теперь слушай меня, — прошипел принц, — сильно умная стала, да? Если он хоть пальцем прикоснется к тебе, он сдохнет. Ты поняла, Кати?
Девушка едва не рыдала от боли в стиснутых запястьях, но ответила с вызовом:
— Нет! Не поняла. Вы не посмеете, Ваше Высочество! Предателей в Ортаноне уже казнили, и видят боги, я дорого заплатила за то, чтобы в списках не значились Вилленские! А когда Его Величество вернется, я расскажу ему все! И пусть это будет моим позором, но даже самый громкий скандал страшит меня меньше, чем этот страшный скрежет стены, предваряющий ваше появление!
Дариан улыбнулся. Ласково, восторженно и как-то восхищенно. Пораженная внезапной переменой, Кати уже поздравила себя с победой, как рука принца быстрым, властным движением закрыла ей рот. На секунду замерев от неожиданности, девушка в отчаянии попыталась вырваться, но еще одна жестокая усмешка и принц опрокинул ее на стол, удерживая сопротивляющуюся Катарину, начал медленно поднимать ее юбки.
— Ваша проблема в том, леди, что вы никак не желаете понять, что спасения нет! — прошептал Дариан, устранив все преграды.
Он вошел в нее резко, грубо, насладился полным отчаяния и боли стоном, и, продолжая закрывать ее рот, начал медленно двигаться.
— А когда я, вполне откровенно, заметьте, предупредил вас, драгоценная леди, вы не вняли предупреждению, и посмели откровенно выражать благосклонность, этому романтичному болвану! Тебе нравится меня злить, а, Катарина?
И он убрал руку, ожидая ее ответа. Кати рыдала не скрываясь, и все же сопротивлялась, в безумной попытке оттолкнуть его руку, удерживающую ее на столе. Дариан начал двигаться сильнее и глубже, и девушка, не выдержав боли, в отчаянии взмолилась:
— Прошу вас… прошу вас… мне больно…
— Вам больно? — заботливо вопросил Дариан, но уже в следующую секунду его издевательский смех оглушил ее. — Зато теперь, — еще одно движение, от которого девушка уже лишь обессилено всхлипнула и жестокое, — теперь ты не сможешь ему улыбаться, Кати! И смех, леди Катарина, вы отныне будете контролировать!
А в следующую секунду, принц снова накрыл ее рот рукой, потому что Кати кричала от боли, уже молясь в душе чтобы хоть кто-то вошел и прекратил ее пытку…
Но даже самые страшные кошмары имеют свойство заканчиваться…
— Приятной дороги, леди Катарина, — небрежно произнес Дариан, оправляя свою одежду, и оставил ее одну.
Истерзанная девушка долго лежала, свернувшись на столе, и чувствовала, как кровь стекает по ногам. Она хотел умереть, просто умереть, чтобы больше не видеть этого надменного лица, этой жестокой ухмылки… Чтобы он больше никогда не прикасался к ней…
— Я не вернусь во дворец, — прошептала в пустоту Кати, — никогда не вернусь!
Эти мысли позволили ей встать, сдержав очередной крик, обессилено опустится на пол, и из последних сил крикнуть:
— Тами!
Когда служанка появилась, Кати уже лежала на полу, не в силах подняться.
Катарина планировала ехать верхом, в компании молодых придворных, но в таком состоянии с вежливой улыбкой отказалась от лошади и направилась в карету.
— Моя дорогая леди Катарина, — герцог Виарта подъехал ближе, спешился, помог ей сесть в карету и заботливо осведомился, — Вам нездоровится?
— У женщин… бывают подобные сложности, — слабо улыбнувшись, ответила Катарина.
— Вы позволите сопровождать вас? — с надеждой осведомился герцог.
— Боюсь… я буду плохой собеседницей, — прошептала Кати.
Она проклинала Дариана и за то, что произошло, и за то, что в ее состоянии даже говорить было больно. Хотелось просто закрыть глаза, и уснуть, чтобы не стонать. Несомненно, принц добился желаемого!
— Позвольте мне просто побыть рядом, — взмолился герцог.
— Разве я могу запретить? — грустно спросила Кати.
— Я ваш раб, леди Катарина, — с грустной улыбкой ответил Виарта, — одно ваше слово и я исполню.
— Мне будет приятно, если вы будете рядом, — искренне ответила Катарина.
Нет, их не оставили наедине, и напротив Катарины тут же сели недовольные леди Анна и леди Отира, но их присутствие не помешало герцогу бережно взять ладошку Катарины и не отпускать ее всю дорогу.
Так же бережно он помог, Кати выйти из кареты, проводил на территорию монастыря. И лишь прощаясь, решился произнести:
— Леди Катарина… мои тренировки… я хотел сказать, что ежедневно, на закате, буду проезжать под стенами монастыря, и…
— Я с удовольствием буду читать ваши послания, — заверила его Катарина, без труда разгадав намерения герцога.
— Благодарю вас, — и, поцеловав ее руку на прощание, герцог с видимым сожалением, покинул будущую супругу.
А Катарина, стараясь сдерживаться и не вскрикивать от боли, поднимаясь на ступени, проследовала к матери настоятельнице.
«… Вот так, ангел мой, завершилась наша охота на зубастую рыбу. Я был бы счастлив, если мой рассказ, хоть немного порадовал вас.
С нежностью и надеждой на встречу, Виарта.»
Катарина отложила исписанные страницы с улыбкой, и снова легла на подушку. Письма от герцога приходили ежедневно, а учитывая объем посланий, Кати вполне обоснованно полагала, что на тренировки времени у Виарты не остается. Не могла она отрицать и того, что с затаенным трепетом ожидает каждого послания.
Кати поднялась, уже легко и не сжимая зубы как прежде. Монашеская ряса несколько сковывала движения, зато позволяла свободно дышать, и Кати, подойдя к зарешеченному окну, вдохнула полной грудью, ароматы леса. Затем открыла глаза и вгляделась вдаль. Солнце уже клонилось к закату, и она ожидала появления герцога. И действительно, вскоре, поднимая клубы пыли, показался одинокий всадник, который мчался к монастырю.
Радостно вскрикнув, Катарина поспешила во двор, надеясь, что им и сегодня удастся поговорить, пусть даже и сквозь решетку в калитке.
К тому моменту, как Кати выбежала во двор, игнорируя неодобрительные взгляды монахинь, всадник уже въезжал в ворота, и это было первым, что насторожило девушку. Это оказался не герцог! Мужчина средних лет, о чем-то спросил привратницу. Пожилая женщина указала на Катарину и мужчина уверенно направился ней.
— Леди ассер Вилленская, — мужчина склонился перед ней, затем выпрямился и в его глазах, промелькнуло что-то странное. — Я должен сообщить вам известие… Вам лучше сесть, леди.
— Я слушаю, — резко произнесла Кати, уже чувствуя, как леденеет сердце.
Но тут появилась мать-настоятельница, властно обняла ее плечи и увела к себе, приказав посланнику следовать за ними. Сидя на скамье, удерживаемая настоятельницей, Катарина с ужасом слушала как шевалье Терне, рассказывает о смерти ее нареченного:
— Это страшная, роковая случайность, леди. Неожиданно лошадь обезумела и понесла. Подпруга не выдержала, но герцог каким-то невероятным образом сумел удержаться. И все же лошадь, свалилась в обрыв… Мы ничего не смогли сделать… — а затем были сказаны слова, которые уничтожили ее окончательно. — Его Высочество пытался догнать лошадь, но не сумел… Принц нашел у покойного письмо, предназначенное для вас… Он приказал доставить вам и это печальное известие и… Вот.
