был эскизом — дизайном оружия № 202, подумал он. Впервые мне тебя показала Марен. Ты и твои 14 тысяч (или 16, или 18?) компонентов, ты несчастный внедренный уродец. Кастрированный системой, как и я.
— Я — хорошо, — телепатически отвечал Старый Орвилл.
— Ты тот же, точно тот же Старый Орвилл, — сказал Ларс, — которого Марен Фейн…
— Тот же самый, мистер Ларс.
— Ты снова собираешься цитировать мне Рихарда Вагнера на чистом немецком? — спросил Ларс. — Если да, то на этот раз этого будет недостаточно.
— Это правда. — Мысли Старого Орвилла хрустели в его мозгу. — Я понимаю. Мистер Ларс, не могли бы вы задать мне определенный вопрос?
— Ты понимаешь ситуацию, в которой я оказался?
— Да.
— Тогда скажи мне, что делать, — сказал Ларс. Последовала долгая пауза, пока огромное число микроскопических компонентов первоначальной системы управления № 202 работали. Ларс ждал.
— Вы хотите, — спросил его спокойно Старый Орвилл, — получить полный, документально подтвержденный ответ со всеми прилагающимися цитатами, первоисточниками на греческом аттическом, средне-нижне-верхне-немецком и латинском и…
— Нет, — ответил Ларс. — Можешь все это опустить.
— Одним предложением?
— Если можно, даже меньше.
— Тогда — отведите эту девушку, Лилю Топчеву, в спальню и займитесь с ней там любовью, — ответил Старый Орвилл.
— Вместо…
— Вместо того, чтобы травить себя, — закончил Старый Орвилл. — А также вместо того, чтобы тратить сорок лет на ожидание чего-то, что уже решили покинуть —
Наступила тишина.
— Это правда, Ларс? — спросила Лиля. Он кивнул.
— А Старый Орвилл не дурак, — заметила Лиля.
— Да, — согласился он. Он поднялся, отодвинул стул и направился к ней.
— Ты собираешься последовать его совету? — спросила Лиля. — Но я уже наполовину оделась, и нам надо быть на работе через сорок пять минут. Обоим. Нет времени. — Она счастливо, с огромным облегчением засмеялась.
— О да, — сказал Ларс. Он подхватил ее на руки и направился в спальню. — Мы едва успеем. — Захлопнув за собой дверь спальни, он сказал: — А раз мы едва успеем, мы все-таки успеем.
32
Глубоко под поверхностью Земли в грязноватом дешевом помещении 2А в самом неприятном здании широкого кольца построек ниже стандартного уровня, окружающих Фестанг-Вашингтон, у шаткого стола стоял Сэрли Г. Феббс, а за столом сидело пять странных личностей.
Пять совершенно разных, неизвестно откуда выдернутых людей, плюс он сам. Но они, тем не менее, были отобраны Универсальным Опросом-50Р, официальным правительственным компьютером, как способные действительно представлять всеобщую покупательскую тенденцию в Запад-Блоке.
Это тайное собрание шести новых сокомов было настолько нелегальным, что это даже не поддается описанию.
Постукивая по столу, Фэббс пронзительно сказал:
— Я призываю собрание к порядку.
Он устрашающе смерил собравшихся взглядом, всем своим видом показывая, кто здесь главный. В конце концов именно он привел их, с максимально возможной осмотрительностью, со всеми тайными предосторожностями, которые только могли быть придуманы гениальным, единственно мудрым человеческим умом (его), и собрал всех вместе в этой грязной комнате.
Все были очень внимательны, но нервничали. Потому что одному Богу было известно, не вломятся ли в дверь в любой момент ФБР или ЦРУ или КАСН, несмотря на все предосторожности их лидера, Сэрли Г. Фэббса.
— Как вам всем известно… — провозгласил Феббс. Одна его рука была согнута в локте, ноги широко расставлены, чтобы убедительно продемонстрировать, что он прочно стоит здесь и никакими силами его не сдвинуть с места, даже при помощи наемных ползучих гадов из любой полицейской организации. — Мы, шестеро сокомов, по закону не должны даже знать имен друг друга. А посему мы начнем нашу дружескую беседу с того, что назовем наши имена. — Он указал на женщину, которая ближе всех сидела к нему.
Та произнесла скрипучим голосом:
— Марта Рейнз.
Феббс указал на следующего за ней по кругу.
— Джейсон Джилл.
— Гарри Маркисон.
— Дорин Стэплтон.
— Эд Л. Джоунз. — Последний мужчина на самом дальней краю говорил твердо. Дело было сделано. В нарушение законов Запад-Блока и его полицейских агентств, они знали имена друг друга.
Самым смешным было то, что как только «состояние непосредственной опасности» миновало, Правление ООН-3 ГБ теперь «разрешило» им войти в
И это только потому, что каждый индивидуально, понял Феббс, оглядывая шаткий столик, каждый владеет ничем. Есть ничто. И Правление знает это. Но все шестеро вместе… Вслух он командирским голосом произнес:
— Хорошо, давайте начнем. Каждый из вас, войдя в эту дверь, принес с собой компонент этого нового оружия, этого № 401, который называется Молекулярный Лучевой Ограничитель Обратного Фазопреобразования. Правильно? Я видел у каждого под мышкой или бумажный кулек или обычный нейтральный пластиковый пакет. Правильно?
Каждый из пяти сокомов, глядевших на него, или пробормотали «да, мистер Феббс», или кивнули, или сделали и то и другое. Действительно, каждый положил свой пакет перед собой на стол, для всеобщего обозрения, как свидетельство собственного мужества.
Феббс резким голосом, дрожащим от переполнявших его чувств, скомандовал:
— Разверните их. Давайте посмотрим содержимое! Дрожащими от благоговейного трепета пальцами бумажные кульки и пакеты были раскрыты. На столе появилось шесть компонентов. Если их собрать вместе (полагая, что кто-либо в этой комнате мог сделать это), то получился бы новый, наводящий ужас Молекулярный Лучевой Ограничитель Обратного Фазопреобразования.
Кассеты, где это оружие устрашения показывалось в действии на экспериментальных этажах огромного подземного здания Ассоциации Ланфермана, подтвердили, что никакой защиты от этого оружия не существует. И все Правление ООН-3 ГБ, включая шестерых наконец-то допущенных сокомов, торжественно просмотрело эти кассеты.
— Наша задача, — провозгласил Феббс, — воссоздание из этих компонентов первоначального вида оружия, целиком ложится на меня. Я лично беру на себя всю ответственность. Как все вы знаете, следующее формальное заседание Правления состоится ровно через неделю. Поэтому в нашем распоряжении остается меньше семи дней, чтобы воссоздать Молекулярный Лучевой Ограничитель Обратного Фазообразования, номер 401.
— Вы хотите, чтобы мы оставались поблизости, пока вы будете собирать его, мистер Феббс? — пропищал Джейсон Джилл.
