Пиво в Райской канистре шоферичьей… Дай хоть им поторгую… …………………………………………………………………………………………………. …об изгнаньи из Рая – без горечи И без слез… – не могу я… *** Я из кибитки утлой тела Гляжу на бешено гудящий подо мной Огромный мир, чужой. Я не успела Побыть в нем шлюхой и женой. А только побыла я танцовщицей На золотых балах у голых королей; А только побыла я в нем царицей Своей любви, Любви своей. БЕГ Останови! – Замучились вконец: Хватаем воздух ртом, ноздрями, С поклажей, чадами, – где мать, а где отец, Где панихидных свечек пламя, – По суховеям, по метелям хищных рельс, По тракту, колее, по шляху, – Прощанья нет, ведь времени в обрез! – И ни бесстрашия, ни страха, – Бежим, бежим… Истоптана страна! Ее хребет проломлен сапогами. И во хрустальном зале ожиданья, где она, Зареванная, спит, где под ногами – Окурки, кошки, сироты, телег Ремни, и чемоданы, и корзины, – Кричу: останови, прерви сей Бег, Перевяжи, рассекнув, пуповину! Неужто не родимся никогда?! Неужто – по заклятью ли, обету – Одна осталась дикая беда: Лететь, бежать, чадить по белу свету?! Ползти ползком, и умирать ничком – На стритах-авеню, куда бежали, В морозной полночи меж Марсом и стожком, Куда Макар телят гонял едва ли… Беги, народ! Беги, покуда цел, Покуда жив – за всей жратвою нищей, За всеми песнями, что хрипло перепел Под звездной люстрою барака и кладбища! Беги – и в роддома и в детдома, Хватай, пока не поздно, пацаняток, Пока в безлюбье не скатил с ума, Не выстыл весь – от маковки до пяток! Кричу: останови!.. – Не удержать. Лишь крылья кацавеек отлетают… Беги, пока тебе дано бежать, Пока следы поземка заметает. И, прямо на меня, наперерез, Скривяся на табло, как бы от боли, Патлатая, баулы вперевес, Малой – на локте, старший – при подоле, Невидяще, задохнуто, темно, Опаздывая, плача, проклиная… Беги! Остановить не суждено. До пропасти. До счастия. До края. КЛАДОВКА …Старый граф Борис Иваныч, гриб ты, высохший на нитке Длинной жизни, – дай мне на ночь поглядеть твои открытки. Буквой “ЯТЬ” и буквой “ФИТА” запряженные кареты –
