Одноглазый и внимания не обратил.
– Ладно. В общем, так: насколько мне известно, Железяки шныряли на Бурбон-стрит. Если отправишься их убивать, принцесса, передавай привет от Одноглазого Джека. Пошли, ребята.
– Слышь, начальник? – Колпак с оплеванным ботинком облизнулся. – А нельзя ли нам принцессу пожевать чуть-чуть?
Одноглазый Джек, не глядя, треснул умника по голове.
– Придурок! Я не собираюсь отдирать с асфальта твои вымороженные кишки. Валим, тупицы! Пока у меня терпение не кончилось!
Вожак подмигнул мне, еще раз ухмыльнулся Ясеню и посторонился, освобождая проход. Остальные, огрызаясь друг на друга, последовали за ним, и вскоре вся банда скрылась в темном переулке.
Я посмотрела на Ясеня.
– Знаешь, а ведь мне когда-то хотелось популярности…
Принц спрятал меч.
– Остановимся на ночь?
– Нет. – Я задумалась, потирая руки в попытке стряхнуть с себя чары и связанное с ними головокружение. – Не могу же я убегать и прятаться только потому, что меня ищут Железные эльфы? Так я никуда не успею. Идем?
Ясень кивнул.
– Почти пришли.
До места назначения мы добрались без дальнейших происшествий. Новоорлеанский «Музей истории вуду» выглядел совершенно так же, каким он мне запомнился: облезлые черные двери, утопленные в стене, со скрипом качающаяся на цепях деревянная вывеска…
– Ясень? – окликнула я своего спутника, тихонько приближаясь к входу в музей. – Я все думала…
Моя решимость лишь окрепла после столкновения с игольчатыми паучихами и перепалкой с красными колпаками, и теперь я была готова озвучить свои намерения вслух.
– Я бы хотела, чтобы ты кое-что для меня сделал, если можно…
– Все, что потребуется.
Мы подошли к музею, Ясень заглянул в окно. Внутри было темно. Принц окинул взглядом окрестности и взялся за ручку двери.
– Я слушаю тебя, Меган, – негромко произнес он. – Чего ты хочешь?
Я набрала в грудь воздуха.
– Научи меня драться!
Он обернулся ко мне, удивленно выгнув брови. Я воспользовалась секундным молчанием и затараторила, пока он не успел возразить:
– Правда! Я устала стоять в стороне, наблюдая, как ты сражаешься за меня. Я хочу освоить самозащиту! Ты меня научишь?
Он нахмурился, открыл было рот, но я его перебила:
– Только не надо нести всякую чушь про защиту моей чести, что девчонка не справится с оружием, что драки для меня слишком опасны! Как же я буду побеждать фальшивого короля, если я даже меч держать не умею?
– Вообще-то я хотел сказать, – продолжил Ясень серьезным тоном, но губы его чуть дрогнули в насмешливой улыбке, – что мысль отличная. На самом деле я даже собирался предложить тебе выбрать оружие, когда здесь все закончим.
– А… – растерянно пробормотала я.
Ясень вздохнул:
– У нас много врагов. И, как ни отвратительна такая мысль, может случиться, что меня не будет рядом, когда тебе потребуется помощь. Сейчас очень важно научить тебя сражаться и использовать чары. Я все думал, как бы предложить… – Он смущенно улыбнулся и покачал головой. – Что ж, следовало раньше догадаться.
– А-а, – повторила я еще тише. – Ну, хорошо… что мы друг друга поняли.
По счастью, в темноте было не видно, как я вспыхнула. Впрочем, зная Ясеня, вполне возможно, что он все равно все понял.
Принц, по-прежнему улыбаясь, вновь повернулся к рассохшейся двери, взялся за ручку и вполголоса произнес какое-то слово. Дверь скрипнула и медленно отворилась.
В музее было пыльно и душно. У самого входа я угодила в ту же самую дырку в ковре, которая была здесь год назад, споткнулась и налетела на Ясеня. Он хмыкнул и поддержал меня, как год назад. Только сейчас он взял меня за руку, притянул к себе и прошептал на ухо:
– Первый урок. – Даже в темноте я различила, как его все это забавляет. – Всегда смотри под ноги.
– Спасибо, – сухо откликнулась я. – Учту.
Он отвернулся и одним щелчком создал шар из эльфийского огня. Пылающая бело-синим сфера повисла у нас над головами, заливая светом мрачное собрание аксессуаров для занятий магией вуду. Скелет в цилиндре и манекен с головой аллигатора по-прежнему ухмылялись нам со стен. Однако теперь к их дуэту прибавилась древняя мумия в виде морщинистой женщины с пустыми глазницами и сухонькими руками-веточками.
Я чуть не завопила от ужаса, когда сморщенная мумия вдруг повернулась прямо ко мне.
– Здравствуй, Меган Чейз, – прошептала прорицательница, отделяясь от стены и двух своих кошмарных телохранителей. – Я знала, что ты возвратишься.
Ясень не выхватил меч, но я почувствовала, как напряглись у него мышцы. Я глубоко вздохнула, чтобы успокоить бьющееся сердце, и шагнула вперед.
– Тогда вы знаете, зачем я здесь.
Безглазое лицо прорицательницы уставилось на меня.
– Ты хочешь забрать то, что отдала год назад. То, что казалось тебе не особенно важным тогда, сейчас стало очень дорого. Обычное дело. Вы, смертные, не цените того, что у вас есть, пока не потеряете.
– Воспоминания о моем отце. – Я отлепилась от Ясеня и сделала еще шаг к прорицательнице. Чем ближе я подходила, тем сильнее запах пыльных газет забивал мне нос и горло. – Я хочу их вернуть. Они мне понадобятся, если… если я опять увижу его в доме Лэнанши. Мне нужно знать, что он для меня значит. Пожалуйста!
Я до сих пор испытывала боль от совершенной ошибки. Когда я в первый раз искала брата, мы обращались к этой прорицательнице за помощью. Она согласилась помочь, но взамен попросила у меня воспоминание; и тогда цена показалась мне незначительной. Я охотно заплатила, не сознавая, какое именно воспоминание она забрала.
А потом мы попали к Лэнанши, которая держала у себя дома в Междумирье несколько смертных. Все жившие у нее люди были художниками или артистами: яркими, талантливыми и слегка помешанными из-за долгого существования между мирами. Один из них, великолепный пианист, испытывал ко мне сильный интерес, хотя я и не представляла, кто он такой. Поняла лишь после того, как мы покинули тот странный дом и возвращаться было поздно.
Мой отец. Мой человеческий отец или, по крайней мере, человек, воспитывавший меня первые шесть лет жизни, до самого своего исчезновения. Вот какую часть памяти забрала у меня прорицательница: воспоминания о моем смертном отце. А теперь я хотела их вернуть. Раз уж я собиралась к Лэнанши, надо помнить папу, чтобы понять, зачем она его украла.
– Твой отец – Оберон, Летний владыка, – прошептала прорицательница, растягивая тонкие губы в улыбке. – Человек, которого ты хочешь вспомнить, не имеет кровного родства с тобой. Он обычный, самый заурядный смертный. Какая тебе разница?
– Не знаю, – печально ответила я. – Не знаю,
Я умолкла, разглядывая прорицательницу в упор и спиной чувствуя молчаливую поддержку Ясеня.
– Мне нужно знать, – шепнула я. – Отдай воспоминания.
Прорицательница пошевелила пальцами в раздумье и выдохнула:
– Сделка была честной. Мы обменялись по взаимному согласию. Я не могу так запросто отдать тебе то,
