Мать встретила Владимира в белоснежном переднике. Она уже вовсю хлопотала на кухне, готовя праздничный обед. Локис позвонил ей, едва приземлился его самолет. Анне Тимофеевне оказалось вполне достаточно этого времени, чтобы подготовиться к встрече сына. С кухни доносились божественные запахи. Владимир с удовольствием повел носом.
– Ммм… Восхитительно! Я привез тебе сувениры, мам.
Он поцеловал ее в щеку, разулся и, не снимая куртки, прямиком прошел в кухню. На сковородке шкворчали свиные отбивные. Стол уже был сервирован на две персоны. По центру красовалась тарелка с морковным салатом. Локис и сам не подозревал, насколько сильно успел соскучиться по домашней пище, с любовью приготовленной его матерью.
Анна Тимофеевна встала у плиты. Владимир положил в пустую тарелку две ложки салата, отломил хлеба.
– Руки бы хоть помыл, – не оборачиваясь, добродушно упрекнула его мать. – Что за манеры, Володя? Ты ведь уже не ребенок, а мне все время приходится напоминать тебе о таких элементарных вещах.
– Все мы остаемся детьми, мама. В глубине души.
Однако он все же последовал ее совету – сходил в ванную и вымыл руки. К первым двум ложкам салата добавились еще две. Локис принялся есть.
– Ты вправду хорошо провел отпуск? – Анна Тимофеевна перевернула отбивные.
– Правда, мама. Море, солнце, горячий песок… Что может быть прекраснее? Песка было особенно много, – Владимир улыбнулся, вспомнив «очки-консервы». – Я ужасно обленился за это время.
– Надеюсь, ты не все время валялся на пляже?
– Нет, конечно. Я многое успел посмотреть. Познакомился с интересными людьми…
– На экскурсии ездил?
– Два раза. Хотел сделать для тебя снимки, но у меня в самый неподходящий момент села батарейка в фотоаппарате. Так что… Могу только на словах рассказать. Но разве тут все перескажешь!
Локис быстро расправился с салатом. К этому моменту подоспела и первая порция отбивных. Анна Тимофеевна положила на тарелку сыну сразу три штуки. Владимир потянулся за ножом. Он чувствовал себя ужасно голодным. Голодным и разбитым… Ему удалось подремать в самолете, но сны были не из приятных. Память почему-то неизменно возвращала его к тому моменту, когда он нашел на бетонном полу уборной распластанное тело Джавлата. Ливанец поднимался и окровавленной рукой протягивал Локису запечатанный конверт. Владимир пытался взять его, но не дотягивался…
– А как там Владик? – спросила Анна Тимофеевна, усаживаясь напротив сына и с улыбкой наблюдая за тем, как он ест. Себе она ничего не положила.
– Жив, здоров, слава Богу. Передавал тебе горячий привет. Не такой, конечно, горячий, как твои божественные отбивные, но все же…
Мать улыбнулась.
– Изменился, наверное? Или все такой же сорванец, как в школе?
– Такой же, – беспечно ответил Локис. – Дерганный, неугомонный… Заставил меня попробовать морепродукты.
– И как?
В голосе Анны Тимофеевны появились ревнивые нотки. Владимир прекрасно знал, как мама относится к его питанию. По ее мнению, все, что сын принимал в качестве пищи, приготовленное не ею, не могло доставить ему удовольствия. По большому счету Локис был согласен с этой сентенцией.
Он коснулся руки матери.
– Гадость.
Ответ ей понравился.
– Зато Влад нашел себе девушку, – Владимир сменил тему и вновь сосредоточился на трапезе. – Я познакомился с ней. Очень приятная. Думаю, скоро будет свадьба.
– И правильно, – поддержала Анна Тимофеевна. – Давно пора. Тебе, кстати, Володя, тоже.
– Мам, не начинай.
– А что «не начинай»? – Мать оседлала своего любимого конька, и Локис пожалел, что завел этот разговор. Впредь следует быть более осмотрительным в высказываниях. – Тебе сколько лет, Володя? Я в твоем возрасте уже с тобой нянчилась.
– Времена были другие, мама, – у него всегда имелся железобетонный аргумент на этот счет. – Сейчас работать много приходится. Если я начну с детьми нянчиться, на что мы с тобой жить будем? Ноги- то быстро протянем.
– Все равно, – не согласилась Анна Тимофеевна, на глазах ее появились слезы. – Вот так и умру, внуков не дождавшись…
– Мама! – Локис нахмурился. – Что за разговоры? Да еще в такой день… С чего это ты умирать собралась?
– Так ведь все под Богом ходим.
– Это верно. Но тебе о таких вещах думать рановато. Ты у меня еще о-го-го!.. Вот если встречу такую же умелицу и красавицу, как ты, тогда женюсь.
Мать расцвела и мгновенно приосанилась.
– Обещаешь?
– Клянусь, мам.
Тарелка перед Владимиром опустела. Он шумно выдохнул и сдвинул ее на край стола.
– Я устал немного, – признался он матери. – Перелет и все такое… А завтра уже на работу. Пойду, подремлю. Хорошо, мам? Сувениры позже распаковывать будем.
– Конечно, Володя.
Анна Тимофеевна уже убирала грязную посуду. Локис почувствовал, как ему хорошо и уютно. Он собирался не просто подремать, как сказал матери. Он собирался проспать часов двенадцать кряду…
