и свисающих унылыми прядями, – то на них просто невозможно было смотреть!
Отвернувшись от зеркала, она вышла из примерочной, пробормотав только:
– А теперь – брюки! – Пока продавец вновь снимал с него мерку, потом выскакивал из примерочной, чтобы принести туда несколько пар брюк, все было тихо. Но вот дверь примерочной приоткрылась, и оттуда высунулась голова Николаса. Дуглесс подошла к нему.
– Я не в состоянии справиться с этим, – смущенно произнес он и открыл дверь пошире, чтобы она могла войти внутрь. – Как эта штука застегивается?
Дуглесс приложила все усилия, чтобы не слишком-то размышлять над этой, достаточно щекотливой, ситуацией. Теперь вот она оказалась втиснутой в примерочную вместе с этим странноватым мужчиной, который, видите ли, не может понять, как устроен механизм «молнии» на брюках!
– Вот, смотрите, нужно вот так… – Жестами она попыталась объяснить ему, как работает застежка на брюках, а потом сняла с вешалки другие брюки и показала ему, как обращаться с «молнией» и с замочком на ней. Постояв там еще некоторое время и посмотрев на то, как он, словно ребенок, без конца расстегивал и застегивал «молнию» и вновь и вновь щелкал замочком, она решила удалиться.
– Постойте! А из какого потрясающего материала сделано вот это? – спросил он, протягивая к ней трусы и играя резиновым пояском на них.
– Это – синтетика, – ответила она и, увидев, как прояснилось его лицо при этом открытии, не могла не почувствовать удовлетворения. – Погодите-ка, вы ведь еще не видели «велкро»! – воскликнула она, улыбаясь и выскальзывая из примерочной. – Если вам еще понадобится помощь, позовите меня!
Прикрыв за собою дверь примерочной, она продолжала улыбаться. Потом окинула взглядом развешанную вокруг магазинную одежду. И впрямь, каким простецким все это должно было показаться тому, кто привык носить серебряные доспехи! Кстати, доспехи вместе со шпагой и кинжалом услужливый продавец поместил в большой прочный пластиковый мешок для покупок и поставил его слева от входа в примерочную. Дуглесс с трудом удалось приподнять мешок.
Вскоре ее знакомец вышел из примерочной. Теперь на нем была мягкая белая хлопчатобумажная рубашка и узкие серые брюки, тоже из хлопчатки. Рубашка с многочисленными рюшами соответствовала современной избыточной моде, а брюки довольно плотно облегали ноги. Выглядел он божественно!
Она заметила, что, подойдя к зеркалу, он любуется своим отражением.
– Эти… как там их? – сказал он, дотрагиваясь до свободных складок на брюках.
– Это – брюки. Ну, штаны, – подсказала она.
– Да. Так вот: они мне не подходят – в них не видно моих ног, а они у меня стройные! Дуглесс расхохоталась:
– В наше время мужчины, знаете ли, чулок не носят, но вы все равно выглядите великолепно!
– Я в этом совсем не уверен, – откликнулся он. – Может, еще цепь купить?
– Никаких цепей! – решительно возразила она. – Уж поверьте мне: никаких цепей!
Она сама подобрала для него брючный ремень и носки.
– За туфлями придется пойти в другой магазин, – сказала она.
Они подошли к кассе, где продавец подсчитал общую сумму по ярлыкам приобретенных ими вещей, и Дуглесс очень испугалась, когда Николас опять сделал движение, как бы хватаясь за шпагу. К счастью, шпага теперь была в мешке для покупок, и не так-то легко было до нее добраться!
– Да он просто вознамерился ограбить меня! – заорал Николас. – На сумму, куда меньшую, чем он хочет за эти одежды без всяких украшений, я мог бы нанять себе дюжину слуг!
Продавец отскочил от них куда-то к противоположной стене, а Дуглесс решительно встала между Николасом и прилавком.
– Ну-ка, давайте сюда деньги! – твердо заявила она. – В наши дни все стоит много дороже, чем когда- то! Я хотела сказать: вы вскоре и сами это поймете! Давайте же мне деньги!
Все еще сердясь, он вручил Дуглесс свой кожаный мешочек с монетами, затем они вдвоем стали рыться
