Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 2

III

Свершено! Поутру,
День забрезжил едва,
По мелодий ковру,
Пробудясь, голова
Начинала мячи
Золотые со сна
Перебрасывать слов
И созвучий мечи
Рассыпать. И волна
Песнопенья вокруг
Заплескалась, но вдруг
Умолкает язык:
Отвратительный крик
В подорожную пыль
Повергает мне быль
Паутинную слов!
Омерзительный рев!
Предагонийный страх
Исстрадавшийся прах
На подобное forte
Иногда сподобит.
Словно нож по аорте,
Словно шкуру скоблить
И срывать со святого
Принялися ab uovo!
И, словесные пяльцы
Обронивши, я пальцы
В оглушенные ушки
Погрузил, но старушки
Я услышал смешок:
– Закололи, сынок!
Закололи спросонья
Мы девицу Хавронью!
Сколько чистого шмальца,
Сколько хлебного сальца,
И печенки, и почек:
Уж горшочков и бочек
Мы наполнили ряд! –
И так хищно горят
У старушки глазенки,
Словно куцый скелет
И сморчочки-печенки
Никогда для котлет
Не назначены были
Червячонку в могиле.
А за стенкою хрящ
И костишки дробят.
Я, в шутовский свой плащ
Завернувшись, назад
Не взирая, пошел.
Окровавлен был пол,
И висели кишочки,
И лежали кусочки
Неповинных мощей,
И с десяток чертей
Из девичьего мяса
Мастерили колбасы.
Я бежал без оглядки,
Но подсчитывал, гадкий,
Сколько сальных рублей
На прелестницы сало
Обменять мне скорей,
И решил, что немало.

Февраль Феодосия

ЯБЛОЧКО Молитва

Закатятся когда-нибудь бельма
Окровавленных дедушки глаз;
Императора будут Вильгельма
Катафалк выставлять напоказ.

Мой папаша – наследный кронпринец,
И я сам буду скоро как он;
Принеси мне, Христосик, гостинец,
Оловянных солдат миллион.

Я к тебе обращаюсь, бедняжка,
На соломе родившийся в свет, –
У меня на атласике шпажка