политической неблагонадежности не имел «морального права» писать о нашем национальном герое (см. мою статью в «Молодой гвардии» 1991 г., №6), вожди дунули в кусты, поручив заботы о книге Маршалу Советского Союза С.Ф.Ахромееву. Наше сотрудничество с Сергеем Федоровичем началось при жизни хитроумных дружков, а завершилось с выходом книги уже после их смерти.
Пропуском по крайней мере в прихожую внутреннего мира Сергея Федоровича оказалось «1 августа 1914». Он дотошно выспрашивал и безмерно удивлялся, как удалось издать ее, было совершенно невозможно назвать крестных отцов книги, а тем более ведомство. И поэтому пришлось отделаться простой версией — «пробил» и все! Эта невинная ложь придала мне ненужный лоск героизма в глазах маршала. Во всяком случае С.Ф.Ахромеев заверил, что «1 августа 1914 давно настольная книга каждого мыслящего офицера Генштаба».
Беспредельно уважающий Жукова С.Ф.Ахромеев взял на себя труд курировать работу над книгой от предоставления возможности использовать архивы до окончательного редактирования рукописи. Он отчаянно бился с Главпуром, но так и не смог прошибить стену партчиновников в мундирах и получить визу на выход ее в свет. «Не удалось с фронта, совершим фланговый маневр! — сообщил он мне. — Визу даст главная военная цензура, подчиненная Начальнику Генерального штаба». Благославляя рукопись к печати, Сергей Федорович написал: «Уважаемый Николай Николаевич! Прочел и в какой-то мере (как я считал целесообразным) подредактировал первые 85 страниц Вашей книги и некоторые другие места. Прошу это посмотреть, что посчитаете возможным, прошу учесть… В целом я за то, чтобы книга была издана. С наилучшими пожеланиями и уважением. Маршал Советского Союза Ахромеев. 31.3.84.».
Я сохранил этот отзыв, написанный от руки своеобразным почерком маршала. В военном деле от руки составляют самые доверительные документы. Сохранил и другой документ — на бланке Генерального штаба. Главный военный цензор Генштаба генерал-лейтенант Козлов 31 октября 1984 г. ориентировал издательство: «Данный материал (только в более полном объеме) дважды рассматривался в Главном политическом управлении СА и ВМФ. Автору были высказаны серьезные замечания. Однако в представленной рукописи ряд замечании и пожелании им не были учтены». И далее: «До подписания материала к печати обратить внимание тов.Яковлева Н.Н. на необходимость полного учета рекомендаций Главного политического управления СА и ВМФ и Начальника Генерального штаба ВС СССР Маршала Советского Союза Ахромеева С.Ф.». Учесть замечания Главпура означало написать другую, чернящую Г.К.Жукова книгу. Что касается рекомендаций маршала, то за полгода до письма Козлова он, как мы видели, высказал их.
Человек возвышенного образа мыслей, весь олицетворение порядочности, чести и достоинства профессионального военного (каким я узнал его за три года тяжбы с Главпуром, потребовавшихся для выхода книги), и без того бледный, буквально стал прозрачным, когда я молча положил перед
ним этот беспримерный документ. Только опираясь «на чуждый армии элемент – Главпур», мог генерал Козлов написать это — лаконично оценил неповиновение подчиненного маршал. А затем, в который раз, поговорили о деле — герое русского народа Г.К. Жукове. Только в 1985 г. книга вышла. Ее крестный отец — Сергей Федорович Ахромеев.
Тем временем написанное мною без снятых Ю.В.Андроповым цензурных ограничений навлекло – нарастающую волну недоброжелательства. За океаном советолог второго положения Дж.Данлоп в книге «Новый русский национализм» (1985) отчеканил – в СССР «писатели – начиная с неофашистов, таких как Валентин Пикуль, автор пресловутого советского халтурного романа «У последней черты», и Николай Яковлев, автор книги «1 августа 1914», …все сосредоточили внимание на царствовании Николая II» ибо они еще «национал-большевики», к «недавним произведениям национал-большевистского толка можно отнести книгу Николая Яковлева «1 августа 1914», выпущенную издательством «Молодая гвардия» в 1974 году тиражом в 100 тысяч экземпляров, и роман Валентина Пикуля «У последней черты»… Реализация национал-большевистских идей, вероятно, привела бы к тому, что Ален Безансон называет «панроссийской полицейской и военной империей» «.
Надо думать, Ю.В.Андропов пришел бы в ужас от такой интерпретации полюбившейся ему книги. Но Юрия Владимировича уже не было в живых, зато процветал Арбатов, который поторопился использовать Данлопа, благо был сделан служебный перевод (думаю, напрасно) американского графомана. В конце 1986 г. Арбатов выгнал из Института несколько сотрудников, в прошлом военных. Один из них, Ю.В.Катасонов, пожаловался, жалобы его, в которых на многих страницах рассказывалось о неприглядных деяниях академика, пришли, естественно, к нему на разбор.
Разумеется, провели партсобрание, на котором Арбатов обнародовал открытие — катасоновские обращения писал-де я. Хотя автор отрицал это, академик сообщил преданно внимавшим ему коммунистам (цитирую по протоколу партсобрания): «У Данлопа есть книга, где среди антисоветских элементов он называет тех, на кого американцы делают особую ставку. Яковлев вместе с Пикулем отнесены к группе неофашистов. По-моему, это довольно близко к истине… Все это мы должны серьезно и основательно обдумать. Американская разведка явно активизировалась, ситуацию нужно оценивать очень серьезно» и т.д. Оцепенело от ужаса партсобрание.
Арбатов направил в МВД СССР на лексическую и синтаксическую экспертизу обращение Катасонова «наверх». В начале 1987 г. министр внутренних дел СССР А.В.Власов разочаровал академика: проведенная специалистами НИИ МВД СССР экспертиза не подтвердила его смелых предположений насчет Яковлева. Ничего! С кровожадным рыком коммунисты Института США и Канады единогласно выгнали Ю.В.Катасонова из партии. Было это в мае 1987 г., а ныне многие из них (хотя бы академик В.В.Журкин, парламентарий, а ныне дипломат В.П.Лукин) в первых рядах демократов и перестройщиков. Хорошо обучились в школе, какой являлись партсобрания коммунистов.
Тут в рубрике «Мы родом из Октября» в «Советской культуре» (21 марта 1987 года) попробовал голос на союзной арене Юрий Афанасьев. Вознося до небес Великий Октябрь, партию, коммунизм и пр. историк известный отсутствием трудов звал не допустить «подмены классового» подхода обнаруженной им пагубной «идеологией». Тогда коммунист до кончика ногтей Афанасьев негодующе указал на Н.Яковлева, книга которого венчает усилия ряда лиц, которые «взяли на себя вовсе не оригинальную задачу популяризации «общенациональной» миссии русских царей и вельмож, выдавая их за выразителей интересов всех классов». В этой книге «1 августа 1914» Яковлев де занялся этим в отношении Николая II. Афанасьев прорезался очень своевременно, сообщив, кто мешает Арбатову взойти на политические высоты.
По весне 1989 г. он пробивался в народные депутаты СССР. Его провалили на выборах от СКЗМ, в «Открытом письме» избирателям, написанном тогда безработными интеллигентами, пострадавшими от арбатовых, помимо прочего говорилось: «Арбатов такой же академик, как вознесший его Брежнев — маршал, а Чурбанов армейский генерал-полковник». Когда в мае 1989 г. в здании МГУ на Ленинских горах проходили довыборы от общественной организации АН СССР, академик подался туда со своей кандидатурой. О дальнейшем я написал уже в упоминавшейся статье в «Московском строителе» в августе 1990 г.:
«Академика у здания встретили ехидные плакаты с призывами голосовать против него по описанным причинам. Такое отличие было оказано только ему одному из 24 кандидатов. Милиция не вмешивалась. Чернее тучи прошел Арбатов в зал заседания.
При обсуждении «Открытое письмо» организаторы выборов не огласили. Тем не менее последовали острые вопросы. Тут академик развернулся во всю. С высокой трибуны он изрек, что все это дело рук Н.Н.Яковлева, платного агента КГБ. Сделал внушительную паузу и доложил высокому собранию — Яковлева в свое время он изгнал за книгу «1 августа 1914». Мораль ясна — о России хорошо не отзываться! Наверное, кое-кто в аудитории развесил уши, ибо Арбатов, хотя вторым от конца, прошел среди 12 выбранных на вакантные места. Шестым в списке проследовал А.Д.Сахаров.
Когда до меня дошло, что академик перевел меня из агента западных спецслужб в платного сотрудника КГБ, я сообразил, куда он переориентировался. Среди примерно двух дюжин моих книг «ЦРУ против СССР» (от сказанного там я отнюдь не отмежевываюсь). Новые времена, новые песни. В 1986 году уместно было изобличать ЦРУ и Ко, к 1989 году они приобрели некую респектабельность в глазах иных журналистов, пошли выпады против армии и КГБ. К тому же мне выдали бумажку от Верховного Суда СССР о полной реабилитации по делу 1952 года. Надо думать, академик, пристально следивший за «злодеем», учел и это.
* * *
