— Господин совершает ошибку, — сказала женщина. — Ошибку совершаешь ты, — засмеялся Цай. — Как раз сегодня я не ошибаюсь.
Бесовка громко заплакала, распростерлась перед Цаем, отбивая земные поклоны, и вдруг исчезла.
С этих пор нечисть перестала появляться в том доме.
Цай продвинулся по службе, говорят, он даже стал губернатором.
3. УЧЕНЫЙ ИЗ НАНЬЧАНА
В уезде Наньчан, что в провинции Цзянси, двое ученых занимались в храме Бэйланьсы, один был пожилой, другой — молодой, они были очень дружны между собою. Старший, вернувшись домой, скоропостижно скончался; младший ничего об этом не знал и продолжал заниматься в храме, как прежде. Однажды, когда наступил вечер, он уснул и увидел, как старший его друг открыл дверь и вошел, сел на лежанку, потрепал его по спине и сказал:
— Не прошло и десяти дней, как мы расстались, и я скоропостижно скончался, теперь я — дух, но дружеские чувства не иссякают сами собой, и я пришел специально для того, чтобы проститься с вами.
От удивления и испуга младший не мог произнести ни слова.
Покойный начал успокаивать его:
— Если бы я хотел причинить вам вред, разве решился бы так прямо объявиться! Вам нечего бояться. Я пришел сюда для того, чтобы поручить вам дела, оставшиеся после моей смерти.
Немного овладев собой, младший спросил, что он хочет ему поручить.
— У меня есть старуха мать, — ответил тот, — ей за семьдесят, а жене моей еще и тридцати нет, несколько ху риса им хватит, чтобы прокормиться. Надеюсь, вы им поможете. Это первое. У меня осталась неизданная рукопись, надеюсь, что вы ее опубликуете, чтобы мое ничтожное имя не совсем исчезло. Это второе. Я задолжал несколько тысяч монет продавцу кистей и не успел возвратить долг. Надеюсь, что вы вернете его за меня. Это третье.
Младший почтительно обещал все сделать. Тогда покойник поднялся и сказал:
— Раз вы взяли все это на себя, я могу удалиться.
Он хотел уйти, но младший, сознавая, что слова покойного выражают человеческие чувства и вид у него такой же, как при жизни, постепенно перестал его бояться и со слезами стал упрашивать задержаться немного:
— Мы расстаемся с вами навсегда, почему же вам не повременить немножко, зачем так спешить с уходом?
Покойник тоже заплакал и снова присел на лежанку. Они стали беседовать о житейских делах, но затем покойник поднялся и сказал:
— Я ухожу.
Однако он стоял на месте и не двигался, пристально глядя на молодого ученого. Постепенно лицо его приняло такой ужасающий вид, что тот в испуге стал торопить его с уходом:
— Вы ведь уже все сказали, теперь можете идти.
Но покойник не уходил. Младший ударил по лежанке и громко закричал, но тот не уходил и упорно стоял, как прежде.
Тогда младший в ужасе вскочил и бросился бежать, покойник погнался за ним. Младший побежал быстрее, покойник тоже побежал быстрее. Пробежав несколько ли, младший перелез через стенку и упал на землю. Покойник не мог перелезть через стенку. Тогда он свесил голову и стал плевать в младшего, так что тот был весь в слюне.
Когда рассвело, прохожие напоили молодого ученого отваром имбиря, и он пришел в себя.
В это время семья покойного стала искать его труп, не зная, что с ним случилось. Они на носилках принесли его домой и положили в гроб.
Узнавшие об этой истории говорили: — Хунь в человеке добрая, а По — злая; хунь — мудрая, а по — глупая. Когда он только пришел, духовное начало з нем еще не погибло, но вскоре по начало вытеснять хунь. Когда он исчерпал свои сокровенные заботы, хунь испарилась, а по — сгустилась. Пока в нем была хунь, он был тем самым человеком, что прежде; с уходом же хунь уже не был тем человеком. Трупы, что свободно двигаются, ходят, а также бродячие тени — все это создания по, обуздать же по может только человек, которому открыт Путь Истины — Дао.
4. ЦЗЭН СЮЙ-ЧЖОУ
В годы правления под девизом Кан-си[1] жил некий Цзэн Сюй- чжоу. Говорили, что родом он из уезда Жунчан, что в провинции Сычуань; бродя в краях между У и Чу, он вел себя, как юродивый. О нем велись всякие удивительные разговоры. Куда бы он ни пришел, старые и малые, мужчины и женщины сбегались отовсюду и окружали его.
Сюй-чжоу то шутил, то бранился, неожиданно раскрывал секреты людей. Он то вдруг ласково говорит с человеком, а тот уходит, громко рыдая, то прибьет и обругает кого-то, а тот уходит радостный. Причем знали, в чем тут дело, лишь те, кто к нему обращался, окружающие же ничего не понимали.
Господин Ван Цзы-цзянь из Ханчжоу был уездным начальником в уезде Луси. Когда он вышел в отставку, кто-то сказал ему, что могила его деда расположена в неблагоприятном месте. Цзы-цзянь хотел перенести могилу, но не успел сделать этого, как услыхал, что появился Цзэн Сюй-чжоу. Цзы-цзянь пошел спросить его; Сюй-чжоу стоял на высоком холме, опершись на дубинку, его окружала толпа народа; Цзы- цзянь не мог пробиться вперед, но Сюй-чжоу издали заметил его и начал размахивать дубинкой.
— Не лезь сюда, не лезь, — сердито закричал он. — Ты собираешься вырыть труп и осквернить кости. Не смей, не смей!
Цзы-цзянь в испуге ушел. Впоследствии сын его — Вэн-сюань — дослужился до должности цензора.
5. ЦЗЮЙ ЖЭНЬ ЧЖУН
Мой однокашник Шао Ю-фан в детстве был учеником некоего цзюйжэня Чжуна, который был родом из Чаншу. По характеру своему господин Чжун был человеком прямодушным, не допускал пустой болтовни и смешков; обычно он ложился и вставал одновременно с Ю-фаном, и вот как-то раз он проснулся в середине ночи и, заплакав, сказал:
— Я умру.
Ю-фан стал спрашивать его, что случилось, и Чжун ответил:
— Я увидел во сне двух рабов, которые поднялись из-под земли, подошли к моей лежанке и повели меня с собой. Мы шли по необъятно широким желтым пескам и белым травам, не встречая ни души. Так прошли мы несколько ли, пока не подошли к какому-то казенному зданию; там сидел, обратясь на юг, какой-то дух в головном уборе из тонкой черной ткани. Рабы подхватили меня под руки и заставили склонить перед ним колени.
— Знаешь, в чем обвиняешься? — спросил меня дух.
— Не знаю, — ответил я.
— Попробуй вспомнить.
Я долго думал и наконец сказал:
— Знаю. Я был непочтителен к старшим: мои родители умерли и пролежали в гробу более двадцати лет, я не мог выбрать счастливого места для захоронения и заслуживаю тысячи смертей.
