Мюрреев, с каждым вновь произнесенным им словом «отец» Морейн становилась все печальнее. Она теряет мальчика, в этом у нее не осталось никаких сомнений. Когда приходила Нора, то всякий раз, когда речь заходила об Уолине, по выражению ее лица Морейн понимала, что и подруга в этом тоже уверена.
В дверь тихонько постучали, и Морейн откликнулась, позволив войти. Сначала она наивно обрадовалась, увидев Торманда, но затем заметила, какой у него серьезный вид. Неужели Уолин сделал свой выбор?
– Кое-кто хочет с тобой встретиться, – сообщил Торманд.
– Кто бы это мог быть, если ты об этом так торжественно объявляешь? – спросила она. – Я не знаю этого человека?
– Ты знаешь его, дорогая. Он приходил сюда уже несколько раз, но мне пришлось отказывать ему во встрече с тобой. Я хотел, чтобы ты поправилась, прежде чем будешь говорить с ним.
– Почему?
– Потому что у тебя нашелся брат, Морейн, и я опасался, что эта новость слишком взволнует тебя.
Морейн посмотрела на человека, появившегося в дверях. Она встречалась с ним лишь однажды, лет десять назад, и это была очень короткая встреча. Но сэр Адам Керр, лэрд Дабстейна, был не из тех, кого можно быстро забыть. Высокий, широкоплечий и стройный мужчина стоял перед ней, почти такой же красивый, как Торманд. У него были голубые, обрамленные густыми ресницами глаза, красивой формы чувственные губы, нижняя губа была чуть полнее верхней. Рот искусного соблазнителя, подумала она. Правильные черты лица, словно вылепленные талантливым скульптором, довершали картину. Внезапно Морейн почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица, удивительная новость молнией пронеслась у нее в голове, и она потеряла сознание.
– Я же говорил вам, что ей нужно окрепнуть, – сказал Торманд и бросился к Морейн.
Он начал растирать ей запястья, чтобы вывести девушку из обморока.
– Полагаю, что даже если бы она была абсолютно здорова, эта новость стала бы для нее потрясением, – ответил Адам, присаживаясь на стул рядом с кроватью.
– Но почему вы появились только сейчас?
– Потому что она никогда не была так близка к смерти, – тихо ответил он. – Я вдруг осознал, что Морейн – это, по сути, вся моя семья. У моего отца было несколько незаконнорожденных детей, но все они скончались рано. Осталась одна Морейн. – Сэр Керр слегка улыбнулся. – Моя семья никогда не была такой многочисленной, как ваша. – Он вновь посмотрел на Морейн. – Она приходит в себя. Если вы будете так любезны, мне хотелось бы поговорить с ней наедине.
Торманд мгновение колебался, испытывая желание остаться, затем вышел. Когда сэр Керр впервые появился в доме Торманда, вскоре после того, как Морейн уже немного подлечили, он едва не захлопнул дверь перед, носом этого красавца. В тот момент ревность едва не задушила его, но затем в глазах этого джентльмена он заметил огонек веселого удивления, очень похожий на тот, который иногда появлялся в глазах Морейн, и Торманд подавил недоброе чувство. Хотя он и понимал, что это жестоко, но в глубине души ему нравилось, что у Морейн, кроме Уолина, никого нет. Торманд ни с кем не хотел делить ее любовь и внимание.
Несмотря на то, что он все-таки позволил сэру Адаму несколько раз взглянуть на Морейн, он решительно запретил ему говорить с ней. Торманд чувствовал, что столь неожиданное появление брата в ее жизни станет для девушки настоящим потрясением, а для нового испытания она еще слишком слаба. То, что Морейн потеряла сознание, услышав это известие, лишь подтвердило его правоту. Сидя на ступеньках лестницы, Торманд ругал себя за то, что слишком поторопился. Прикрытая дверь заглушала слова, но если бы их разговор стал громче или Морейн потребовалась бы помощь, Торманд уже через секунду оказался бы у ее постели.
Когда Морейн очнулась, она увидела стоящего перед ней сэра Адама с небольшой кружкой в руках. Пробормотав слова благодарности, она взяла ее, по запаху определив, что в ней вино, и не спеша осушила ее. Крепкий напиток быстро согрел девушку, она почувствовала себя лучше.
– Почему? – спросила она, не отрывая глаз от своего гостя.
– Потому что мой отец был похотливым козлом, – медленно протянул он в ответ.
Она кашлянула, чтобы скрыть нервный смешок.
– Нет, я имела в виду, почему вы открылись мне только сейчас? Чего вы так долго ждали?
– Ну, пока мой отец был жив, он не хотел, чтобы я каким-либо образом общался с другими его отпрысками.
– А есть и другие?
– Мне грустно говорить об этом, но ты единственная, кому удалось выжить. Когда я достаточно повзрослел, то попытался разыскать своих кровных родственников, но те немногие, что еще оставались к этому времени живы, долго не протянули. Незавидная судьба выпала всем. Я хотел помочь твоей матери, но она не приняла никакой помощи, не хотела иметь ничего общего с человеком, носящим имя Керр. У нее была собственная гордость. Однако я продолжал следить за ее судьбой. К сожалению, я был далеко, когда горожане набросились на нее, а тебя выкинули из города.
– Гордость… Да, этого у моей матери было не отнять. – Она нахмурилась. – Так вот почему вы позволили мне пользоваться вашей землей и жить в вашем домике.
Он кивнул.
– К этому времени мой отец был слишком болен, чтобы знать, что я делаю, но он был еще в здравом уме, поэтому я не мог открыто объявить о нашем родстве и привезти тебя в Дабстейн. Кстати, – он подмигнул ей, – у тебя получается очень вкусное варенье.
Она улыбнулась, хотя и чувствовала себя неловко. Было так странно вдруг обнаружить, что у тебя есть брат, кровный родственник. Однако Морейн не могла отделаться от некоторых подозрений. С чего бы это он вдруг сошел с той тайной тропинки, по которой шел до сих пор?
– Я понимаю, у тебя могут возникнуть сомнения, – сказал он и кивнул: – Это вполне объяснимо, но ты не должна их испытывать. Помимо нескольких кузенов ты моя единственная кровная родственница. И я ощутил это особенно остро, когда услышал, что ты при смерти.
– Но ведь ваш отец скончался несколько лет назад, не так ли? Почему в течение всех этих лет эта мысль не приходила вам в голову?
– Потому что ты прекрасно справлялась со всем сама. На самом деле я думал о том, чтобы рассказать тебе обо всем, но на тебе и так лежало тяжкое бремя – жизнь в одиночестве, хозяйство, пусть небольшое, ребенок, которого оставили у твоего порога. Одни люди шептались, что ты колдунья, другие кричали, что ты девушка весьма свободных нравов и являешься легкой добычей. А я унаследовал репутацию своего отца – слишком много женщин, запятнанная репутация. И мое появление в твоей судьбе лишь осложнило бы тебе жизнь. Когда я узнал, что на тебя напали убийцы, я готов был мчаться к тебе на помощь, но сэр Торманд опередил меня. – Он склонился над ней и пристально посмотрел Морейн в глаза: – Что значит для тебя сэр Торманд Мюррей?
«Все», – подумала она, но не сказала этого.
– Поскольку вы, как я поняла, знаете обо мне почти все, полагаю, вы слышали, что у меня бывают видения. – Он кивнул, и она продолжила: – Некоторые из них касались этих преступлений, и я подумала, что они помогут найти злодеев. Главное, я поняла, что Торманд не убийца. Саймон и Торманд согласились принять мою помощь. Когда убийцы обратили свое внимание на меня, мужчины решили, что для нас с Уолином будет безопаснее, если мы будем находиться под их защитой.
– Ну что же, вполне разумно.
– Возможно. Но не уверена, что вы правильно поступали, так долго оставаясь в стороне. Меня называют ведьмой, всем известно мое незаконное происхождение, многие считают, что я прижила ребенка. И вряд ли мне могло повредить появление брата, которого считают распутным типом.
– Наверное, я действительно был не прав, не продумал все до конца. – Он откинулся на спинку стула и, скрестив руки на груди, уставился на огонь в камине. – Но поверь, я на самом деле не понимал до конца, как важно, что рядом есть хоть одна родная душа, пока не узнал, что тебе грозит смертельная опасность. Мне не хотелось оставаться одному, – тихо добавил он.
У Морейн появилось желание обнять Адама – ей так понятны были его чувства. Но для подобных проявлений сестринской любви было еще слишком рано. И хотя он сделал для Морейн много полезного, она не так много знала об этом человеке, за исключением того, что у него была не самая лучшая репутация. Ей необходимо было узнать его лучше, прежде чем можно будет забыть об осторожности, которой Морейн научилась с самых ранних лет.
– А как же насчет вашего женского окружения? – Она улыбнулась, когда он недовольно посмотрел на нее. – Идет молва, что при вас чуть ли не целый гарем.
Адам посмотрел на эту девушку, которая для него была и чужой и сестрой одновременно, и понял, что она его поддразнивает. Это было непривычно и в то же время приятно. Никто и никогда не позволял себе такого, даже отец. Каждый раз, наведываясь в дом Торманда, он замечал в отношениях между Мюрреями нечто такое, что, должно быть, свойственно только людям, которые составляют одну большую семью. Потребуется некоторое время, чтобы к этому привыкнуть, подумал он.
– У меня нет никакого гарема. И никогда не было. Одной женщины вполне достаточно, чтобы создать мужчине проблемы.
– Да уж.
Выражение его лица – он выглядел так, словно не знал, что сказать в свое оправдание – позабавило Морейн, но она быстро вновь стала серьезной.
– Чего вы ждете от меня? Какова причина вашего появления?
– Я и сам не знаю, по правде говоря.
Подобная, неопределенность, как поняла Морейн, была совершенно не свойственна этому человеку.
– Могу я остаться в своем… в вашем домике?
– Конечно, но не означает ли это, что ты собираешься
