творит, будучи ослеплённой чувствами к какому-нибудь хлыщу, а разве мужчина не может предать — но уже вполне сознательно и хладнокровно? Что лучше или, точнее, что хуже? Вон он, этот Абаджи — Хуан Лао- Шри и весь экипаж доверяли ему, и где они теперь? Верно сказал этот подонок про тайну. Получается, что человек, имеющий тайну, всегда одинок, так что ли? Или тайна уже не тайна?
Осталось совсем мало времени, надо найти выход, но какой? Взорвать корабль, чтобы никому не досталось, а изобретение вместе с именем изобретателя кануло в вечность? Так у него нет взрывчатки, он не готовился заранее как этот Абаджи.
Изловчиться, оглушить предателя, уничтожить всем материалы исследований, все наработки, выйти в космос и открыть скафандр? Или ещё проще — отключить блокировку и просто открыть люки? Но если не он, так кто-то другой рано или поздно откроет «мгновенную связь» — идея-то носится в воздухе. Чего он добьётся геройски погибнув? Только того, что никто не узнает об инженере Ванге…
— Инженер, заснул, что ли? — позвал Абаджи, помахивая разрядником. — Или прикидываешь, как меня трахнуть чем-нибудь по башке? Не стоит пытаться, лучше делай всё, как говорю. А если ещё и согласишься добровольно сотрудничать с «Хайдаром», тебе отвалят кучу денег. Уверяю, больше, чем дала бы за твоё изобретение твоя корпорация! И ты ведь всё равно бы не был его собственником.
— Это верно, — покивал Ванг, — собственником бы не был. Мои исследования принадлежат корпорации. Но, понимаешь, в чём штука, если я стану сотрудничать с «Хайдаром», то «P-S» мне не простит предательства. Меня найдут и убьют. Что же мне, сидеть в засекреченном подвале у новых нанимателей?
— Брось! — махнул рукой Абаджи. — У тебя будет куча денег, тебе обеспечат легенду, сделают новые документы. Есть множество способов изменить внешность, космос большой — сможешь уехать куда угодно.
— Ну да, тоже верно, — согласился Ванг а сам подумал, что так его и отпустят «куда угодно».
— Правда, я как-то к своей внешности привык… — добавил он.
Ричард Абаджи, судя по всему, решил, что Ванг добивается, чтобы его лишний раз убедили в удачном исходе дела.
— Вот что я тебе скажу, парень, — доверительно сказал он, — не такой уж ты красавец, чтобы держаться за свою рожу. За приличные деньги я бы даже и не думал. А уж имя сменить — какие вопросы?
— Ну да, ну да, всё верно, — повторил Ванг. — Так ты считаешь, что мне хорошо заплатят, если буду сотрудничать? И скрыться помогут?
— Однозначно! — слишком уж энергично заверил Абаджи.
— Хорошо, — согласился Ванг, — выбора у меня, по большому счёту нет. Только знаешь, хотелось бы с кузиной поквитаться, с этой сучкой, которая меня сдала. Как думаешь, они и здесь помогут?
Абаджи хохотнул.
— Думаю, возражать не станут, она никому не нужна. Мне нравится твой подход. Правильно! У этих баб все мозги вот здесь, между ног. Давай, пошевеливаться, только предупреждаю: без глупостей!
Пока он надевал скафандр, Абаджи запер Ванга в шлюзовом тамбуре, а затем позволил одеться ему. Элиас подумал, что, возможно, разрядник не подействует через скафандр, но не стал пытаться это проверять — воздух уже откачивался из тамбура, и если выстрел повредит вакуумный костюм…
Помощник капитана вывел Ванга на крышу модуля, где инженер по его указаниям раскрыл чемоданчик с радиомаяком и подключил его к системе питания.
— Вот и всё, — удовлетворённо констатировал Абаджи, когда на индикаторном табло замигали указатели работы маяка. — Сейчас вернёмся и будем просто ждать. У тебя выпить найдётся чего-нибудь приличное? А то наш собака судовладелец категорически против спиртного на борту.
— Найдётся, — подтвердил Элиас. — Мне никто не запрещал.
— Только имей в виду, — предупредил Абаджи, — если рассчитываешь, что я напьюсь, а тебе удастся меня того… — Он чиркнул ладонью по горлу. — Так вот, ничего не выйдет. Я не напьюсь.
— У меня и в мыслях нет, да и куда же мне деться?
— Правильно, — похвалил Ричард и оглядел рабочую площадку. — Слушай, а это вот тут ты свои исследования проводил?
— Да, — сказал Ванг и немного погрустнел, — именно тут…
«Как же мне от него отделаться?» — подумал он и вдруг взгляд упал на квантующий передатчик.
— Вот моё самое главное изобретение, — сказал Ванг, ласково похлопывая по корпусу установку, напоминающую старинный телескоп, только не с блестящей линзой на торце, а с конусообразной насадкой вихревого гравитационного генератора. — Эта штука позволит предавать сигналы через пространство почти мгновенно!
— Я же говорю, что тебе кучу денег отвалят, — заверил Абаджи. — Каким образом ты до этого додумался?
— Не знаю, поймёшь ли ты…
Абаджи нахмурился за стеклом шлема.
— Думаешь, я кретин? Я, между прочим, тоже инженер.
Ванг небрежно включил первый каскад питания. Абаджи внимательно следил за его действиями.
— Ты слышал о вихревых гравитационных полях? — спросил Ванг.
— Это примерно то же самое, что защитное поле корабля, ныряющего в гипер?
— Верно, — подтвердил Ванг, — только тут локальная кривизна поля в ограниченном объёме на несколько порядков выше. Вообще-то всё очень просто. Достаточно разбить сигналы на своеобразные порции — я назвал их «квантами сигналов», затем упаковать каждый такой «квант» в обёртку из вихревого поля и, развернув перед ними пространство, послать серию туда. Гравитационные поля высокой напряжённости выталкиваются из надпространства, но от напряжённости зависит условное время их пребывания в гипере, как бы их «плавучесть», и, значит, точка, где сигналы снова вынырнут в обычном пространстве. Установка состоит из трёх блоков: собственно, передатчика, гравигенератора и генератора Уруцкоева, известно всем как генератор развёртки пространства. Подбирая напряжённости полей, можно регулировать дистанцию посылки сигнала — хочешь к Сириусу, хочешь к Алголю, куда угодно, это уже вопрос технологии!
— Действительно, всё просто, — хмыкнул Абаджи.
— Ну, — сказал Ванг, отмечая, что гравигенератор вышел в нужный режим, — это только принцип простой, как всё гениальное. А технологические задачи были, как всегда, самыми сложными.
— Но ты их решил?
— Да, — вздохнул Ванг, — я их, кажется, решил. Ладно, пошли, выпьём за те деньги, что тебе и мне заплатит «Хайдар».
Он двинулся, было, к двери, но Абаджи остановил его:
— А ты почему не выключаешь свою установку? Может, решил подать кому-то сигналы с её помощью?
Ванг рассмеялся:
— Ой, просто забыл. Кроме того, если ты внимательно слушал и смотрел, что я делаю, то мог понять, что я не включал ни передатчик, ни генератор развёртки. Впрочем, ты прав, надо всё выключить.
Стараясь двигаться как можно более непринуждённо, и не давая опомниться Абаджи, он вернулся к установке и, улыбаясь, посмотрел на офицера. Толстая колонна корабельного «хребта» находилась от него слева, а чуть правее двери в тамбур стоял, поигрывая разрядником, Абаджи.
«Удачно стоит», — подумал Ванг.
Он посмотрел на индикатор генератора, установил напряжённость в пятнадцать единиц и, чуть повернув установку на штативе, послал короткую серию пустых гравиимпульсов.
В обычном пространстве эти импульсы могли улететь совсем недалеко с точки зрения передачи информации — чтобы установка Ванга работала, сигналы, обёрнутые гравитационными вихрями, должны были сразу нырять в надпространство. Но сейчас генератор развёртки включён не был.
Сгустки гравитационной энергии высокой плотности ударили в скафандр Абаджи и швырнули его на пол, продырявив защитный слой вакуумного костюма. Брызнула, мгновенно испаряясь в пустоте, кровь. Тело резко дёрнулось — всего один раз.
