Доминиччи некогда был грузным мужчиной, настоящим великаном, однажды кровавой ночью, возвращаясь из дерзкой экспедиции в сердце Земли Василисков, он убил собственными руками тридцать два члена своего экипажа.
Я увидел скелетоподобного человека, сидевшего на каком-то бронзовом табурете. Темный деревянный пол его камеры был испещрен зазубринами, словно сознательно изуродован. Он сидел, обхватив ноги руками, взгляд его, несмотря на мое присутствие, постоянно блуждал по комнате. Ни разу за время наших бесед он не посмотрел на меня, и я сомневаюсь, знает ли он, кому доверил этот странный рассказ о своей экспедиции. Но хотя его глаза и не принадлежали больше этому миру, голос звучал отчетливо, и я смог отразить в этом докладе каждое его слово.
Краткая запись первой беседы
— Насколько темные?
— Как ночь. Изумрудный свод, очень холодный, который покрывает вас, как накидка. Невозможно забраться вверх на дерево, чтобы увидеть солнечный свет. Эти деревья слишком высокие. Все равно они вам не позволят забраться. Чтобы получить на это право, нужно уметь говорить на их языке.
— На их языке?
— Там постоянно звучат эти перешептывания, даже когда вы спите. Это их голоса, голоса черных друидов и деревьев.
— Что они говорят?
— Может, они рассказывают древние истории…
— То есть вы их понимали?
— Да.
— Расскажите мне об этих историях.
— Хранители. Они говорят о Хранителях. Об Истоках и обо всех этих существах, которые умерли и насытили землю.
— Вы говорите о Харонии, Доминиччи.
— Нет, это другое. Было очень большое сражение. Погибли тысячи Василисков, и они не стали пищей Харонии, они насытили
— Иначе говоря, в деревьях заключено… воспоминание о Хранителях, это так?
— Не знаю. Может, Хранители застыли внутри, может, их кровь течет внутри, как древесный сок. Я только знаю, что черные друиды говорят с деревьями и что эти деревья выросли на трупах Хранителей.
— Доминиччи, если вы хотите, чтобы орден выступил в вашу поддержку, вы должны рассказать об этом побольше.
— Некрозия — так они называют этот язык. Язык мертвых. Природа в долгу перед черными друидами, они питалась трупами Василисков. Поэтому черные друиды могут требовать, чтобы природа с ними говорила, и она склоняется перед их волей.
— То есть они действительно управляют природой?
— Этой природой, да. Вы должны понять, что это не обыкновенные леса… Говорят, что друиды даже играют на корнях деревьев, чтобы в лесу звучали похоронные песни.
— На корнях?
— Они используют их как струны скрипки.
— …
— Вы что, мне не верите?
— Я здесь для того, чтобы вас слушать, а не для того, чтобы истолковывать то, что вы говорите.
— А это было бы неплохо. Их музыка, она разрывает вам душу.
Заключение после первой беседы
Доминиччи подтверждает самое распространенное объяснение возникновения королевства. По всей видимости, эта битва Истоков закончилась гибелью многих Василисков, которые удобрили землю и породили известные нам леса. Таким образом, тьма и мрачный вид этих лесов магическим образом связаны с трупами Хранителей. Меня больше беспокоят уточнения Доминиччи относительно некрозии (см. по этому поводу отличный обобщающий доклад Эстолла, экзодина первого ранга), они позволяют предположить, что нам не удастся внедриться в это королевство, если хотя бы один пилигрим не сможет говорить на этом языке или же если у нас не будет переводчика. А это значит, что нам нужно будет войти в доверие к черному друиду, а это не удавалось еще ни одному человеку. Наконец, я предлагаю продолжить исследование этой музыки мертвых, которую черные друиды сочиняют с помощью корней деревьев. Мне кажется очевидным, что с ней связана та меланхолия, что охватывает многих путешественников, добравшихся до королевства Василисков, но еще более тревожным кажется тот факт, что эта музыка, возможно, звучала еще в ту пору, когда известные нам тесные связи между некоторыми черными друидами и Харонией только зародились. Эстолл справедливо заметил, что музыка могла управлять тропами этих лесов, которые, напомним, постоянно изменяются. Словно заклинатели змей, черные друиды, должно быть, способны дрессировать свои тропы так, чтобы они открывались лишь перед ними.
Краткое содержание второй беседы
— Нет.
— Испорченная часть древесины. Видите ли, они именуются так, чтобы лучше понять стоящее за этим ремесло. Этими Дьяволами в проклятых лесах все деревья выдраны с корнем, распилены, обрублены. Гниль проникает, подобно яду, в работу краснодеревщиков, плотников, она попадает в корпуса кораблей, в повозки и даже инструменты трубадуров! Говорю вам, она повсюду, и надо быть своим среди них, чтобы видеть этот яд. Не стоит удивляться, что появились исчезающие корабли, дома с привидениями… Послушай, Василиск, это дерево околдовывает, завораживает, яд расползается, расползается, и никто не знает об этом.
— Да это всем известно, Доминиччи.
— Не стоит так думать. Вас защищает лишь магия Когтя. Нужно уметь царапать дерево, чтобы оно утратило свою силу. А без этого вам еще предстоит узреть немало странного и, что еще хуже, позволив себя околдовать, вы уверуете в это.
— Так вы поэтому исцарапали пол в вашей камере?
— Нет, я боялся, что меня потянет присоединиться к ним… Эти проклятые места помечают тебя словно животное. А после этого уже не вытравить из памяти; если бы не монахи, я уже отправился бы туда.
— Я хочу вернуться к Трухлявым. Вы представляете, какой магией они владеют?! Многое свидетельствует о том, что речь идет о магии грез, подобной той, что практикуют драконийцы.
