1
Ольга увидела расстроенное лицо подруги и ахнула.
— Не поступила?
Настя не ответила, рядом с ней на скамейку села и тогда уже позволила себе вздохнуть. После чего пожаловалась:
— Наверное, я глупая.
— Что ты такое говоришь?
— Ну, раз я второй год подряд пролетаю.
— Может, тебе просто не судьба журналистом стать? Что ты пристала к этому филологическому, в самом-то деле? Я же помню, как ты в школе сочинения писала…
Настя едва заметно нахмурилась.
— Нормально писала.
— Да? Помнится, мы с тобой вместе их списывали, за одним столом сидели.
— Причём здесь сочинения? — решила обидеться она. — Дело ведь совсем не в них! Дело в том, как я чувствую… И чем заниматься хочу. — Настя окончательно запуталась, сумку рядом с собой на скамейку положила и расстегнула пару верхних пуговиц на белой блузке. Мама заставила её сегодня одеться по всем правилам — белый верх, чёрный низ. Твердила, что это залог успеха, а дочь сопротивлялась, как чувствовала, что ничего не поможет. Может, Ольга права и ей не суждено журналистом стать?
Наверное, её мысли отразились на лице, потому что подруга вдруг похлопала Настю по плечу, пытаясь успокоить.
— На следующий год поступишь. Выберешь другой факультет…
— Меня скоро в педе в лицо узнавать будут, — пожаловалась Солнцева.
— На бюджетный не так просто поступить, сама знаешь.
Она только кивнула. Потом сняла с волос заколку, и тяжёлая копна тёмно-рыжих волос упала ей на плечи, больше ничем не сдерживаемая. Настя поморщилась, пальцами их взъерошила. Длинные, густые волосы, это, конечно, красиво, об этом часто говорят, даже Ольга об этом не раз разговор заводила, завидуя и грустя по поводу своего светлого пушка на голове, а вот Настя, прежде чем завидовать, посоветовала бы людям подумать, насколько трудно с таким подарком природы справляться. Вот у неё волосы на самом деле красивые, очень густые, но зачастую она просто заплетает их в косу, чтобы лишний раз не беспокоиться из-за своей причёски. Заколки ломаются, банальные хвосты ей не идут, делая её лицо излишне простоватым. Да ещё эти веснушки невыносимые! Весной они выступают и избавиться от них невозможно, чего Настя Солнцева только не пробовала, когда помладше была. Конечно, она не огненно-рыжая, которых всегда дразнят «рыжий, рыжий, конопатый», но в юности всё равно комплексовала. Светлая, почти прозрачная кожа, глаза зелёные и каштановая грива. Ольга, любительница любовных романов, утверждала, что почти все героини в её любимых книгах, выглядят, как Настя — зеленоглазые и рыжеволосые. Кому как, конечно, но Солнцева считала, что это не слишком удачное сочетание.
Вспомнив о веснушках, Настя достала из сумки зеркальце и посмотрела на своё отражение. Пальцем по носу провела. Одна радость: июнь выдался жарким, она успела загореть и веснушки стали менее заметны.
— Родители твои расстроятся, — сказала Оля, и Настя сразу о веснушках забыла.
— Ещё бы, — негромко отозвалась она, закрывая зеркальце.
Ольга достала из кармана две карамельки, одну подруге отдала, другую в рот сунула и принялась мотать ногой, подняв глаза к безоблачному небу и щурясь на солнце, как кошка. Наблюдая за ней, Настя вспомнила, как они проводили вместе каждые летние каникулы. Наблюдали за жизнью двора, сидя на лавочке. Под кустом сирени. Здесь взрослели, здесь влюблялись и мечтали.
— На работу завтра пойдём устраиваться?
Настя тоже конфету в рот сунула. В задумчивости обвела глазами двор, зажатый между тремя блочными пятиэтажками.
— Пойдём, — решила она. — Если мне не суждено стать журналистом, буду курьером. А что, с чего-то надо начинать.
— А Сашка? — вдруг поинтересовалась Ольга. — Ты ему сказала?
— Нет ещё. Да и вряд ли он очень расстроится из-за того, что я не поступила.
Сказала это, а сама задумалась. Да, Сашка точно не расстроится. Он ещё в прошлом году, после первого Настиного провала, сказал, что это не так уж и важно. Попробовала, не получилось, и на этом нужно остановиться. Не судьба, значит. А вот Насте обидно было. Ведь она сдала экзамены, и баллы неплохие набрала, трое с таким баллом было, а именно она не прошла. И в этом году повторилось всё в точности, и теперь обидно в два раза сильнее. Так бы и сказала: несправедливо!
Родители её, правда, поддерживали. Но кроме моральной поддержки ничем помочь не могли. Сейчас в семье была не та ситуация, негде было взять деньги, чтобы оплачивать Настино обучение. Она надеялась на бюджетное место, но только надеялась, всерьёз рассчитывать на подобную удачу не приходилось. Если честно признаться, не настолько она талантлива, амбиций куда больше. Поэтому сейчас, сидя рядом с подружкой на скамейке, с клубничной карамелькой во рту и глядя на знакомые с детства дома, кусты и покосившийся грибок на детской площадке, пыталась убедить себя, что всё в её жизни ещё будет. Ну, не станет она журналистом, значит будет кем-то другим. Просто нужно пережить неудачу, понять, чего ещё она от жизни хочет. Кстати, чего? Курьером стать? Вряд ли.
— А когда он приедет?
Настя непонимающе на Ольгу посмотрела.
— Кто? Саша?
— Ну да.
— Обещал завтра.
— Это хорошо. Развеселит тебя.
Настя голову опустила, и волосы упали вперёд. Сначала застонала, а потом рассмеялась над самой собой.
— Я так соскучилась по нему. Меня убивают его командировки.
— У тебя хоть есть по кому скучать, а у меня вообще… Слушай, Насть, давай сходим куда-нибудь вечером.
— Куда?
