улучшение жизни. Всеобщая эйфория ожидания перемен. Партийные лидеры, которым предстоит войти в историю в качестве главных политических соперников на этапе, получившем название «перестройки», пока едины во взглядах на реформирование общества. Они привержены социалистической идее и готовы утверждать в стране «подлинный, очищенный от искажений» социализм.
М.С. Горбачев. По-ленински мы будем действовать и впредь…[1]
(…) Более шести десятилетий назад, завершая дискуссию по Политическому отчету ЦК РКП(б) на XI съезде, В. И. Ленин высказал мысль принципиальной важности: «Все революционные партии, которые до сих пор гибли, — гибли оттого, что зазнавались и не умели видеть, в чем их сила, и боялись говорить о своих слабостях. А мы не погибнем, потому что не боимся говорить о своих слабостях и научимся преодолевать, слабости»[2]. (Продолжительные аплодисменты.)
Именно так, по-ленински, мы и действовали на нашем съезде. Именно так мы будем действовать и впредь! (Аплодисменты.)
Съезд ответил на коренные вопросы, которые жизнь поставила перед партией, перед обществом, вооружил каждого коммуниста, каждого советского человека ясным видением предстоящих задач. Он показал, насколько правильно мы поступили, выдвинув на апрельском Пленуме концепцию социально- экономического ускорения. Идея ускорения пронизывала всю нашу предсъездовскую деятельность, она была в центре внимания съезда, нашла свое воплощение в Политическом докладе ЦК, новой редакции Программы партии и изменениях в ее Уставе, Основных направлениях экономического и социального развития страны на двенадцатую пятилетку и до 2000 года. Эти документы полностью поддержаны и одобрены делегатами съезда. (Аплодисменты.)
(…) Понимаем, какую высокую ответственность перед историей берет на себя КПСС, какую огромную ношу она принимает, выдвигая стратегию ускорения. Но мы убеждены в насущной необходимости именно такой стратегии. (Аплодисменты.) Мы уверены в ее реальности. Опираясь на неисчерпаемые возможности и преимущества социализма, на живое творчество народа, мы сможем осуществить все задуманное. (Аплодисменты.)
Добиться ускорения социально-экономического развития страны — значит, совершенствуя экономическую систему социализма, придать новые могучие стимулы росту производительных сил, научно- техническому прогрессу, привести в действие огромные резервы нашего народного хозяйства.
Добиться ускорения — значит, тесно увязывая повышение благосостояния трудящихся с эффективностью труда, соединяя всестороннюю заботу о человеке с последовательным осуществлением принципов социальной справедливости, обеспечить проведение активной и сильной социальной политики.
Добиться ускорения — значит, углубляя демократию, неуклонно развивая социалистическое самоуправление народа, расширяя гласность в жизни партии и общества, открыть простор для инициативы и самодеятельности каждого трудящегося, каждого коллектива.
Добиться ускорения — значит, теснее связывая идеологическую и организаторскую работу с реальными проблемами жизни, избавляясь от пустословия и назидательности, повышая ответственность за порученное дело, приблизить ее к человеку, направить на преодоление трудностей, практическое решение стоящих перед нами задач. (Продолжительные аплодисменты.)
Все это, товарищи, мы можем и должны сделать! (Аплодисменты.)
(…) Товарищи! Наш съезд показал, что на нынешнем, переломном этапе общественного развития ленинская партия находится на высоте исторических задач. (Аплодисменты.) С этой трибуны от имени делегатов, представляющих всю нашу партию, хочу сказать: мы, коммунисты, дорожим доверием рабочего класса, крестьянства, интеллигенции, всех советских людей. (Продолжительные аплодисменты.) Для нас — превыше всего интересы народа, Отечества, социализма и мира. (Продолжительные аплодисменты.) Мы не пожалеем ни сил, ни энергии, чтобы воплотить в жизнь решения XXVII съезда Коммунистической партии Советского Союза. (Бурные, продолжительные аплодисменты. Все встают.)
Б.Н. Ельцин. Работа идет как бы по ленинским конспектам…[3]
Товарищи! На одном из съездов партии, где были откровенные доклады и острые обсуждения, а затем делегаты выразили поддержку единства, Владимир Ильич Ленин наперекор скептикам с воодушевлением воскликнул: «…вот это я понимаю! Это — жизнь!»[4] Много лет минуло с тех пор. И с удовлетворением можно отметить: на нашем съезде снова атмосфера того большевистского духа, ленинского оптимизма, призыва к борьбе со старым, отжившим во имя нового. (Аплодисменты.)
Апрельский (1985 г.) Пленум ЦК КПСС, подготовка к XXVII съезду, его работа идут как бы по ленинским конспектам, с опорой на лучшие традиции партии. Съезд очень взыскательно анализирует прошлое, четко намечает задачи на 15 лет и дает далекий, но ясный взгляд в будущее.
Проекты новой редакции Программы и изменений в Уставе партии активно обсуждались, и москвичи полностью одобряют их. (Аплодисменты.)
(…) Товарищи, каждый съезд партии должен иметь практическое значение для сообщения нашему движению сильного толчка вперед. Так считал Владимир Ильич Ленин. «Уроки правды», призыв в докладе быть всегда до конца откровенными и называть вещи по существу вызвали большие размышления. Они возникли также и после изучения материалов ряда съездов партии, и из общения, встреч в коллективах с людьми.
Хочу откровенно высказать беспокойство по ряду вопросов. Много возникает «почему». Почему из съезда в съезд мы поднимаем ряд одних и тех же проблем? Почему в нашем партийном лексиконе появилось явно чуждое слово «застой»? Почему за столько лет нам не удается вырвать из нашей жизни корни бюрократизма, социальной несправедливости, злоупотреблений? Почему даже сейчас требование радикальных перемен вязнет в инертном слое приспособленцев с партийным билетом? Мое мнение: одна из главных причин нет у ряда партийных руководителей мужества своевременно объективно оценить обстановку, свою личную роль, сказать пусть горькую, но правду, оценивать каждый вопрос или поступок — и свой, и товарищей по работе, и вышестоящих руководителей — не конъюнктурно, а политически.
Темпы роста общественного производства в последние годы замедлились, что является результатом плохо скоординированной работы отраслей народного хозяйства, отсутствия эффективного механизма влияния. Надо бы своевременно спросить с Совмина. Но нет. Постановления же совместные. И опять единственная сила, которая не дает «растащить» общее дело по своим ведомственным квартирам, — это партийные органы. Но и они уже настолько глубоко «влезли» в хозяйственные дела, что стали порой утрачивать свои позиции как органы политического руководства.
(…) Слабый контроль за работой кадров, почивание на лаврах годами и безынициативность ряда первых секретарей партийных комитетов, участившиеся отступления и злоупотребления, отсутствие самокритики и подлинной коллегиальности — здесь скрыты причины спадов и провалов в работе целых регионов И получается у нас: на каждом этапе много мы приобретаем и обязательно что-то теряем.
(…) Как этого избежать? Лекарство есть — контроль каждого постоянно сверху и снизу, причем не формальный. Сделать скромность культом в работе и поведении, замечать, не допускать даже начинающийся начальственный синдром в отношениях с людьми. Резко повысить требовательность, спрос, дисциплину. Давать принципиальные, пусть иногда жесткие, оценки положению дел и работе лично каждого руководителя, этим помогая им оставаться настоящими партийцами и на работе, и наедине со своей совестью. (Аплодисменты.)
Непререкаемость авторитетов, непогрешимость руководителя, «двойная мораль» в сегодняшних условиях — нетерпимы и недопустимы. Должна быть наконец в ЦК КПСС выработана система периодической отчетности всех руководителей и на всех уровнях. Считаю, что это должно касаться и отчетов секретарей
