Рэй Бредбери
Око за око?
Услышав эту новость, они вышли из ресторанов, из кафе, из гостиниц на улицу и воззрились на небо. Темные руки прикрывали обращенные кверху белки. Рты были широко раскрыты. В жаркий полуденный час на тысячи миль вокруг в маленьких городишках стояли, топча собственную короткую тень и глядя вверх, темнокожие люди.
Хэтти Джонсон накрыла крышкой кипящий суп, вытерла полотенцем тонкие пальцы и не спеша вышла из кухни на террасу.
– Скорей, мама! Скорей же, не то все пропустишь!
– Мама!
Трое негритят приплясывали, крича, на пыльном дворе. Они то и дело нетерпеливо поглядывали на дом.
– Иду, иду, – сказала Хэтти, отворяя затянутую сеткой дверь. – С чего вы это взяли?
– У Джонсов услышали, мама. Они говорят, что к нам летит ракета, первая за двадцать лет, и в ней сидит белый человек!
– Что такое белый человек? Я их никогда не видел.
– Еще узнаешь, – произнесла Хэтти. – Успеешь узнать, не беспокойся.
– Расскажи про них, мама. Раньше ты нам всегда рассказывала.
Хэтти наморщила лоб.
– Уж очень давно это было. Я тогда девчонкой была, сами понимаете. В тысяча девятьсот шестьдесят пятом году…
– Расскажи про белого человека, мама!
Она вышла во двор, остановилась и устремила взгляд на ярко-голубое марсианское небо и легкие белые марсианские облачка, а вдали колыхались в жарком мареве марсианские холмы. Наконец она сказала:
– Ну, во-первых, у них белые руки.
– Белые руки!
Мальчишки шутя стали шлепать друг друга.
– И белые ноги.
– Белые ноги! – подхватили мальчишки, приплясывая.
– И белые лица.
– Белые лица? Правда?
– Вот такие белые, мама? – младший кинул себе в лицо горсть пыли и чихнул. – Такие?
– Гораздо белее, – серьезно ответила она и снова посмотрела на небо. В ее глазах была тревога, точно она в вышине искала грозовую тучу и нервничала, не видя ее. – Шли бы вы лучше в дом.
– Ой, мама! – они глядели на нее с недоумением. – Мы должны посмотреть, должны! Ведь ничего такого не произойдет?
– Не знаю. Хотя сдается мне…
– Мы только поглядим на корабль и, может быть… может быть, сбегаем на аэродром посмотреть на белого человека. Какой он, мама?
– Не знаю. Нет, даже не представляю себе, – задумчиво произнесла она, качая головой.
– Расскажи еще!
– Ну вот… Белые живут на Земле, и мы все оттуда, а сюда прилетели двадцать лет назад. Собрались – и в путь, и попали на Марс, и поселились здесь. Построили города и живем тут. Теперь мы не земляне, а марсиане. И за все это время сюда не прилетал ни один белый. Вот вам и весь рассказ.
– А почему они не прилетали, мама?
– Потому! Сразу после того, как мы улетели, на Земле разразилась атомная война. Как пошли взрывать друг друга – ужас что творилось! И забыли про нас. Много лет воевали, а когда кончили, у них уже не осталось ракет. Только теперь смогли построить. И вот двадцать лет спустя собрались навестить нас. – Она отрешенно поглядела на детей и пошла прочь от дома. – Подождите здесь. Я только схожу к Элизабет Браун. Обещаете никуда не уходить?
– Ой, как не хочется!.. Ладно, обещаем.
– Хорошо.
И она быстро зашагала по дороге.
Она как раз вовремя поспела к Браунам: они всей семьей усаживались в автомобиль.
– Привет, Хэтти! Едем с нами!
– А вы куда? – крикнула она, запыхавшись от бега.
– Хотим посмотреть на белого!
– Это правда, – серьезно произнес мистер Браун, делая жест в сторону своих детей. – Ребятишки никогда не видали белого человека, я и сам почитай что забыл, как он выглядит.
– И что же вы думаете с ним делать? – спросила Хэтти.
– Делать? – дружно отозвались они. – Мы хотели только посмотреть на него.
– Это точно?
– А что же еще?
– Не знаю, – ответила Хэтти. – Просто я подумала, что могут быть неприятности.
– Какие еще неприятности?
– А! Будто не понимаете, – уклончиво ответила Хэтти, смущаясь. – Вы не задумали линчевать его?
– Линчевать? – Они расхохотались, мистер Браун хлопнул себя по коленям. – Господи, девочка, конечно же, нет! Мы пожмем ему руку. Верно?
– Конечно, конечно! – подхватили остальные.
С противоположной стороны подъехала другая машина, и Хэтти воскликнула:
– Вилли!
– Что ты тут делаешь? Где ребята? – сердито сказал ее муж. Потом перевел недовольный взгляд на Браунов. – Что, собрались туда глазеть, словно дурни, как прибудет этот тип?
– Вроде так, – подтвердил мистер Браун, кивая и улыбаясь.
– Тогда захватите ружья, – сказал Вилли. – Мои дома, но я мигом обернусь!
– Вилли!
– Садись-ка, Хэтти. – Он решительно открыл дверцу и смотрел на жену, пока она не подчинилась. Затем, не говоря ни слова, погнал машину по пыльной дороге.
– Не спеши так, Вилли!
– Не спешить, говоришь? Как бы не так! – Он смотрел, как дорога ныряет под колеса. – Кто дал им право прилетать сюда теперь? Почему они не оставят нас в покое? Взорвали бы себя к черту вместе со старухой Землей и не совались бы сюда!
– Доброму христианину не подобает говорить так, Вилли!
– А я не добрый христианин, – яростно вымолвил он, стискивая баранку. – Кроме злости, я сейчас ничего не чувствую. Как они обращались с нашими столько лет – с моими родителями и твоими?.. Помнишь? Помнишь, как моего отца повесили на Ноквуд Хилл, как застрелили мою мать? Помнишь? Или у тебя такая же короткая память, как у других?
– Помню, – сказала она.
– Помнишь доктора Филипса и мистера Бертона, их большие дома? И прачечную моей матери и как отец работал до глубокой старости, а в благодарность доктор Филипс и мистер Бертон вздернули его? Ничего, – продолжал Вилли, – не все коту масленица. Посмотрим теперь, против кого будут издаваться законы, кого будут линчевать, кому придется в трамвае сидеть позади, для кого отведут особые места в кино. Посмотрим…
– Вилли, попадешь ты в беду с твоими взглядами.
– Моими? Все так говорят. Все думали об этом дне – надеялись, что он никогда не придет. Думали: что это будет за день, если белый человек когда-нибудь прилетит сюда, на Марс? Вот он, этот день, настал, а нам отсюда некуда деться.
– Ты не хочешь, чтобы белые поселились здесь?
– Что ты, пусть селятся! – Он улыбнулся широкой недоброй улыбкой, в глазах его было бешенство. –
