Тихий стук в двери, и он был вынужден подняться. Укрыл сжавшуюся девушку, ласково поцеловал в обнаженное плечо. Вернулся император быстро, начал торопливо одеваться, затем подошел к постели, наклонился и поцеловал, уже не скрывая ни желания, ни страсти.
— Моя невероятная… маска, — Кати невольно улыбнулась при этих словах, после всего что произошло, лишь осознание, что ее не узнали, позволяло сохранять спокойствие. — Я скоро вернусь…
И он снова завладел ее губами, затем с сожалением оторвался и, оглядываясь едва ли не на каждом шагу, покинул спальню.
Вслед ему раздался едва слышный протяжный стон — ее сказка закончилась! Катарина поднялась, на секунду замерла, приложив ладонь к животу и улыбнулась удивительному ощущению внутри. Почему-то, произошедшее не казалось ей грязным, недостойным или постыдным. Даже сейчас, когда возбуждение покинуло ее тело, то, что случилось она не сумела, бы назвать иначе, чем — волшебно! И хотелось петь, закружиться, теряя реальность, и… вновь испытать его прикосновения. Последняя мысль заставила торопливо надеть собственную одежду.
Едва натянув платье, Катарина приступила к поискам. Еитара хранила и яд и противоядие в нише у секретера, нечто подобное искала и Кати. Обойдя письменный стол у стены стол, девушка сняла со стены картину и приступила к изучению плотно пригнанных друг к другу камней. Время шло, а камни не поддавались… Катарина использовала все возможные варианты, но все бессмысленно. Оставалось лишь скрыть следы своего преступления. Девушка с сожалением повесила картину обратно, и когда поправляла край полотна, ощутила, как под пальцами пошевелился один из камней.
Сердце замерло, едва за дверью послышались шаги… но никто не вошел и Кати уверенно нажала на каменную кладку. Медленно, со скрежетом открылась ниша в стене, и полное радости восклицание раздалось в императорской спальне. Это был не маленький флакон, в тайном сейфе стояла огромная, не запечатанная бутыль более чем наполовину заполненная мутной жидкостью. Девушка поспешно достала пузырек со снотворным, беспрестанно встряхивая бутылочку, вылила все в цветочный вазон, и, прополоскав флакончик водой из графина, торопливо начала переливать содержимое. Несколько капель упали на пол, распространяя неприятный запах, и Кати обругала себя за неуклюжесть. Едва бутылочка заполнилась, девушка поспешно спрятала ее все в тот же единственный кармашек и торопливо принялась убирать за собой. Уже была закрыта секретная панель, задвинут назад стол и повешена правильно картина, но как Кати не вытирала пролитые капли на пол, неприятный запах все еще наполнял спальню. Распахнутое окно не спасло положения — запах витал в спальне, душил призраком ее лжи. И Катарина поняла, что скрыть следы преступления не в силах.
Спешно натягивая перчатки, девушка выскользнула из императорской спальни, опустив голову прошла мимо ухмыляющихся стражников, внешне неторопливо покинула императорские покои и едва не побежала по длинному коридору. Ее сердце стучало, заглушая все звуки, стыд, страх, отчаяние смешались в душе, паника накатывала волнами, стремясь захлестнуть остатки разума.
— Катарина…
Тихий голос из-за колонн, и девушка побежала к леди Вьетени.
— Вы?.. — начала леди и осеклась пристально разглядывая припухшие губы на бледном лице.
— Противоядие у меня, — прошептала в ответ Кати, — нам нужно покинуть дворец как можно скорее.
— Это вызовет подозрения… — начала леди Вьетени.
— Едва он войдет в спальню, потери станут очевидны! Нужно торопиться!
Накидка и вторая часть маски были надеты незамедлительно, и женщины двинулись к бальному залу.
Хассиян вернулся позже, чем желал, но войдя… Запах! Ненавистный с детства запах противоядия ударил осознанием ее поступка. Стремительно открыв тайник, он с ироничной усмешкой взирал на флакон, из которого взяли едва ли две чайные ложки противоядия. Не тронутыми лежали документы и донесения, не тронутым остался яд, в том же положении лежали иные флаконы — ее интересовало лишь мутноватое спасение чьей-то никчемной жизни.
Взбешенный император покинул собственные покои, стремительно спустился в бальный зал и замер на пороге, выискивая взглядом ту, что предала вновь.
Его гневный взгляд метался от одной леди в красном, к другой, но все эти дамы с пышными воланами юбок лишь отвлекали внимание.
— Если бы ты просто попросила, я дал бы тебе не только противоядие, я подарил бы тебе весь мир! — прорычал Хассиян. А затем мрачно добавил, — Хочешь так, будет, по-твоему!
И развернувшись, император поднялся к себе.
Незаметная в своем темно-зеленом балахоне, Кати покинула дворец, отдав на входе серебристый пропуск. Наемная карета увозила ее прочь, а девушка вытирала соленые капельки, все льющиеся и льющиеся из глаз.
Войдя в особняк ассер Вилленских, она поднялась в свою комнату. Анраш, взбешенный и нервный метался по комнате, и едва она вошла едва ли не с рычанием набросился. Кати долго его успокаивала, затем сняв ненавистное уже платье, отнесла свой маскарадный костюм в гостиную и сидя перед камином, долго смотрела, как языки пламени уничтожают свидетелей ее очередного падения…
Раскаяние, горькое, обжигающее, сжимающее сердце… На этот раз оправданий у нее не было… Ни одного.
Вернулись братья, наперебой рассказывающие о невероятной распутнице, что нагло соблазнила императора на глазах у всех, о том, что незнакомка была в маске, но платок брошен — завтра двор узнает имя новой фаворитки. Вбежала раздосадованная Елизавета, так же устроилась у камина с яростью рассказывая о незнакомке в алом.
— Нагло, абсолютно вульгарно, совершенно безнравственно! — сыпала эпитетами Элиза, — Подобно этой особе, себя не ведут даже портовые шлюхи!
— Элиза, — в гостиную вошла баронесса, — следи за своим языком! Кати улыбнулась матери, и, поднявшись, направилась в свою комнату.
— Катарина, — окликнула ее баронесса, — а как ты провела вечер?
— Замечательно, — не оборачиваясь, ответила девушка, — у лекаря… Бал так же посетила, но… не было желания веселиться со всеми…
Вопросов к ней было много, но захлопнув за собой двери, Кати пресекла любые попытки продолжить разговор. У нее еще было очень много дел, и в эту ночь у девушки не не оставалось времени для сна.
На рассвете корабль шарратасской постройки поднял паруса, увозя мечущегося по каюте Анраша. Катарина, закутанная в черный плащ, долго стояла и смотрела ему вслед, позволяя ветру срывать скупые слезы. Она выполнила свой долг, но лишилась единственного друга… Возвращаясь домой, Кати не замечала попыток двух ее охранников начать разговор — теперь, когда рядом не было преданного волка она не рисковала перемещаться по городу одна. Барон на ее просьбу выделить охрану продемонстрировал столь подчеркнутый энтузиазм, что вместо одного охранника вслед за ней теперь шли двое. Барон так же пытался узнать ее причину отказа от странного дикого животного, нагонявшего страх на всех домочадцев, но Кати устало ответила, что вынуждена вернуть его прежней владелице.
На этом она уверенно закрыла очередную страничку в жизни Долг был выполнен и она более не чувствовала себя обязанной Алиссин ни в чем.
В подземелье втолкнули бледного перепуганного юношу, и император досадливо скривился, увидев пятно на брюках, недвусмысленно указывающее на проявление высшей степени страха. Юноша, ползал на коленях, причитал о своей невиновности, молил о пощаде.
— Что у него нашли? — не обращая внимания на слезные просьбы, Хассиян обратился к лорду Анеро.
Тот молча протянул холщовый мешочек. Нетерпеливо развязав тесемки, Ян вывалил содержимое на стол. Маленький флакончик, наполовину заполненный знакомой ему мутноватой жидкостью, звеня, упал
