Муэдзин нахмурился и внимательно посмотрел на фениксийца.
— Вне Миропотока развернулась другая война. Наш Великий Мэтр, Януэль, наследник лиги фениксийцев, сейчас в Харонии. Он Сын Волны. Он должен найти следы Фениксов Истоков, разбудить их и напустить на королевство мертвых. Там есть стена Пепла, Темные Тропы образуются через бреши в этой стене.
Фатум удивленно раскрыл глаза.
Он помнил о таинственных поисках, которые вели в Ликорнии муэдзины его поколения и их предшественники в течение многих лет. Ходили слухи, будто эти изыскания делались по приказу представителей Волн. Муэдзины раскапывали многовековые развалины в пустыне и расшифровывали старинные надписи.
Так, значит, Волны нашли то, что искали. Им удалось установить местонахождение стены Пепла и снарядить посланца в сердце «проклятого сада», как называли его старые муэдзины.
Фатум был потрясен. Ему казалось, что у него под ногами раздается неведомый ранее гул.
— И… он справляется со своей миссией?
— Мы ничего об этом не знаем. Мы можем лишь надеяться.
— Почему вы открыли мне эту тайну?
— Чтобы вы поняли, что… Харония, без сомнения, бросила все свои войска в тот бой, который до сих пор не утих под этими стенами, — сказал Сильвиэль, подойдя к разрушенным окнам. — Мы не можем знать наверняка, есть ли другие действующие фронты. Скорее всего, есть. Но самое главное — это держаться как можно дольше, во что бы то ни стало, пока у нас не кончатся силы.
— Нужно дать время этому… Януэлю, — задумчиво согласился Фатум. — Я понимаю, но… подождите, у меня есть другое предположение.
Сильвиэль вопросительно посмотрел на него. Муэдзин принялся расхаживать по комнате, погруженный в глубокую задумчивость. Затем он замер, подперев подбородок рукой, остановившись взглядом на урнах.
— Вы хотите сказать, что Темные Тропы воплощаются в Миропотоке благодаря этим брешам?
— Да, — ответил юный пегасиец, одолеваемый любопытством.
— И Темные Тропы сходятся сюда, в эту долину?
— Думаю, что это так… Во всяком случае большая часть, судя по количеству харонцев в городе.
— Хорошо… А если мы придем на помощь Великому Мэтру? Я хочу сказать, более непосредственно.
— Каким образом?
— Мои братья муэдзины, Асам и Хадим, раскрыли старинную стратегию, следы которой обнаружили в забытых пергаментах. Поскольку я не очень-то в это верил, я позволил им заниматься этим в одиночку. Но сейчас я думаю, а что если…
Он замолчал и снова предался размышлениям.
— Да говорите же, черт возьми! — воскликнул Сильвиэль.
— Я думаю, что это смогло бы помешать воплощению Темных Троп, — сказал наконец Фатум.
— Вы хотите таким способом помочь Януэлю? Напротив! Если харонцы больше не смогут нападать на нас, они все сосредоточатся в королевстве мертвых и Януэлю придется иметь дело с ними!
Сильвиэль побагровел от гнева.
— И правда, — согласился Фатум. — С другой стороны, с помощью нашей стратегии нам, может быть, удастся парализовать Харонию, уменьшить ее возможности действовать и передвигаться. Лучшее, что я могу сделать, — это показать ее вам. Следуйте за мной.
— Пс-ст!
Мэл поднял голову. Тело Коума оттягивало ему руки; плечи и спину жгла острая боль.
Из-за приоткрытой двери выглядывал маленький лысый человечек с бородкой и делал ему какие-то знаки.
Фениксиец положил Коума на землю и, задыхаясь, проговорил:
— Помогите мне нести его.
Мужчина приподнял полы своего одеяния, украшенного затейливыми символами, и подошел к Коуму. Вместе они дотащили раненого до двери.
— Я знаю, кто вы. В каком состоянии находится ваш друг?
— Он тяжело ранен в бедро, а потом его завалило при пожаре там, в центре…
— Давайте затащим его внутрь.
— Кто вы? — поинтересовался Мэл, который уже не доверял никому и подозрительно относился к каждой новой встрече.
— Мое имя Хадик. Я алхимик. Я также обладаю некоторыми познаниями в области медицины. Я могу вылечить вашего друга. Нужно торопиться.
Они отнесли молодого человека, находившегося без сознания, в Святилище Сна и уложили его на гору переливчатых подушек. Спящие куда-то исчезли. Лишь хозяин этого места знал, что они умерли, улыбаясь, погруженные в видения, порожденные их одурманенным сознанием. В глубине комнаты стоял заваленный всякой всячиной стол, освещаемый голубым фонарем. Мэл не стал разглядывать все причудливые трубы, извивавшиеся вдоль стен.
— У вас есть снадобья?
— Да. Я сейчас вернусь.
Хадик стал рыться среди десятков флакончиков, стоявших на этажерках и в небольшом буфете. Вернувшись, он откупорил маленький флакон с неразборчивыми пометками на этикетке, содержавший молочного цвета жидкость.
— Помогите мне напоить его этим.
Жидкость скользнула в рот Коума, тот проглотил и закашлялся.
— Вот так… — сказал алхимик. — Это эликсир моего собственного изобретения. Он вернет ему силы и укрепит организм.
— Сколько на это потребуется времени?
Хадик быстро осмотрел сломанную руку, а также живот и ноги Коума.
— Сложные переломы… Я боюсь, что ноги отнялись. Ему нужен хирург. Но он выживет до его прихода.
Слезы благодарности застилали глаза Мэла. Он прислонился к стене и медленно сполз на подушки.
— Вам тоже не мешало бы отдохнуть, — заметил алхимик.
— К несчастью, война не закончена. Я даже не знаю, что там происходит…
Хадик быстро ввел его в курс дела, пересказав недавние события и поведав о жертве Эзры и Феникса.
— Я получил эти сведения от самих муэдзинов.
— Что делать? — наконец спросил Мэл, мучаясь от жестокой мигрени.
— Я узнал, что у муэдзинов есть план, выработанный с целью закрыть Темные Тропы. Послушайте: оставьте вашего друга здесь. Ему ничто не грозит. Я постараюь найти хирурга. Вам необходимо хоть немного поспать.
ГЛАВА 15
Необычное молчание царило в Алебастровом Зале. Каменный пол, по которому когда-то шагали властители в тяжелых доспехах, был покрыт толстым слоем пыли. Через стрельчатые окна в зал проникал слабый свет вечных сумерек. Нервюры свода, лишенные факелов, походили на темный лишайник василискских лесов.
На фоне общей апатии, охватившей крепость, выделялся лишь царский трон. В подлокотники трона
