признаться им в своей непростительной глупости? Нет. Сама сделала ошибку, сама и исправляй, и первым делом надо найти поставщика.
– Бет, ты правда в порядке? – Все это время Ди говорила с ней, но Бет, поглощенная своими мыслями, ничего не слышала.
– Да, да, все нормально...
– Если что, ты всегда можешь рассчитывать на меня. Будет трудно – звони, я смогу заменить тебя в магазине.
– Правда?! – Бет уставилась на Ди в изумлении.
– Почему ты так удивляешься? – возмутилась Ди Лоусон, немного покраснев. – У меня есть опыт, я подрабатывала в магазине, когда училась в университете.
Неужели она рассердила подругу? Ди всегда казалась такой уравновешенной, такой сдержанной, но сейчас в ее глазах читалась обида.
– Прости, я удивилась, потому что знаю, как ты сейчас занята, – не желая обидеть приятельницу, исправилась Бет.
Ди Лоусон унаследовала от отца большую фирму, и теперь ей приходилось иметь дело как с огромными суммами от выгодных инвестиций, так и с различными благотворительными фондами.
Покойный отец Ди был старомодным, религиозным человеком, регулярно посещавшим церковь и охотно занимавшимся именно благотворительностью. Он был заботливым, любящим отцом и смог самостоятельно воспитать дочь после преждевременной кончины своей жены. Бет не раз слышала рассказы о нем. Ди вспоминала об отце с теплотой и грустной нежностью и, когда ее благодарили за очередной благотворительный взнос, непременно говорила, что так сделал бы ее отец.
Бет и Келли, переехав в этот городок и познакомившись с Ди, поначалу недоумевали, почему такая умная, деловая и красивая женщина в свои тридцать лет еще не замужем.
«Даже в большой толпе такая красавица бросается в глаза, в ней есть что-то неуловимое, что привлекает внимание окружающих, что-то такое, чего нет у меня», – с сожалением думала Бет.
– Наверно, Ди просто не нашла подходящего мужчины, – предполагала она. Это было еще в те дни, когда она сама верила, что нашла свой идеал в лице Джулиана Кокса, и поэтому сочувственно относилась ко всем одиноким дамам.
– А может, в ее глазах ни один мужчина не может сравниться с ее замечательным отцом, – возражала более проницательная Келли.
Как бы то ни было, Ди не любила обсуждать свою личную жизнь даже с близкими друзьями.
Тем не менее Бет, несмотря на свои неприятности, все же заметила, что сегодня с Ди что-то происходит: она по каким-то неведомым причинам даже выглядела моложе, казалась особенно ранимой и нежной. Может быть, дело в... прическе? Дома Ди не собрала волосы в строгий пучок – отпустила на волю, и они в элегантном беспорядке спадали на плечи.
А вот Бет по поводу своей «шевелюры» всегда комплексовала. Разве ее тонкие и мягкие волосы привлекут внимание мужчин, заставят кого-нибудь оглянуться? Что же касается роста, то она, словно ребенок, часто мечтала стать повыше. Пяти с половиной футов мало, чтобы казаться привлекательной, считала Бет. Но девушка относилась к себе чересчур критично. Она была стройна, элегантна, обаятельна, обладала только ей присущим шармом.
Малютка – так однажды ее назвал Джулиан. Маленькая, хрупкая, как фарфоровая куколка. Она приняла это за изящный комплимент. Но увы... доверчивую куколку легко обманули, рассказывая ей сказки о всепоглощающей и неземной любви. Возможно, из-за этого перед поездкой в Прагу Бет вдруг решила изменить себя полностью, даже подстричься и сделать новую прическу...
«Ты чудо как хороша, ты великолепна, – говорил ей Алекс Эндрюс, держа ее в своих объятиях. – Самая красивая во всем мире».
Бет старалась не поддаваться сладким речам, несмотря на блаженную истому, пронизывающую ее тело с каждым новым словом о любви к ней. Она знала, что Алекс играет, догадывалась о его планах. Ложь со стороны мужчины, в которую Бет все же почти поверила, вызывала в ее душе бурю страстных эмоций, но она старалась сдерживаться, так как была уверена в двуличности этого человека. Почему он считал самой красивой именно ее? Этот симпатичный джентльмен, похожий больше даже не на современную кинозвезду, а на одного из прекрасных греческих богов, несомненно, пользовался популярностью среди более привлекательных женщин. Высокий, мускулистый, представительный, Апекс, казалось, обладал каким-то внутренним магнетизмом, перед силой которого не мог устоять никто. А еще Бет чувствовала иногда, как ее воля растворялась в его невероятной сексуальности. Глаза! Серые, словно серебро, они гипнотизировали. Бет до сих пор как бы заглядывала в них, чувствовала их теплоту и притягательность...
– Бет!
– Прости, Ди, – извинилась девушка.
– Ничего, – мягко улыбнулась подруга. – Келли сказала, что ты наконец получила свой заказ с посудой и уже распаковала ящики. Я сгораю от нетерпения – хочу увидеть уникальные бокалы. Кстати, завтра у меня будет пара свободных часов, можно я заеду к тебе в магазин?
– О нет! До Рождества наборы не увидит никто! – отрезала Бет. Она начинала паниковать. – Я еще не расставляла посуду на полках, хочу сделать сюрприз.
– А, ты хочешь всех заинтриговать! – Ди расплылась в улыбке. – Как здорово у тебя получается приманивать покупателей! Что бы ты ни придумала, это всегда производит эффект, – с завистью в голосе похвалила Ди. – Вот я так не умею. У тебя талант настоящего дизайнера, поэтому мне и нужен твой совет, как лучше обновить и украсить мою гостиную.
– Да ты и сама прекрасно справишься, – заверила Бет. – Ведь моя помощь нужна, лишь когда дело доходит до деталей. Вот, например, этот пурпурный дамаст с золотой бахромой по краям будет смотреться очень экстравагантно, – разглядывая журнал, предложила она новинку Ди.
– Да, но слишком контрастно... – протянула та в сомнении.
– Вот именно! Для зимы, особенно в праздники, это то, что нужно, – заявила Бет с видом знатока. – А ближе к лету можно подобрать оттенки помягче. Окна твоей гостиной выходят в сад, и, если добавить нежные цвета, зелень за окнами будет гармонировать с отделкой комнаты.
Бет посмотрела на часы и поднялась с кресла: было уже поздно, пора отправляться домой.
– Не забудь, – напутствовала Ди, – если понадобится помощь, дай мне знать. Анна, конечно, иногда стоит за прилавком, когда вы с Келли заняты, но... – Она замолчала, видя, как Бет мотает головой.
– Сейчас Бард ни за что не позволит Анне уйти куда-то без него. Она уже устала говорить ему, что беременность – это нормальное состояние и что не стоит так волноваться, но он не слушает и обращается с ней как с маленьким ребенком.
– Да, Бард слишком усердствует, – беззлобно усмехнулась Ди. – Когда мы ходили на ярмарку цветов, он был возмущен, узнав, что я позволила Анне нести коробку с семенами. Кстати, по-моему, Бард до конца не простил меня, после того как я однажды попросила его уйти. Это было еще до их свадьбы. Он пришел пообщаться с Анной, а мы с ней как раз сплетничали именно о нем.
– Не переживай, – успокоила Бет, – он не злопамятный, а когда родится ребенок, Бард и вовсе станет самым добрым человеком на свете.
Бард был ей симпатичен, и она от души радовалась за свою крестную, нашедшую с ним счастье. Однако они с Ди все время сталкиваются лбами. Характеры у обоих сложные. Правда, Бард никогда не переходил границ дозволенного. А что сказать об Алексе Эндрюсе?
Алекс. Он просто чудовище. Наверняка умер бы со смеху, узнав, в каком затруднительном положении Бет сейчас оказалась. И уж точно добавил бы свое коронное: «Я же говорил...»
Девушка оставила свой маленький автомобиль у магазина и через черный ход поднялась в уютную квартирку, которую последние годы снимала вместе с Келли. Алекс Эндрюс! Она все еще думала о нем.
Алекс Эндрюс или, точнее, Алекс Карл Эндрюс...
– Меня назвали так в честь этого моста, – говорил он ей мягким голосом на легендарном Карловом мосту в Праге. – Дед рассказывал об этом, часто напоминая о моих чешских корнях.
– Поэтому ты сейчас здесь? – заинтересовалась тогда Бет, забыв о своей решимости быть равнодушной и во всем к нему подозрительной.
– Да, – просто ответил он. – Мои родители переехали сюда в девяносто третьем. Жаль, но дед умер,
