шесть. Маленькая фирмочка с уставным фондом под миллион юникредитов, который складывался в основном из небольшого офисного строения в Сингапуре — оказалась вроде привеска. Деятельность этого мегафинансового учреждения — сдача в наем указанного зданьица. Пустышка, одним словом…
Джек чмокнул губами, имитируя то ли мыльный пузырь, то ли свист пустого ветра. Он ходил, не выдержав и поднявшись со стула, взад-вперед по маленькой преддопросной и сейчас остановился, дабы акцентировать сказанное.
— И здесь начинаются… Как назвать — не знаю, но странности — так это точно. Почему-то возник спрос на акции этой компанийки. Там и акций тех — разве что подтереться. Но их начали скупать и перепродавать. Хаотично и бессистемно. То там их выхватят, то здесь. Будто шарик от пинг-понга. А курс растет. И даже допэмиссию провели, то есть, акций допечатали, раз перепокупается так. А мячик все подбрасывает. Капитализация разбухает. Причем сделки совершаются маленькими пакетами, характерными для операций небольших брокерских контор. И происходит сие по всему свету, умысел сложно углядеть. Причем, кампания настолько невзрачная, и прибавка к ее акциям, которые постоянно допэмиссируются, столь невелика, что никто ничего не замечает. Все потихонечку мастурбируют на курсах и не ведают, что акций этих ходит уже… хорошо, что ты сидишь, Билли — на миллиард юникредитов. Кто-то же эти деньги заработал? Пусть я плохо разбираюсь в биржах. В нашем экономотделе говорят, что, судя по всему — владельцы компании проводят незаконную эмиссию акций. И налоги с этой прибыли не платят. Но…
Джек поднял палец вверх и победоносно поглядел на начальника отдела.
— … но не все так просто. На запрос из министерства статистики пришел ответ. Что допэмиссия акций этой кампании — дело рук вовсе не владельцев. Их, владельцев и нет, как таковых, поскольку все акции лежат маленькими партиями у бесчисленных брокерских контор по всему свету. Серия сбоев компьютера Лондонской биржи — и акций стало больше. Их скупили. Снова больше — снова скупили. И так — сто раз за два месяца. То есть, ценные бумаги возникли случайно, вследствие вычислительной ошибки. А когда спохватились — цепочка сделок была так велика, что отменить ее не было никакой технической возможности…
— Постой, постой, — Билл оживился. На полных щеках его проступили ярко-розовые пятна, а на лбу выступила испарина, — … Но ведь деньги куда-то уходили?
— Сейчас акции перепродают друг другу брокерские конторы. Там рост на каждой совсем небольшой и много их не покупают. Разница в цене — копейки, они почти на уровне инфляционного обесценивания рынка. А вот первые сделки по допэмиссиям, это когда пустые цифры продавались в первый раз — финансы шли через цепочку счетов — в долгосрочный займ Евроазиатского правительства, в какой-то там государственный фонд. Другими словами — никуда не уходили. Никто их не получал. Вот так. Просто внутренний циклический процесс. Ну и решили ничего не менять. Можно в первом приближении считать, что деньги перешли из одного кармана в другой. Вреда — никакого. Пользы — тоже. По-крайней мере — на первый взгляд. Но, согласись, Билли, ведь так не бывает…
— Бывает, как видишь… — Билл разочаровано вздохнул. Из сказанного он понял мало. Лишь — что никто ничего не нарушил и не украл. Толку время тратить на пустую болтовню. — … И чего тебе неймется? Работы нет? Так я тебе подкину.
Он сурово насупил брови. Вот салабон, пока весь департамент с ног сбивается, этот интеллигент копается в белиберде.
— Их не должны были покупать…
Билл не слушал уже, погрузившись в свои мысли. Сейчас он вскинул взгляд на Джека и раздраженно переспросил:
— Кого?
— Что. — Поправил новоявленный профессор экономики. — Акции. Не мог уйти такой объем, за такие деньги и в такие сроки. Все безвредно, за исключением странной детали. Не должно было такое количество нулей раствориться само в себе. У меня ощущение, что сговор таки был на уровне… — Джекки заглянул в папку, которую притащил подмышкой. — Десяти тысяч фирм, играющих на бирже. Я не знаю, как можно организовать подобное — но они целенаправленно скупили акции и сейчас перекидывают их друг другу. Это саботаж. Или бессознательная истерия. В любом случае — странности на лицо.
— Так. Заканчивай пудрить мне мозги. Пиши отчет. Я отправлю его в ФБР. И все. Не наша задача. Ни по масштабу, ни по сути.
— Можно, я хотя бы пару этих брокеров проверю. Ну, чисто для успокоения нервов…
— На все — тебе два дня. Делай что хочешь, отчет мне на стол через двое суток. И чтобы я про эту ересь больше ни разу не слышал…
— Понял, босс…
Кабинет встретил утренней свежестью кондиционированного пространства, горячим чаем из автоматического подстаканника и кипой электронных поздравлений. Вадик поддел мышкой первое попавшееся и медленно потащил в корзину. На экране всплыл вопрос про уверены-данные-будут-потеряны. Ну да…
На счету — новая сотня юникредитов. А полчаса назад продалась часть тех акции, что случайно купил. И все шито-крыто. Финансовых потерь нет и никто не будет копаться. Остальные — пусть висят, рост их достаточен, чтоб держать у себя на балансе, хоть и с натяжкой. В крайнем случае — рейтинг моей торговой эффективности снизится на два пункта. Так и мать его так. Пошли нафиг, буржуи. Максимум — премии лишат. А я через пару месяцев к категории 'В' в 'Сенсимилье' перейду и не нужны мне ваши жалкие премиальные.
Покотов сладко потянулся. Пойти ноги размять, что ли… С Леночкой парой слов перекинуться. Двойная коллега, как-никак. Вадик усмехнулся. Интересно, она по какой категории работает? Я бы ей даже уровень 'С' не доверил. Впрочем, может, у них там есть какие-то спецоблегченные задачи. Для блондинок.
Леночка была в растрепанных чувствах. Весь вид ее был глубоко несчастным, в глазах блестели слезы, носик хлюпал, а плечики опустились к земле, как крыша ратуши. Девушка едва-едва сдерживалась, чтобы не зарыдать в голос. — Ноготь сломала? — Не без ехидства спросил Покотов. — Или колготки?.. — Если бы… я б тогда счастливая была… — хлюпнула Леночка, — … Вадим Михайлович, я так напортачила… так напортачила…
Она дрогнула несколько раз и предательская слезинка вырвалась-таки из под ресниц и прочертила по щеке темную полосочку. — Что там у тебя стряслось?.. — Я, когда вбивала квартальные данные, перепутала кодировку… — девушка шмыгнула носом, — … но это ладно бы… Я его еще отправила по кросснету и не на тот адрес. Две ошибки в адресном коде. Секретные данные ушли неизвестно куда… Мне точно голову оторвут… по самые колени…
Вадим расхохотался и Леночка вскинула на него разобиженный взгляд. Вот козел… впрочем, как и все мужики… — Если ты перепутала кодировку — там получилась сплошная абракадабра. Поэтому никаких секретных данных ты никуда не отправила. Их и с правильной кодировкой разве что пентагон взломать сможет. А так… Кончай распускать нюни. Никому ничего не говори. И я буду помалкивать. Эх, ты… Мата Хари…
Вадим с удовольствием рассматривал миловидное личико девочки. Надутые губки и трогательно- расстроенный вид ей очень шли. — Знаешь, почему у блондинок волосы белые? — Он уселся прямо на секретарский стол и погладил бедняжку по мягкой пышной копне.
Леночка подняла бровки вопросительным домиком. — Чтобы мозг на солнце не закипел.
Лена хмыкнула и улыбнулась. Зря я на него гнала. Единственный нормальный здесь, в этой ужасной компании.
В других фирмах она еще не работала. Потому что устроилась сюда сразу после университета. Но была уверена, что попала в ужаснейшую контору на свете. — Пошли в буфет, сладенького скушаем. Перерыв, как раз…
Вадик ловко спрыгнул со своего насеста и зашагал к двери.
Виктор Иванович побагровел. Он не любил, когда ему перечат. А уж от подчиненных подобного и вовсе не терпел. — И что вы этим хотите сказать?!
