пленник молить о пощаде?
– Ты хочешь, чтобы я пощадила тебя?
– В какой-то степени. Когда я больше не смогу переносить пытку, возьми меня в себя. Когда придет конец, я хочу быть похороненным в глубине твоего жаркого лона.
– Я подумаю о твоей просьбе, – пообещала она.
– И еще. Позволь и мне немного насладиться сладостью твоего тела. Ты не могла бы наклониться к моему лицу?
Джиллианна начала сомневаться в том, что ей удастся завладеть инициативой.
Глава 22
– Коннор, мне кажется, у тебя неприятности.
Коннор с трудом оторвался от воспоминаний о том, как его жена призналась ему в любви, в то время как он наслаждался ее близостью.
– Неприятности? – Он повернулся к Дэрмоту.
– Да. Мюрреи вернулись.
– Где Джиллианна?
– Она пошла к ним. Она ждала на стене и первой увидела, что они подъезжают. Она знала, что они должны приехать.
Теперь Коннор понял, что означала прошедшая ночь. Либо Джиллианна так прощалась с ним, либо хотела что-то получить от него, но он так и не понял, что именно. И он не смог дать ей это. Он не хотел думать о том, что это было прощание. Женщина не могла так любить его, так обнажать свою душу, если бы решила уйти. Нет, она пыталась отыскать повод, чтобы остаться, причем не связанный со страстью.
Он бросился к воротам и обнаружил, что около них лежат ее упакованные вещи. Ее кошки смотрели на него из своей корзины. Коннору показалось, что их взгляд выражает осуждение. Он выглянул за ворота: Джиллианна разговаривала со своим отцом, женщиной невысокого роста, видимо матерью, Джеймсом и красавчиком Пейтоном. Коннор быстрым шагом направился к Мюрреям. Его братья и Мосластый шли следом.
– Дорогая, я могу увезти тебя отсюда прямо сейчас, – предложил Эрик, после того как Джиллианна поздоровалась с родителями.
– Мы можем развестись? – спросила она, хотя ей было очень больно.
– Да. Как твоя рана?
– Зажила. Я уже могу ехать верхом.
– Джилли, дорогая, – обратилась к ней Беттина, – ответь мне на три вопроса.
Джиллианна вздохнула и опустила голову. Она знала, что не сможет обмануть мать.
– Скажи, ты любишь его?
– Да.
– Ты хочешь уехать?
– Нет.
– Ты носишь под сердцем его ребенка?
Этого вопроса Джиллианна боялась больше всего. Она почувствовала, как у нее холодеет сердце. Она попыталась вспомнить, когда у нее в последний раз были месячные. Кажется, еще до замужества, подумала она. В какой-то момент она хотела объяснить это недавним ранением, но поняла, что обманывает саму себя.
– Ах, Джилли, – вздохнула леди Беттина и покачала головой.
– Я не уверена, – попыталась защититься Джиллианна, но у нее это плохо получилось.
– Нет, ты уверена. Я вижу это по твоему лицу. Теперь все усложняется.
– И раньше все было не просто, – пробормотала Джиллианна, стараясь не заплакать.
– Неужели тебе не удалось заставить его сказать хоть что-то, чтобы ты осталась? И нет никакой надежды, что он полюбит тебя, хотя бы позднее?
– Нет, хотя я очень старалась.
Беттина не смогла сдержать улыбку:
– Уверена, что ты действительно старалась.
– Ты говорила, что он суровый человек, контролирующий свои чувства, – вмешался сэр Эрик. – Может быть, ты просто не сумела почувствовать его мысли? Или ты ждешь, что он будет вести себя как мужчины нашей семьи? – Он погладил дочь по щеке. – Тебе до сих пор не очень-то везло с ними.
– Папа, мне с мужчинами вообще не везло, – вздохнула его дочь.
– Потому что большинство из них просто глупцы. О, Джилли, я понял, чего ты боишься. Ты не хочешь прожить жизнь, не изведав ответного чувства. Но ты любишь его и не сможешь уйти просто так. Тем более ребенок…
– …который все меняет, – закончила за отца Джиллианна. – И что ты хочешь, чтобы я сделала? Я знаю, было бы неправильно уйти от него, раз я беременна. Но если это не так, то я забеременею, и очень скоро.
– О, дорогая, – вздохнула Беттина. – Господи, какой он огромный!
– Он идет сюда? – спросила Джиллианна.
– Да. А кто это рядом с ним?
– Мосластый и его братья, – оглянувшись, ответила Джиллианна. – Дэрмот, Тони, Ангус и Дру. Я не вижу Фиону. Кажется, Коннор в плохом настроении.
– Любой мужчина будет недоволен, если его жена решила уйти, – высказался Эрик, глядя на жену и дочь.
Коннор остановился и посмотрел на Джиллианну. Он не знал, что делать дальше. Джиллианна о чем-то просила его, но он не знал о чем. Теперь он не сомневался, что любит ее, но как сказать ей об этом? Женщины могли говорить подобные вещи, но он был мужчиной, лэрдом. Если он признается в том, что она нужна ему, то выставит себя слабаком перед всем миром. Джиллианна должна понять, что он не может этого сделать.
– Жена, – заговорил он, – иди ко мне. – Он протянул руку.
Джиллианна сделала шаг вперед, но тут же остановилась.
– Зачем?
– Зачем? Ты моя жена.
– Больше нет.
– Ты дала клятву.
– Мы в разводе.
– Черт тебя побери, Джилли!
Как только эти слова слетели с его губ, его братья и Мосластый оттащили его в сторону. Коннор знал, что вышел из себя, но это было лучше, чем упасть на колени и молить ее о пощаде.
– Ты не понял ничего из того, что мы говорили тебе? – мрачно спросил Дэрмот.
– Вы все не женаты, – отмахнулся Коннор, – и ничего не понимаете в этих делах.
– Хозяин, – сказал Мосластый, – если ты будешь кричать на нее, она точно уедет.
Коннор попытался взять себя в руки, но это было очень трудно. Ему хотелось схватить Джиллианну и утащить ее в спальню. Там он смог бы признаться ей во всем, но один на один, без свидетелей. Увы, у него не было на это времени. Он чувствовал, что его загнали в угол.
– Хорошо, я больше не буду на нее кричать.
– Несколько ласковых слов о твоих чувствах к ней совсем не помешают, – шепнул Дэрмот и подтолкнул Коннора к Мюрреям.
– Джиллианна, возвращайся со мной в Дейлкладач, – выдавил он из себя. – Там мы поговорим. Я не хочу, чтобы ты уезжала.
– Нет? А для чего мне оставаться? – Джиллианна с удивлением обнаружила, что начинает чувствовать Коннора Он был взволнован.
– Ты моя жена. Ты меня любишь.
– Да, Мы все слышали, как ты это говорила, – вмешался в разговор Дру. – Весь Дейлкладач слышал, как ты кричала, что любишь его.
Джиллианна бросила благодарный взгляд на Дэрмота, который от души пнул своего брата.
– И не забывай о том, что я заставляю тебя стонать от удовольствия – произнес Коннор, не обращая внимания на раздавшиеся за его спиной проклятия.
Джиллианна услышала, как ее отец тихо хихикает.
– Мне кажется, со временем я найду другого мужчину, который сможет сделать то же самое.
Лицо Коннора исказилось от ярости.
– Нет, не найдешь! – процедил он сквозь зубы. – Ты моя жена.
– Коннор, – Джиллианна подошла к нему, – мне нужна причина, по которой я могла бы продолжить наши отношения. Да, я люблю тебя. Но именно поэтому я и хочу уехать.
– Ты говоришь бессмысленные вещи.
– Нет, в этом есть смысл. Я очень люблю тебя, но не могу остаться, потому что не вижу в тебе ответного чувства. Нет, – она жестом остановила его попытку заговорить, – я не имею в виду нашу страсть в постели. В той или иной степени ее можно получить с другим человеком. Если я останусь, вскоре моя любовь обернется для меня настоящим проклятием. Мои дни будут наполнены бесплодным ожиданием твоей любви ко мне. Мысли об этом для меня непереносимы. Может быть, слишком эгоистична, но мне нужно, чтобы ты тоже меня любил. Я хочу владеть хотя бы маленьким кусочком твоего сердца.
Коннор и рад был бы ей признаться в своих чувствах, но слова не шли у него с языка. Напротив, он пришел в ярость. Мюрреи хотели увезти его жену, а его семья требовала от него невозможного. Он стал для Дейлкладача таким, каким был ему нужен, он спас их всех. А теперь все они были им недовольны и хотели, чтобы он изменился!
– Тогда уходи, – произнес он ледяным тоном. – Нарушай свою клятву.
Он повернулся и пошел в сторону замка.
– Он вернется, – бросил на ходу Дэрмот и устремился за братом.
Леди Беттина обняла дочь за плечи, но Джиллианне не стало легче. Мужчина, которого она любила, только что велел ей уезжать и сам ушел от нее. Она думала, что ее сердце разорвется на части, но этого не случилось. Дело в том, что она впервые смогла разглядеть чувства Коннора. Это была странная смесь гнева, отчаяния, смущения и, что неожиданно, страха. Но не это было важно. Она могла чувствовать его, а это было очень хорошим признаком.
– Джилли, дорогая, ты расстроена? – спросила леди Беттина.
– Нет, – ответила она. – Наверное, было нечестно требовать от Коннора за такой короткий срок забыть о двенадцати годах суровой жизни. Мама, я впервые почувствовала его, – тихо добавила она.
– Да, ты действительно сильно изменила беднягу, – улыбнулся отец. Он показал в сторону замка. Там дорогу Коннору преградили женщины. – Похоже, это твои союзницы.
– О Господи! – ахнула Джиллианна. Она узнала Джоан, Майри и Фиону, которые возглавляли процессию чуть ли не всех представительниц слабого пола замка. – Это его окончательно доконает. Ведь он их лэрд и очень трепетно относится к исполнению своего долга. – Она увидела, что отец как-то странно смотрит на нее. – Что такое?
– Ты сама ответила на свои вопросы, дочка. Вспомни, что ты рассказывала мне о его жизни, – проговорил Эрик. – Еще будучи подростком, он создал правила, по
