все перекройте,Чтоб стервец в обитель не попал,В голове его бедлам устройтеИ спешите с ним ко мне на бал».Шел Григорий по лесной дороге,Грязный волос не давал смотреть,Прошагал уже довольно много,Размышлял: «Зачем сей жизни смерть?»У костра бродяги ели, пили.Гришка наглым был – сам попросил.Путники неряху угостилиИ Григорий зелье проглотил.Вдруг в глазах кисельных заплясало!Испугавшись, не узнал людей.У костра пред ним, смеясь, стоялоШесть покрытых шерстью злых чертей.«Что, Варнак кудластый, поспешили?Что, чертей не видел, червячок?»Бесы быстро Гришку подхватилиИ надели на чело мешок.Вот земля исчезла под ногами.Показалось долго шел полёт.Он хотел поговорить с чертями,Но ему заткнули тряпкой рот…А когда мешок с лица убрали,Он увидел зал и яркий свет,Под оркестр пары танцевали.Дьявол с трона произнес: «Привет! Что, Григорий, брови свои хмуришь,Неужели краковяк плохой?Знаю, что, голубчик, танцы любишь.Ну-ка попляши часок-другой».Свечи в канделябрах, нету мрака,Все реально было в мираже.Пол мужской был в смокингах и фраках,Женский пол – в прозрачном неглиже.Гришка ущипнул себя за шею — Стало больно, дьяволу кивнулИ, душой червивой холодея,К центру зала босиком шагнул.Вдруг лохмотья с плеч его упали,Заблестел рубашки красный шёлк,«Барыню» в оркестре заиграли,Появился кованый сапог.Замахал рукой, стал громко топать,Танцевал примерно часа три.Публика давно устала хлопать.Дьявол сделал жест, сказал: «Замри!»Гришка тут же встал, от танцев потный.Дьявол поманил его рукой.Конокрад пошел к нему охотноИ услышал: «О, плясун какой! —Пригвоздил ханыгу взгляд лукавый. —Послужи мне, будешь на плаву.Нравишься ты мне, плясун костлявый.Так и быть – в тебе я поживу».Вновь в деревне Гришка объявилсяДа еще страшней, чем раньше был,Колдовству, гипнозу научился,Лошадей глазами тормозил.Мог котов прислать большую стаюК тем, кто ему водки не давал.Дорогой читатель, полагаю — Ни к кому любви он не питал.И народ Покровский богомольныйПо домам крестился и шептал,Что «хлыстов» скрывает он подпольно,А с росою в лес их провожал.Темные убогие морёхиПрикоснуться к порченному шли,Глупые наивные дурёхиХлеб и соль «апостолу» несли,Каялись и мыли его в бане,А костлявый нежится, лежит…Дальше было что, писать не стану.Пусть читатель сам сообразит.Много глупых баб он обесчестил,В ближний лес на оргии водил,Подкупал их всех красивой лестью,В губы целоваться научил…Как-то он услышал темной ночьюВ животе своём утробный бас.Он еще подумал между прочим:«Может это брага или квасв брюхе забродил, запузырился?»Да вот нет. Хозяин это был.Говорил он быстро, торопился.Ничего Распутин не забыл:«Я тебя, голубчик, покидаю.Ждут меня делишки поважней.А тебе сейчас напоминаю,Что ты должен сделать поскорей.День придёт ты с якоря снимайся.За Урал когда перемахнёшь,Перебраться в Питер постарайся,Ясновидцем добрым притворяйсяИ в семейство царское внедряйся.Если буду нужен позовёшь.Понял, Гришка, должен постараться!Вот тебе мой маленький секрет.Если будешь в помощи нуждаться,Ты в сердцах промолви – Шиболет».Только брюхо булькать перестало,Конокрад упал под образа.И душа взревела, зарыдала,И сверкнула на щеке слеза.Он схватил лопату и помчалсяПо росе, босой, на задний двор,Яму сделал и туда забрался,Закричал своей Парашке вор:«Всё, жена, не вылезу отсюда! Видишь, мать, какая глубина?Грешник я большой, молиться буду.»Ты ведь знаешь в чем моя вина!Ты бросай харчи мне понемножку.Хлеб, вода. Селёдку не забудь! Говори – «Отчалил в путь-дорожку».Поняла? Придумай что- нибудь».Но когда через три дня ПарашкаПринесла затворнику харчи,Засверкали в яме сиськи, ляжки…Рявкнул тут Григорий: «Не кричи!Сами лезут. Ну куда деваться?Я хотел как лучше, так и знай. —И как зверь Распутин стал смеяться. —Ну тащи оглоблю, вынимай!»Так в селе Распутина не стало.На дорогу навязав лаптей,Это чудо страшное пропало,Чья душа была ночи темней… В городе любом, в селе, в районеСвой Распутин был и есть всегда.Темнота, не развит всесторонне,Бич российский и ее беда.Много пьет, живуч и неопрятен,Может и по снегу босиком,Без стыда, округе неприятен,Превратил в пещеру затхлый дом.Падший грешник каменного века.Радость – бабы, водка и табак,Потерявший облик человека,И уже не выбраться никакИз порочной липнувшей трясины,И ржавеют косы, топоры… Утопают крепкие мужчины —Плотники, умельцы, гончары… 5Над землёй Сибирской, широченной,Да над лугом, полей и рекойЧерный ворон пролетал степенно,Над седой и мудрою тайгой.Путь не близкий – в пышную столицу.А в низу кулачные бои!Мужики уродовали лица,Не поймешь, кто враг, а кто свои.Кольев треск, рогатины и вилы,Бабий вой, ломаются кусты.Сколько в них энергии и силы?!Кровь пускают, портят животы.Тут на поле бьются хуторские,Здесь село сшибается с селом,Там ломают колья слободские.И никто не сладит с мужиком!Ни купец, ни барин, ни управа.Надо просто встать и подождатьВ стороне, когда остынет лава,И виновных уж потом искать.Тут не верят, там жену украли,Здесь идёт вражда за сенокос,Там чужих не любят – в морду дали:«Что за фрукт? Откуда черт принёс?»Виноватых, если есть такие,Заковать в железо, в кандалы,И в остроги на срока большиеКак героев без дрянной хулы.Значит, день пришел – пора миритьсяИ простить друг друга во Христе!И вина и водочки напитьсяВ доброте святой и простоте…Над большой Россией пролетая,Черный ворон крыльями махал,О народе русском размышляя,Каркая, глазёнкакми стрелял:«Почему в России все случится?Потому что крупная она.Здесь легко подпольщикам укрыться.И душа российская темна.В каждом мужике бунтарь ночует,Может лих болотный, может бес.И давненько мнение бытует —Долго жить не может без чудес.Бунт великий – это ли не чудо?Вверх ногами все перевернутьИ кровавый флаг поднять над судном,И в штормах утопий утонуть…Тёмная отсталая Россия,Будет тебе чудо, подожди,Будет во спасение Мессия —С авангардом вождь, все впереди!Вот где будет гневу разгуляться,Что в тебе скопился за века!И буржуи будут разбегатьсяОт героя Ваньки-дурака.А мужик пока с конем и с плугом.Скоро будет человек с ружьёмСквознякам дворцовым лучшим другом,Будет согреваться кипятком…А в тайге скрываются общины.Сколько их? О, нет – не сосчитать!Мясо не едят, едят малину,В лес ушли с природой жизнь связать.Их молитвы, нет, не остановятЭшелон прогресса и потерь.В век двадцатый этот поезд входит. —Каркнул ворон, как тугая дверь. — Их обходят Декабристов тени,Далеко героев терема.Староверы, стоя на коленях,Понимают – горе от ума…».Над Ходынским полем закружился.Здесь опять загадочный народМассой необузданной столпился,Он кряхтел и мало веселился,Он давился, под себя мочился.Что случилось? И чего он ждёт? Так и есть – помазанником божьимСтал в Москве несчастный Николай!Как ему в дальнейшем будет сложно?!Никому такой судьбы не дай!А народу тьма, не видно края,Ждут подарков, угощений ждут,Теснотищу громко проклиная,От удушья, переломов мрут.Косточки трещат, грудные клети.Глупость беспощадна и слепа!И по головам шныряют дети,А иначе не отдаст толпа.Ой, Ходынка! Ох уж это поле! Сколько здесь подавлено голов?!Помнит мать-кормилу на престоле,Мир турецкий
