— Куда ты? — удивилась Николь.
— Прогуляться.
Она нашла Дональда на палубе сидящим в шезлонге. Он посмотрел на нее спокойно и грустно.
— Я должен перед тобой извиниться. Не знаю, что на меня нашло.
Айрин изо всех сил постаралась сохранить спокойное выражение лица. Она была разочарована. Ее сердце остановилось.
— Да… конечно.
Айрин повернулась и медленно побрела в другую сторону.
— Айрин! — Он догнал ее, взял за плечи и развернул лицом к себе. — Не знаю, что со мной происходит. Действительно, не знаю… Но ты кажешься мне какой-то нереальной, как будто я придумал тебя. Каждый день я просыпаюсь с мыслью, что больше не увижу тебя. Меня охватывает страх… Я бегу в ресторан, чтобы убедиться, что ты существуешь, что мне это не приснилось… Я схожу с ума.
Выражение его лица поразило Айрин. Перед ней стоял другой человек, способный на сильные чувства. Темно-серые глаза, обычно холодные и непроницаемые, сияли. Но в них пряталась какая-то затаенная боль.
— А как во все это вписывается Николь? — тихо спросила Айрин.
Дональд закрыл глаза.
— Мне нравится твоя сестра… но ее трудно воспринимать всерьез.
— Ты уже сказал ей об этом?
Айрин вдруг стало обидно. Она любила сестру такой, какая она есть, но видела ее насквозь. От слов Дональда ей стало не по себе.
— Я непростительно вел себя, но Николь ко всему относится легко… Это был просто легкий флирт.
На это возразить было нечего. Все именно так и выглядело. Но Айрин почему-то чувствовала, что сейчас понимает его еще меньше.
— Разве я похож на человека, который мог бы полюбить капризного ребенка?
— А я думала, ты меня считаешь ребенком, — улыбнулась Айрин.
— Немного… Но слишком изобретательным для своего возраста.
Они расхохотались. Айрин снова ощутила необыкновенную легкость. Между ними рухнул какой-то невидимый барьер.
Им захотелось покинуть пароход, они спустились по трапу и побрели вдоль берега. Теперь они свободно говорили обо всем. Дональд начал рассказывать о себе. Он изучал банковское дело и месяц назад получил диплом по финансовому праву. Он рассказал ей об учебе в Гарварде. Казалось, годы, проведенные в университете, были самыми счастливыми в его жизни.
Айрин заметила одну странность. Дональд избегал говорить о своей семье и особенно о детстве. Когда она спросила об этом, его лицо застыло и в глазах появилось выражение безнадежной тоски. Айрин решила, что он пережил какую-то трагедию, иначе не объяснишь столь болезненную реакцию. И она переменила тему. Айрин тоже не хотела касаться некоторых моментов своей жизни. Воспоминания об отце, которого она не видела с тех пор, как ей исполнилось четырнадцать лет, способны были довести ее до слез. Чувство уверенности, казалось, ушло безвозвратно вместе с ним, надолго лишив Айрин покоя и душевного равновесия.
Время пролетело незаметно. Стемнело. Но Айрин и Дональд были поглощены друг другом. Она спохватилась первой:
— Нам давно пора ужинать.
— Кажется, у меня тоже появился аппетит, — засмеялся Дональд.
Айрин вспомнила, что оба они сегодня даже не обедали, и удивилась, что они только сейчас вспомнили о еде.
— Через несколько дней закончится круиз. Тогда у нас будет сколько угодно времени. А пока… — Дональд не закончил фразу.
— Не продолжай. Нам лучше держаться по-прежнему. Когда мы вернемся домой, я поговорю с Николь. Но ты тоже…
— Да, я знаю. Но между нами не было ничего серьезного.
— А что ты думаешь о нас с тобой? — спросила Айрин.
Дональд обнял ее и нежно поцеловал в губы. Айрин мягко отстранилась, нагнулась и, зачерпнув в ладонь воды, брызнула на него.
— Теперь ты не сомневаешься в моей реальности?
— Сомневаюсь, — засмеялся Дональд и собирался ответить ей тем же, но Айрин молниеносно скинула с себя легкое платье и, оставшись в купальнике, бросилась в воду.
Дональд последовал ее примеру, но Айрин была прекрасной пловчихой, и Дональд выбился из сил, пока догнал ее. Они медленно поплыли на спине, взявшись за руки.
На небе уже появились звезды. Айрин показалось, что они так близко, что можно протянуть руку и схватить самую яркую.
— Знаешь, что мне чаще всего снилось в детстве?.. Я катаюсь на луне на качелях, — тихо сказал Дональд, и, повернув голову, Айрин разглядела у него на лице счастливую улыбку.
Впоследствии, вспоминая этот момент, Айрин думала, что все могло сложиться иначе, будь она чуть наблюдательнее. Сейчас на фоне темного неба в неясном свете огней с парохода его глаза поразили Айрин. Их выражение, взгляд из-под полуопущенных век — все было до боли знакомым. Эти глаза она уже видела. Но где, когда… не могла вспомнить. И освещение было таким же.
Дональд улыбнулся… И улыбка тоже была знакомой. Просто невероятно. Они не встречались раньше, но Дональд ей кого-то очень напоминал. И само выражение его лица, одновременно сдержанное и страстное. Может быть, она его видела во сне? Айрин выбросила эту нелепую мысль из головы. Наверно, ей просто померещилось.
Прощаясь на берегу, Айрин поцеловала его в щеку и убежала. Слишком много впечатлений для одного дня.
У дверей каюты Айрин увидела Боба. Он был сильно навеселе.
— Боб, где Николь?
— Со своим дружком, где же еще? — заплетающимся языком сказал Боб.
— О ком ты говоришь? — Айрин была в недоумении.
— Ясное дело, о ком. Все этот Дональд…
— Давно ее нет? — Теперь уже девушка не на шутку встревожилась.
— Несколько часов.
Он закрыл лицо руками, и Айрин подумала, что в таком состоянии Боб может что-нибудь натворить и лучше присмотреть за ним.
— Пойдем выпьем чаю, — предложила она.
— Кофе.
— Как хочешь.
Они зашли в каюту и сразу обратили внимание на разбросанные повсюду вещи Николь.
— Да, похоже, она куда-то собиралась. Но куда? Ты ее видел? — Айрин ничего не понимала.
Боб рухнул в кресло. Айрин испугалась, что он сейчас заплачет пьяными слезами. Она вызвала стюарда и попросила принести две чашки крепкого кофе. Через несколько минут тот вернулся с подносом.
— Ваша сестра, мисс Лоу, оставила записку, — сказал стюард, поставив чашки на стол.
Он протянул ей свернутый пополам листок бумаги. Николь написала всего несколько слов: «Не жди. Целую. До утра».
Айрин поблагодарила и отпустила стюарда. Боб впился взглядом в записку, и ей пришлось ознакомить его с ее содержанием.
— Скорее, похоже на телеграмму, — угрюмо пробормотал он. Затем начал старую песню: — Сегодня в горах было так хорошо… Мне казалось, она наконец поняла, что ей нужен я, а не этот хлыщ… Что она в нем
