— Мне нужен Андреас, — раздался в трубке властный голос Элиссы Саузвик.
— Подождите, пожалуйста, — резко ответила Хоуп.
Элисса всегда звонила по этому номеру, если Андреас, находясь в Лондоне, отключал мобильный телефон. Брат и сестра Николаидис были очень близки. Их родители умерли, когда девочка едва вступила в подростковый возраст, и Андреас заменил ей отца и мать. Сейчас Элиссе было уже далеко за двадцать, но она по-прежнему во всем полагалась на брата, постоянно обращаясь к нему за поддержкой. Молодая гречанка, похоже, не догадывалась о том, кто такая Хоуп, и разговаривала с ней как с домработницей.
Андреас молча взял протянутый телефон. Внимание его по-прежнему было приковано к Хоуп. Немая ярость обуревала его. Почему ей вдруг понадобилось выяснять отношения? Телефонный разговор велся по-гречески. Хоуп уже давно изучала этот язык на вечерних курсах, надеясь однажды преподнести Андреасу сюрприз. Поняв, что Элисса напоминает брату о праздновании новоселья в доме Саузвиков, назначенном на следующую неделю, она вышла из комнаты.
Конечно же, она не получит приглашения. Андреас, похоже, вообще не намеревается представлять ее своим родным и знакомым.
Крайнее отчаяние овладело ею. Андреас и в дальнейшем собирается использовать ее только для секса. Он — грек, мужчина с кипящей южной кровью, к тому же трудоголик. Ему нужна женщина, не требующая постоянного внимания. Такая, как Хоуп. Собственно, она изначально довольствовалась отведенной ей второстепенной ролью.
Почему? Хоуп не страдала заниженной самооценкой, просто не могла игнорировать очевидное: Андреас превосходил ее по всем показателям — ошеломляюще красивый, утонченный представитель мира бесчисленных привилегий и больших денег. Ему ничего не стоило слетать в другое полушарие, чтобы поваляться три часа на пляже, если неожиданный дождь вдруг расстраивал его планы на отдых. Он был блестяще образован и дьявольски проницателен. Добиваясь поразительных результатов, он никогда не довольствовался ими.
А чем могла похвалиться она? Аттестатом об окончании средней школы, простым происхождением, довольно заурядными внешностью и умом. Неужели она осмелилась мечтать, что такой мужчина, как Андреас, действительно полюбит ее или отведет ей большее место в своей жизни? Это она любила его, любила до
Немного ободрившись, молодая женщина расправила плечи и гордо подняла голову. Андреас вполне доволен существующим положением вещей, но ей необходимо пересмотреть их отношения и решить, стоит ли продолжать связь, заведомо лишенную будущего. Сердце Хоуп болезненно сжалось при мысли, что, наверное, ей следует расстаться с ним. Но, если она является для него всего лишь сексуальной партнершей, это единственный выход из тупика.
— Хоуп… — Андреас вошел в гостиную и, приблизившись к стоявшей у окна Хоуп, притянул ее к себе. — Тебе хотелось бы пойти на вечеринку к моей сестре?
На смену крайнему изумлению нахлынули облегчение и радость.
— Ты серьезно? О боже, мне безумно этого хочется!
Андреас был доволен собой — он поступил правильно. Уикенд в Париже компенсирует его нежелание отмечать годовщину знакомства. А Элисса даже не заметит присутствия Хоуп в огромной толпе гостей. На сей раз он возьмет любовницу с собой, хотя это не должно превратиться в привычку.
Принадлежность к одной из самых влиятельных греческих семей налагала на Андреаса определенные обязательства. Рано или поздно он женится, чтобы продолжить славный род Николаидисов. Это причинит Хоуп страдания. Женщине, привыкшей считать себя частью его жизни, будет очень нелегко смириться с разрывом. Она гораздо спокойнее перенесет его женитьбу, если их отношения не выйдут за раз и навсегда установленные рамки, размышлял Андреас.
Хоуп доверчиво прижалась к такому знакомому сильному теплому телу, испытывая чувство вины. Как могла она усомниться в любимом человеке? Его следовало лишь осторожно подтолкнуть в нужном направлении.
— А сейчас… — Быстрым движением подняв Хоуп на руки, Андреас понес ее в спальню.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Переступая порог импозантного дома, Хоуп влажными от волнения ладонями пригладила на бедрах черное вечернее платье. Элисса и ее состоятельный супруг Финли Саузвик совсем недавно отреставрировали и с роскошью обставили этот старинный особняк.
Праздник был уже в полном разгаре, но Андреас никогда не приезжал в числе первых гостей. Хоуп очень нервничала, с трудом подавляя желание спрятаться в объятиях своего спутника. Она ошиблась с выбором туалета. Черный цвет представлялся ей оптимальным вариантом. Однако все приглашенные женщины оказались в ярких розовых, голубых и светло-зеленых нарядах, и Хоуп ощущала себя непрошеным чужаком среди праздничной толпы.
Светловолосый юноша остановился, удивленно разглядывая ее.
— Это вы, не так ли? Дизайнер дамских сумочек, чья палатка находится на Кэмден-маркет… Я не ошибся?
— Полагаю, вы перепутали мою спутницу с кем-то другим, — ледяным тоном отрезал Андреас.
Хоуп напряглась. Лицо смущенного юноши показалось ей знакомым.
— Да… это я, — подтвердила она с улыбкой.
— Моей маме очень понравилась сумочка, подаренная ко дню рождения! Все ее подруги допытывались, где можно купить такую. Я скоро опять приду к вам, — пообещал молодой человек.
Хоуп не успела ничего ответить, так как Андреас резким движением руки принудил ее ускорить шаг. В большом зале собралась целая толпа, и в воздухе раздавался гул голосов. Прижав Хоуп спиной к дверному косяку, Андреас холодно задал вопрос:
— Неужели это правда? Ты торгуешь на улице, в палатке?
Женщина испуганно посмотрела на него:
— Да. Идея с рынком оказалась весьма плодотворной. Это помогает мне лучше ориентироваться в спросе и в модных тенденциях.
— Ты стала уличной торговкой, — по слогам отчеканил Андреас, презрительно изогнув уголки губ. — Торгуешь на рынке, словно нищенка без гроша в кармане! И, признаваясь в этом, еще и осмеливаешься смотреть мне в глаза!
— Ради бога, успокойся, это всего лишь временная затея. Я не представляла, что ты так выйдешь из себя, узнав о палатке на Кэмден-маркет. И вообще не думала, что тебя интересует моя работа, — растерянно пробормотала Хоуп. — Если ты против, я никогда больше не появлюсь на рынке.
— Ты не должна была опускаться столь низко. Отныне и впредь изволь вести себя достойно.
Андреасу с трудом удалось обуздать гнев. Его гордость была уязвлена. Воображение рисовало Хоуп в толпе продавцов и покупателей. По своей наивности она не понимала всей унизительности ситуации. Сколько грубых прикосновений и фамильярных насмешек сопровождают подобную работу? Какие еще глупости успела натворить она? Безграничное доверие Андреаса к Хоуп оказалось подорванным. Впервые в жизни он сожалел о бесконечных деловых поездках. Посвящая любовнице больше времени, он услышал бы о ее намерении открыть палатку на рынке и своевременно остановил бы ее. Ему следует больше интересоваться жизнью подруги,
Хоуп, не успев как следует расстроиться, вдруг заметила, что проход волшебным образом оказался свободен. Словно некая волна пробежала по огромному залу — множество голов повернулось в их сторону. Приглашенные с любопытством рассматривали Хоуп и награждали благоговейными взглядами ее импозантного спутника. Толпа гостей расступилась перед Андреасом, словно перед королем, а он, как и полагается настоящему королю, принял это как должное, проигнорировав большую часть обращенных к
