условие – мастерство моего противника. Могу ли я, в таком случае, жаловаться? Ведь вы же сами сказали мне, что граф де Куд изумительный стрелок?
– Вы хотите сказать, что надеетесь быть убитым? – в ужасе воскликнул д'Арно.
– Не скажу, чтобы я надеялся. Но, согласитесь, много ли оснований думать, что я не буду убит?
Если бы д'Арно знал, что на уме у человека-обезьяны, что было у него все время на уме с тех пор, как он услышал первый намек на то, что граф де Куд пришлет ему вызов, – д'Арно пришел бы в еще больший ужас.
Они молча уселись в большой автомобиль д'Арно и также молча ехали в предрассветной мгле по дороге, ведущей в Этамп. Каждый был занят своими мыслями, д'Арно был очень опечален, потому что искренне любил Тарзана. Дружба, связавшая этих двух людей, которые жили и воспитывались в таких различных условиях, еще окрепла при совместной жизни, потому что оба они были людьми, одинаково преданными идеалам мужественности, личной доблести и чести. Они понимали друг друга и гордились друг другом.
Тарзан от обезьян унесся мыслями в прошлое; в памяти всплывали счастливые события его прежней жизни в джунглях. Он вспоминал часы, которые мальчиком проводил, сидя, поджав ноги, на столе в хижине отца, наклонившись смуглым туловищем над заманчивыми картинками, по которым он сам безо всякой помощи, доискался тайны языка печати задолго до того, как уши его восприняли звук человеческой речи. Мягкая, довольная улыбка осветила его суровое лицо, когда он вспомнил тот исключительный, не похожий на все другие, день, который он провел один на один с Джэн Портер в чаще девственного леса.
Нить мыслей его была оборвана остановкой автомобиля, – они прибыли к назначенному месту. Тарзан вернулся к настоящему. Он знал, что сейчас умрет, но не чувствовал страха. Для обитателя жестоких джунглей смерть – дело обычное. Закон природы велит им упорно держаться за жизнь, но он не учит их бояться смерти.
Д'Арно и Тарзан приехали на поле чести первыми. Немного позже явились де Куд, г. Флобер и третий господин, который был представлен д'Арно и Тарзану в качестве доктора.
Д'Арно и Флобер некоторое время говорили шепотом друг с другом. Тарзан и граф де Куд стояли в стороне, на разных концах площадки. Секунданты подозвали их. Д'Арно и г. Флобер осмотрели пистолеты. Два человека, которые должны были стать лицом к лицу через несколько минут, молча и неподвижно выслушивали условия дуэли, которые им сообщил г. Флобер.
Они станут спинами друг к другу. По сигналу, данному г. Флобером, каждый из них пойдет вперед, держа пистолет в опущенной руке. Когда оба сделают по десять шагов, д'Арно даст последний сигнал, тогда они должны обернуться и стрелять до тех пор, пока один из них не упадет или пока каждый не выпустит по три пули.
Пока г. Флобер разъяснял, Тарзан вытащил из портсигара папироску и закурил ее. Де Куд был воплощенным хладнокровием – недаром ведь он считается лучшим стрелком во Франции!
Наконец, г. Флобер кивнул д'Арно и каждый из них отвел своего дуэлянта на место.
– Вы вполне готовы, господа? – спросил г. Флобер.
– Вполне, – отвечал де Куд.
Тарзан кивнул. Г. Флобер дал сигнал, вместе с д'Арно отступил немного в сторону за пределы линии огня. Шесть! Семь! Восемь! Слезы выступили у д'Арно на глазах. Он так любил Тарзана. Девять! Еще один шаг, и бедный лейтенант дал сигнал, которого ему так не хотелось давать. Он прозвучал для него как погребальный звон над его лучшим другом.
Де Куд быстро обернулся и выстрелил. Тарзан слегка вздрогнул. Пистолет он все еще держал опущенным. Де Куд приостановился, как будто ожидая, что противник его сейчас свалится наземь. Француз был слишком опытным стрелком и не мог не знать, что он не дал промаха. Но Тарзан все- таки не поднимал оружия. Де Куд выстрелил еще раз, но небрежная поза человека-обезьяны и полное равнодушие, с которым он продолжал попыхивать папироской, сбили с толку лучшего стрелка Франции. На этот раз Тарзан даже не вздрогнул, а де Куд все-таки знал, что он опять не промахнулся.
Внезапно ему пришло в голову такое объяснение: его противник спокойно рискует, рассчитывая, что ни одним из трех выстрелов он не будет ранен смертельно, а потом, не спеша, спокойно и хладнокровно застрелит его, де Куда. Мурашки пробежали по спине француза. Замысел – коварный, дьявольский. Что это за человек, который может стоять невозмутимо с двумя пулями в теле, спокойно поджидая третью.
На этот раз де Куд тщательно прицелился, но нервы у него разошлись, и он явно промахнулся. Тарзан ни разу не поднял руки с пистолетом.
Одно мгновение они смотрели друг другу прямо в глаза. На лице Тарзана отразилось самое искреннее разочарование. По лицу де Куда медленно разливалось выражение ужаса, даже страха.
Он не мог дольше вынести.
– Матерь божия! Да стреляйте же! – закричал он. Но Тарзан не поднял пистолета, а сделал несколько шагов по направлению к де Куду, когда же д'Арно и г. Флобер, не поняв его намерения, хотели броситься между ними, он знаком руки остановил их.
– Не бойтесь, – сказал он, – я ничего ему не сделаю. Это было против всяких правил. Но они остановились. Тарзан подошел вплотную к де Куду.
– Ваш пистолет, должно быть, не в порядке, мсье, – сказал он. – Или вы нездоровы. Возьмите мой, и начнем снова. – И Тарзан, к величайшему изумлению графа, протянул ему свой пистолет ручкой вперед.
– Mon Dieu! – крикнул граф. – Вы с ума сошли, должно быть?
– Нет, мой друг, – возразил человек-обезьяна. – Но я заслужил кары. Только таким путем я могу загладить зло, причиненное хорошей женщине. Возьмите пистолет и послушайтесь меня.
– Это было бы убийством, – запротестовал де Куд. – И затем – какое зло вы причинили моей жене? Она поклялась мне…
– Я не это хочу сказать, – быстро перебил его Тарзан. – Между нами не произошло ничего хуже того, чему вы сами были свидетелем. Но и этого достаточно, чтобы бросить тень на ее имя и разбить счастье человека, против которого я ничего не имею. Вина была всецело моя, и я надеялся, что искуплю ее своей смертью сегодня. Я разочарован, что граф не такой хороший стрелок, как меня уверяли.
– Вы говорите, что виноваты были вы? – быстро спросил де Куд.
– Всецело я, мсье. Жена ваша чистая женщина. Она любит вас. В том, чему вы сами были свидетелем, виноват один я. Но попал я к вам не по собственному желанию и не по желанию графини де Куд. Вот эти бумаги вам это подтвердят, – и Тарзан вынул из карманов показания Рокова, подписанные им.
Де Куд развернул и прочел. Д'Арно и г. Флобер, заинтересованные свидетели странного окончания странной дуэли, подошли ближе. Никто не произнес ни слова, пока де Куд не дочитал до конца. Тогда он взглянул на Тарзана.
– Вы смелый и рыцарски благородный человек, – сказал он. – Я благодарю бога, что не убил вас.
Де Куд был импульсивен, как все французы. Он обнял Тарзана и поцеловал его. Г. Флобер обнял д'Арно. Некому было обнять доктора. Возможно, поэтому он из досады подошел и попросил разрешения перевязать раны Тарзана.
– Этот господин получил одну пулю во всяком случае, – заявил он, – а может быть и три.
– Две, – поправил Тарзан, – в левое плечо и в левый бок, обе раны
