Лучшая подруга

Он взглянул ей в лицо, помолчал, а потом заговорил, пытаясь ее поддразнивать:

– Ты выглядишь по-прежнему, так же, как та подруга, по которой я скучал эти несколько месяцев. Те же худые коленки, острый подбородок и растрепанные каштановые кудри. Те же веснушки на носу…

– Ты не видишь кудрей. Я их спрятала под шляпой. – Неужели он действительно по ней скучал? Непохоже, если судить по его электронным сообщениям, которые Тиффани так нерегулярно получала. – И у меня не худые колени. Просто у них характерная форма.

– Колени с характерной формой. Да, я это вижу. – Он кивнул, и в его глазах она заметила поддразнивающее выражение, которое так знала и любила.

У Тиффани захватило дух.

Она промолчала, и Джек поднял бровь.

– Ты работала утром во «Фреде Фотос»? Как обычно по утрам, да?

– Я взяла отпуск во «Фреде», чтобы присматривать за фермой. Мама и папа решили побывать во Франции и других европейских странах. Они уехали получать награду за сыр, а заодно – устроить себе небольшой отдых.

Он поднял брови.

– Пока их нет, ты управляешь фермой? Обычно здесь работают три человека, а ты, когда можешь, помогаешь. У тебя есть помощники? Кто-нибудь из твоих братьев?

– Я могу и сама справиться. Я не разочарую маму и папу, и мне не нужна помощь от Джеда, Кейна и Алекса. – Ей не хотелось разочаровать Колина и Сильвию. Это совсем не то, что стараться угодить родной матери, которая всегда была ею недовольна.

К тому же Тиффани и не пыталась им угождать. Она иногда думала об этом последние несколько месяцев. Из-за размолвки с Джеком.

Что такого, если она хочет, чтобы ею гордились Колин и Сильвия? Этого пожелал бы любой нормальный ребенок, окажись он на ее месте.

Да? А как насчет родителей, которые любят своих детей просто потому, что они – их дети?

Что ж, Тиффани и об этом думала. Но сейчас они говорили о другом. Она заставила себя вернуться к разговору.

– Как бы то ни было, Рон работает на ферме полный рабочий день. – Ей было достаточно помощи одного опытного работника. – У меня есть время, чтобы поговорить с тобой. Наверстаю потом.

– Тогда решим проблему с козой. – Он отвернулся, и она увидела его затылок, крепкую шею, широкие плечи и красивые, плотно прижатые к голове уши.

Джек вообще был красив. Она всегда это знала, но замечать стала лишь последнее время. Глядя ему в глаза, Тиффани иногда ощущала, что ее охватывает дрожь. То же самое происходило, если она видела, как смягчается линия его губ или как он общается с ее братьями и родителями.

Тиффани любила его с тех пор, как ей исполнилось восемь лет, но влюбилась лишь недавно. Теперь она должна забыть о своей влюбленности.

– Гм… да, давай поймаем мою козу. Она вон там, глядит на нас из-за кустов. Видишь глаз-бусинку и белое пятно? Это она.

– Твою козу?

– Да. Я купила ее, чтобы она была. для меня чем-то вроде домашнего животного. Ее зовут Амалтея. – Тиффани посмотрела, как недоверчиво косится на них коза, и подумала, что до сих пор Амалтея вела себя совсем не по-домашнему. – У нас пока неустойчивые отношения.

– Амалтея? – Он улыбнулся. – А, да! Коза-богиня, которая кормила Зевса молоком. Как я понимаю, ведет она себя тоже как богиня?

Тиффани состроила гримасу.

– Немного… иногда.

Из ветвей эвкалипта вылетел какаду с зеленовато-желтым хохолком. Можно было бы сделать хороший снимок «В полете», но у Тиффани сейчас не было времени думать о фотографии. Она повернулась к Джеку.

Он медленно и тихо подвинулся вправо.

– Иди налево. Мы погоним козу к воротам. Тот из нас, кто окажется поближе, откроет их и впустит козу.

Им пришлось побегать. Тиффани потихоньку ругалась, а Джек вел себя так, словно получал удовольствие от этой погони. Наконец они загнали Амалтею на место.

Запыхавшись, они остановились перед воротами, лицом друг к другу. Ей хотелось подойти к Джеку и обнять его, но не по-дружески.

Заметил ли он, что они оказались так близко друг к другу? Что, если он знал, что его присутствие все еще действует на Тиффани? – Ты мог бы остаться пообедать. Скоро обед.

Она вспомнила, как в прошлый раз приглашала его в коттедж перекусить. У нее запылали щеки, и она поспешно сказала:

– У меня в холодильнике остался мексиканский рис. Или, если хочешь, куда-нибудь пойдем поесть. Можешь пригласить маму, или поговорим наедине.

– Тифф! – Джек накрыл ее руку ладонью. В его глазах промелькнуло сожаление, после чего он отвел взгляд. Потом он отступил назад, и Тиффани медленно перевела дыхание.