Рейф. – У тебя десять минут, чтобы одеться и закрыть этот дом. Потом мы едем домой, даже если мне придется тащить тебя туда насильно, – закончил он, и в его голосе прозвучала плохо скрытая угроза.
Шаан поверила, что при необходимости он действительно выполнит ее. Выражение его лица не оставляло сомнений.
– Десять минут, – повторил он, потому что Шаан так и не сдвинулась с места, продолжая неподвижно стоять, погруженная в размышления, чем еще удивит ее дома Рейф – кроме секса, конечно.
«А может быть, ему действительно нужен лишь секс», – размышляла Шаан, неохотно выходя из комнаты, чтобы выполнить распоряжения Рейфа. Может, это единственное, что ему вообще нужно от женщины. Включая и Мэдлин. При этом она ощутила слабое удовольствие от сознания победы над другой женщиной. Потому что неважно, чем трогала Мэдлин сердце Рейфа, но она не привлекала его сексуально; он дал это ясно понять, подшучивая над ее холодностью.
– Я готова, – сказала Шаан, снова появляясь на пороге гостиной. Она заметила, как Рейф убирает в карман свой мобильный телефон.
Шаан нахмурилась, недоумевая, с кем он мог сейчас разговаривать. Но замкнутое выражение его лица ясно давало понять, что Рейф не собирается что-либо обсуждать.
Потом он подошел к ней, обнял одной рукой за талию и повел к выходу, выключая по дороге свет.
– В следующий раз мы придем сюда для того, чтобы нанести визит твоим дяде и тете, когда они вернутся, – многозначительно произнес Рейф.
Шаан ничего не ответила. Что она могла сказать, когда его рука прижималась к ее спине?
Она принадлежала ему. «Его секс-рабыня», – мрачно подумала Шаан. И если вдруг Рейф захочет взять ее прямо сейчас, здесь, в этом крошечном коридорчике, то она позволит ему… и это знали они оба.
И все-таки Шаан прошептала на пороге:
– Я тебя ненавижу.
– Знаю, – улыбнулся Рейф. – Черт, но разве я не прав? Естественно ненавидеть того, кем не можешь насытиться!
Ей показалось, или в его словах действительно прозвучало некое сочувствие? Неужели сексуально Рейф принадлежит ей так же, как она ему?
По дороге никто из них ни разу не посмел нарушить угрюмое молчание. Шаан не понимала почему, но Рейф казался крайне напряженным, и это напряжение все возрастало по мере приближения к его дому в Кенсингтоне и увеличивало ужас Шаан перед неизвестностью…
Рейф припарковал машину рядом с другой машиной, которая уже стояла на подъезде к дому.
Молча, с хмурым выражением лица, он распахнул перед девушкой дверцу. Потом открыл дверь дома и, не выпуская ее руки из своей, повел Шаан через красивый холл в гостиную, на пороге которой он на мгновение остановился, словно собираясь с духом.
И вдруг резко распахнул дверь и молча вошел, потянув Шаан за собой.
Только войдя в комнату и заметив находящегося в ней мужчину, Шаан поняла, почему Рейф задержался на пороге.
Пирс!
В гостиной был Пирс. Он казался напряженным и смущенным, словно собрался от кого-то защищаться. Стоял и молча переводил настороженный взгляд голубых глаз с Шаан на Рейфа.
Шаан спиной чувствовала напряжение, исходившее от Рейфа.
У нее вдруг перехватило дыхание, и она оцепенела, поняв наконец, что задумал Рейф.
Очная ставка покинутой и покинувшего.
И вдруг в повисшей тишине Шаан услышала собственный голос.
– Ясно, ясно, – протянула она нарочито медленно. – Оба братца Дэнверс. Весьма мило. Не хватает только Мэдлин. И можно снова меняться невестами!
Пирс вспыхнул.
– Не надо, Шаан, – пробормотал он, ощущая, по-видимому, крайнюю неловкость.
«Не надо?» – в ярости подумала Шаан. А чего он еще от нее ожидает: что она закатит истерику?
– Мне здесь делать нечего, – сказала она и повернулась к двери, собираясь уйти.
Но на ее пути возникла непоколебимая фигура Рейфа.
– Ты останешься, – сказал он, схватив ее за плечи и не давая двинуться с места. – Ты сказала, что не можешь больше жить во лжи. Посмотрим, станет ли тебе лучше, когда ты узнаешь всю правду.
Правду?
– Неужели ты думаешь, что я поверю хотя бы одному слову Пирса? – воскликнула Шаан.
– Он скажет правду, если, конечно, его хоть чуть-чуть волнует его положение в семье, – мрачно сказал Рейф, на этот раз обращаясь, скорее, к Пирсу. – Он знает, зачем он здесь, и знает, что сейчас поставлено на карту. Так что ты останешься, – повторил Рейф, – и выслушаешь его. Потом он уйдет, и мы побеседуем.
Решительно проговорив все это, Рейф убрал руки с ее плеч, повернулся и быстро вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.
И снова тишина, глухая и пугающая, опустилась на Шаан и Пирса, которые избегали даже смотреть друг на друга.
