Диана Гамильтон
Под угрозой шантажа
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Что-то было не так. Определенно не так. Она не могла объяснить, что конкретно, но была уверена в этом. Селина повернула свой «вольво» на узкую дорогу, ведущую к Лоуэр-Оттерли-холл, крайне осторожно, помня о хрупкой корке льда под шинами. Взгляд ее золотистых глаз омрачился.
Но что именно не так? Селина опустила козырек от солнца, заслоняя глаза. Косые лучи гаснущего светила мерцали сквозь голые ветви деревьев, превращая лед в настоящий хрусталь. Она никак не могла понять, что же с ней происходит, в чем проблема. Она никогда не расстраивалась из-за мелочей.
Тогда откуда такое совершенно нетипичное для нее смутное ощущение беды? Селина встряхнула рыжевато-каштановыми, отливающими золотом волосами. Дело вовсе не в обычном снижении спроса, которое бьет по сети магазинов «Кинг'с Рэнсом». Спад, подъем – явления закономерные в любом бизнесе. В прошлый раз они выпутались. Найдут решение и на сей раз.
Действительно, объем закупок в последнее время сократился, но все то, чего она достигла, должно обеспечить ей успешный выход из кризиса. Селина только что вернулась из двухнедельной поездки с целью закупок на континент, где выбрала превосходные кожаные аксессуары, летние шелка и хлопок по сниженным ценам. «Торговля – трудная игра», – частенько говорила она себе. И если поставщики хотят сохранить процветающую систему магазинов «Кинг'с Рэнсом», принадлежащих ее семье, им придется согласиться с не слишком высоким процентом прибыли, поскольку владельцы сети ради сохранения рабочих мест не могли закрыть магазины, дальновидно предвидя будущий бум, который непременно нагрянет.
Как всегда, едва показались покрытые лишайником крыши и высокий частокол труб домов, сердце Селины восторженно застучало. Когда Селина сворачивала на длинную, окаймленную деревьями дорогу, ее внезапно кольнуло воспоминание о том дне, когда она поселилась здесь. Ей было всего десять лет, когда она потеряла обоих родителей: они погибли в автокатастрофе. Мучительная утрата все еще заставляла ее сердце болезненно сжиматься – даже сейчас, шестнадцать лет спустя.
Родная тетя Селины, Ванесса, – много старше ее матери (единственная родственница, оставшаяся у десятилетней девочки) – предложила тогда позаботиться о племяннице. Однако истинную заботу о девочке проявил муж Ванессы – Мартин. Именно он подарил Селине терпеливое внимание. Кузен Селины, Доминик, годом старше ее, открыто выражал свое недовольство. Единственный сын, любимый ребенок, он не был готов к тому, чтобы делить своих родителей с кем бы то ни было. Вероятно, поэтому, подумала Селина, любящая его до безумия мать настойчиво внушала сыну, что он – должен быть всегда первым.
Ванесса, расчетливая деловая женщина и великолепная хозяйка дома, была слепа во всем, что касалось Доминика. Теперь это обстоятельство не слишком беспокоило Селину – она знала себе цену. Но понять обожание тети она не могла.
Наконец глазам Селины предстал тот самый дом – Лауэр-Оттерли-холл, – который помог ей тогда выстоять и примириться со страшным горем. Дядя и тетя Селины купили его незадолго до трагедии. В то время сеть магазинов расширилась, и они приобрели этот дом, выглядевший тогда гораздо скромнее, чем сейчас. Но Селина видела не запущенность, а очарование дома в псевдогеоргианском стиле. Он существенно отличался от других домов в Вэтфорде и чем-то напоминал ей кукольный домик.
Реставрация увлекла юную Селину. Подбор же соответствующей дому мебели на разнообразных аукционах по всей стране стал единственным занятием, что сблизило Селину с тетей. Но больше, чем возрастающая привязанность к старому дому, Селине помогли справиться с потерей родителей и превратиться в уравновешенную, уверенную в себе молодую женщину терпение Мартина Кинга, его мягкость и поддержка.
Поставив в гараж рядом с запущенным красным «порше» Доминика свой «вольво», она долго сидела, постукивая пальцами, затянутыми в перчатку, по рулю и гадая, не связано ли ее тяжелое предчувствие с опасениями за здоровье Мартина.
Разумеется, нет. Пару лет назад у него начало побаливать сердце, но он находился под наблюдением одного из самых известных кардиологов страны и, следуя совету врача, привыкал к мысли об отставке и готовил Доминика на свое место финансового директора сети магазинов «Кинг'с Рэнсом».
Нет. Беспокойные пальцы коснулись сумочки, она решительно вышла из машины и принялась доставать из багажника свои вещи. Все под контролем. Состояние Мартина под наблюдением, он ведет только самые легкие дела. Кроме того, в последние полгода Доминик занял его место в компании. Все предусмотрено – даже празднование дня рождения Мартина сегодня вечером, ради которого Селина приехала из Хитроу. Ей бы следовало остаться в городе и провести следующий день в главном офисе: так следовало бы поступить после окончания командировки. Нынешнее празднование должно пройти сдержанно – спокойный семейный обед, без обычных блестящих розыгрышей и увеселений, мастерски организуемых Ванессой.
Итак, нет причин для тревоги, не так ли? – спрашивала себя Селина, пересекая двор, мощенный булыжником, и направляясь к парадному входу. Ее шаги были энергичны и целеустремленны; полы белого пальто развевались от ветра.
Все дурные предчувствия рассеялись, едва она вошла в огромный, мягко освещенный холл, и знакомое радушие старого дома уняло ее тревогу. Массивный каменный камин излучал приятное тепло, гиацинты источали изумительный аромат.
Поставив чемодан на пол, Селина улыбнулась. Мэг, экономка, появилась в этот момент и воскликнула:
– Я думала… слышала, вы приезжаете! Удачная поездка?
– Спасибо, превосходная. – Улыбка Селины стала еще теплее. Такая улыбка способна остановить любого мужчину на улице. – Где все?
– Никого нет, кроме Доминика. Он заперся в кабинете и приказал не беспокоить его. – Мэг недоуменно пожала плечами. – Ужин, как обычно, в восемь. Надеюсь, вы не забыли – сегодня день рождения вашего дяди?
– Как ты могла такое подумать? – Селина вспомнила о потребности Мэг организовывать всех и вся вокруг себя. Движением плеч девушка скинула с себя пальто и оправила дорогой коричневый шерстяной костюм. – Принеси, пожалуйста, чай в мою комнату. Мне нужно принять душ и отдохнуть пару часов, чтобы быть в форме к вечеру.
Селина не спеша поднималась по широким дубовым ступеням с чемоданом в одной руке и пальто в другой.
– Когда Доминик освободится, скажи, что я хочу поговорить с ним, ладно?
В его силах упорядочить ее мысли по части бизнеса. Тогда она окончательно избавится от напрасной тревоги, снедающей ее уже три дня. И деланно беспечным тоном Селина спросила:
– Здесь все в порядке?
– Я бы сказала вам, если бы что-то было не так, – раздраженно начала Мэг, но совладала с собой: Селине не нравились увертливые ответы – она предпочитала прямолинейность. И потому экономка ответила на вопрос с подтекстом более мягко: – С вашим дядей все в порядке. Даже без вашего строгого надзора он не работал сверх меры.
Селина ничего не ответила. А экономка повернулась, собираясь снова удалиться на кухню, чтобы приготовить чай, и бросила через плечо:
– Он поехал с вашей тетей, чтобы сделать заказы в центре садоводства. Об этом розовом саде они говорили всю зиму.
Испытывая неизъяснимое облегчение, Селина быстро поднялась на верхнюю площадку лестницы. Нервы совсем расшатались. Вообразила себе невесть что. Это так не похоже на нее. Но теперь она намерена взять себя в руки. У Доминика она бы не стала спрашивать ничего, даже если бы речь шла о семейном бизнесе. Если бы что-то было не в порядке, он бы сам позвонил ей, либо это сделала бы тетя Ванесса.
Селина приняла душ, затем легла в постель. Через час Мэг принесла ей чай. После чая Селина принялась упаковывать вырезанные из нефрита шахматные фигурки. Она увидела их в Риме и решила, что лучшего подарка к дню рождения Мартина ей не найти.
