— Перрин вчера прочесал все вокруг и обнаружил замок. Потом он увидел наших людей, работавших на валу. Мы спрятались в лесу, чтобы дождаться ночи.
— Ах, мама, ты даже не представляешь себе, как я рада видеть тебя! — сказала Кристен, все еще крепко державшая мать в своих объятиях. — Я в последнее время так ужасно себя чувствовала, потому что знала, что теперь, когда приближается зима, вы с нетерпением ждали возвращения корабля, и я представляю себе, как бы вы волновались, если бы он не пришел.
— Так ты поэтому была так расстроена? — недовольно спросил Ройс.
Кристен бросила взгляд в его сторону и сказала с раскаянием в голосе:
— Да, мне очень жаль, что я тебе ничего не сказала, Ройс, но ты бы все равно не смог мне помочь.
— Я подумал… ну, да ладно, хорошо, — сказал он обиженно. — Но в следующий раз ты уж, пожалуйста, ничего от меня не утаивай и предоставь мне самому решать, смогу я тебе помочь или нет.
— У вас нет больше времени выяснять свои разногласия, дети мои, — заметила Бренна. — Вы должны ответить на мой вопрос, и без промедления. Скажи-ка, Ройс, ты собираешься жениться на моей дочери?
— Мама! — закричала Кристен. — Ты не должна задавать ему таких вопросов!
— Но почему же? Ведь мне нужно знать, — настаивала Бренна. — У меня в руках должны быть какие- то аргументы, чтобы усмирить твоего отца, хотя, может, уже и поздно и вряд ли что-то удастся исправить.
— Я никогда не соглашусь на такой принудительный брак, — гордо сказала Кристен. — И кроме того, у него уже есть невеста. Он не может жениться на мне.
Бренна удивленно посмотрела на Ройса. Он улыбнулся.
— Помолвка, о которой ты говоришь, уже расторгнута.
— Что?! — воскликнула Кристен. — Когда?
— Когда два дня назад я уезжал, я был в Рэдвуде, чтобы поговорить с отцом Корлисс. Он не был особенно разочарован, потому что я предложил в жены его сыну Вильбурту леди Даррелл.
— Ты это имел ввиду, когда говорил, что у тебя для меня сюрприз?
— Нет, сюрпризом должна стать для тебя наша свадьба. Хотя я не был уверен до конца, что ты согласишься. Только хитростью мне удалось добиться, чтобы ты призналась в своей любви ко мне, и с тех пор я больше ничего подобного от тебя не слышал.
— Ты действительно собирался жениться на мне?
— Да.
— О Ройс! — Она так стремительно бросилась ему на шею, что он упал на кровать.
— Значит, ты действительно любишь мою дочь? — вмешалась Бренна, делая вид, что не замечает, как они целуются.
— Мама! — обернулась к ней Кристен. — Я никогда не слышала от него ничего подобного, а сейчас — о Господи! — сейчас он заявляет об этом только потому, что ты здесь, да и то под нажимом обстоятельств. Разве можно?…
— Замолчи, родная! У меня нет времени разбираться в этих тонкостях. Кроме того, в том, что он не сказал тебе об этом раньше, моей вины нет. И все же мне хотелось бы из его собственных уст услышать, как он к тебе относится.
Ройс произнес:
— Я люблю ее.
— Это признание не считается, потому что тебя вынудили его сделать, — недовольно сказала Кристен.
Он взял ее за подбородок и взглянул прямо в глаза.
— Ты действительно считаешь, что меня можно заставить сделать такое признание, негодница? Нет, я в самом деле очень люблю тебя.
Бренна засмеялась.
— Твоему отцу тоже понадобилось много времени, пока он не сделал мне такое признание, Кристен.
Кристен довольно улыбалась. Она даже не слышала, что говорила мать, но Ройс не мог не замечать присутствия постороннего человека в тот момент, когда ему особенно хотелось остаться с Кристен наедине.
Однако он справился наконец с нахлынувшими на него чувствами и трезвым голосом спросил:
— А что же теперь?
— Поскольку я получила ответы на свои вопросы, я должна исчезнуть так же незаметно, как и пришла. Будем надеяться, что мне удастся образумить мужчин.
— Бренна!
Ройс заметил, как вздрогнули обе женщины при звуке зычного голоса, раздавшегося за окном. Ройсу стало не по себе.
— О Боже, я ведь знала, что нельзя рассчитывать на то, будто я смогу скрыться от него незамеченной даже на несколько минут.
— Бренна, ответь мне!
— Это твой отец? — осторожно спросил Ройс.
— Да.
— Как, он тоже говорит по-кельтски?
— Я ведь тебе уже однажды рассказывала, что его мать христианка. Она тоже была кельтка, которая…
— Ройс, тебе следует как можно быстрее отправиться вниз. Гаррик, вероятно, разбудил всех твоих людей. Позаботься о том, чтобы все они безоружными покинули дом, иначе их могут заставить сделать это силой.
Она не стала дожидаться, чтобы убедиться в том, выполнил ли он ее указание, а поспешила к окну и прокричала вниз:
— Ради Бога, викинг! Что ты кричишь так, что весь дом дрожит. Я здесь, и со мной все в порядке. Кристен тоже здесь. Нет! Тебе не нужно подниматься сюда, Гаррик! Я сама спущусь сейчас к тебе.
Кристен, вышедшая на улицу вместе с матерью, увидела более сотни викингов в шлемах, с мечами и топорами, ждавших лишь приказа взять дом приступом. Ей оставалось только молиться, чтобы Ройс не послал своих людей в бой. У них не было ни малейшего шанса.
Глава 43
— Нет! Нет! Торольф, ты не можешь думать так на самом деле. Дай мне с ним поговорить.
Было раннее утро, и в доме стояла тишина. Женщины тихонько плакали и молились. Мужчины торжественно приводили оружие в порядок, готовясь к бою.
Бренна снова отправилась к Гаррику, но он не позволил ей вернуться в дом и вместо нее послал Торольфа, чтобы сообщить саксам о решении викингов, которые снова удалились за пределы замка. Кристен и Ройс готовы были услышать что угодно — ультиматум, предупреждение о нападении, но только не то, что сообщил им сейчас Торольф.
Кристен стояла рядом с Ройсом в дверях. Торольф явился безоружный, но настроенный весьма решительно. Его внушительная нижняя челюсть стала еще больше и отчетливо свидетельствовала о самых серьезных намерениях дядюшки Хьюга, чьи указания он пришел выполнять. Торольф разговаривал только с Кристен, предоставив ей самой решать, что переводить для Ройса. Пока она ему ничего не сказала.
— Ты можешь пойти сейчас со мной, если хочешь с ним повидаться, — откровенно сказал Торольф. — Но, если ты покинешь дом, Ройс потеряет своего единственного заложника и лишится своего единственного шанса. Я не думаю, чтобы ты этого хотела.
— Тогда приведи его сюда сам.
