Он слышал рёв чудовищ за спиной, но сил обернуться не было. Для чего? Теперь это не имело никакого значения. Он знал, что они никогда не остановятся и не помогут ему, даже если он будет умолять их миллион лет. Он не смог сделать единственное, что ему доверили. Что он вообще может? Джулиус был прав. Варджак не настоящий месопотамский кот и никогда им не станет. Он букашка, ничтожество. Хуже букашки. Он опозорил имя Джалала.
Он не смог.
Варджак посмотрел на холм, который виднелся за парком. Он не сможет вернуться туда без собаки, значит, не сможет вернуться никогда. Больше он не увидит свой старый дом, кухню с фарфоровыми мисками, красное бархатное кресло графини, даже игрушечную мышь.
Он нырнул в узкую улочку, которая уводила от дороги с ревущими чудовищами, от холма, от его воспоминаний о доме.
Улочка была пустой, на ней стояли только пластиковые мешки с мусором, набитые так плотно, что некоторые из них лопнули. Отбросы высыпались из них и застыли на земле причудливыми кучами. Там в грязи лежал и заплесневевший хлеб, и полусгнившие фрукты, и какие-то огрызки.
Где-то поблизости сквозь все эти запахи пробивался аромат мяса. В животе у Варджака заурчало. Он так давно не ел. Варджак вспомнил, как убеждал мать и отца, что должен охотиться, как Джалал. Сейчас он с горечью усмехнулся. Легко сказать — охотиться, но как это делается на самом деле? Как может охотиться он — трус, который даже не смог остановить собаку? Он, Варджак, опозоривший свою семью? Нет, и старый мясной обрезок для таких, как он, — незаслуженная роскошь.
Варджак пошёл туда, куда вёл его нюх. Нос приказал ему идти по улочке, вдоль стены. И вскоре Варджак оказался в самом заброшенном месте, какое ему доводилось видеть.
Это был маленький дворик. Неба почти не было видно из-за нависающих стен, звёзды и луна исчезли, словно никогда и не появлялись на небе. Варджак видел лишь тёмные каменные башни. Все двери и окна оказались плотно закрытыми, словно люди никого не хотели выпускать изнутри.
Варджак поёжился. На такие стены невозможно взобраться, слишком они гладкие. Если что-нибудь случится, если он попадёт в беду, то этот двор станет настоящей ловушкой. Выход здесь только один — там, где вход. Но, по крайней мере, здесь не было видно всевидящих глаз собак, которые вот-вот пронзят тебя насквозь. И шум города был здесь еле слышен.
Запах мяса привёл его в укромный угол, где на боку в грязной луже валялся металлический бак. Варджак решительно направился к нему.
Вдруг что-то мазнуло его по плечу.
Варджак ахнул и плюхнулся на землю. Что такое? Рядом никого не было. Лишь раздавался странный шелест. Пластиковый мешок, подхваченный ветром, кружился, словно настоящий охотник, а он, Варджак, был его жертвой.
Варджак перевёл дыхание, сказал сбе, что нечего бояться всякой ерунды, и решительно направился к баку.
Когда он подошёл поближе, аромат мяса оказался вовсе не таким приятным. К нему добавился запах гнили, поэтому Варджак и почуял его издалека. Он поморщился. Да, не так он представлял себе жизнь в большом мире. Как было бы здорово сейчас сидеть перед миской с икрой! Он бы вылизал всё до капельки! Но теперь ничего этого не будет.
До бака оставалось совсем немного, и мир в тот же миг взорвался. Из теней, где так хорошо можно было спрятаться, выпрыгнуло несколько здоровенных котов. Ни один из них не носил ошейника. Варджак выпустил когти, чтобы защититься, но противники двигались слишком быстро. Мгновенно коты оказались рядом и опрокинули его на землю.
Самый большой и сильный взмахнул лапой и острыми когтями распорол Варджаку скулу. Котёнок пискнул от боли.
— ЭТО НАШИ БАКИ, СОСУНОК! — рявкнул кот. — И НЕ ЗАБЫВАЙ ОБ ЭТОМ!
Варджак высвободил лапу и цапнул кота. Тот и не подумал драться с ним. Он открыл пасть и плюнул в него. Тотчас на Варджака со всех сторон посыпались удары.
— Что ты знаешь об исчезновениях? — требовательно спросил кот. Ростом он не уступал чёрным кошкам человека.
— Каких исчезновениях? — пробормотал Варджак.
— Не притворяйся!
По боку Варджака немилосердно прошлись когти. Он втянул голову в плечи и сжался. Где-то далеко раздавался рёв сирен.
'Вот и конец', — подумал он отстранённо. Ему придётся умереть в этом безжизненном дворике, и никто никогда не узнает, что с ним случилось.
Как ни странно, он даже обрадовался — скоро всё кончится. Разве можно жить дальше, зная, что именно он, Варджак, всё испортил, после того, как жертва Старого Лапа оказалось напрасной?
Теперь он воспринимал происходящее как бы со стороны, словно всё это происходило не с ним, а с кем-то другим. Откуда-то издалека до него донеслись голоса.
— Оставь его в покое, Джинджер!
— Посмотрите-ка, кто к нам пожаловал! Твой дружок, а, Холли?
— Оставь его! Он ничего не знает.
— Ха! Вот и узнает.
Что-то обрушилось на Варджака, перед его глазами встала кровавая пелена, и он провалился в черноту.
Глава 14
Варджак видел сон.
Он шёл по берегу реки в Месопотамии, под лёгким ветерком финиковые пальмы слегка покачивали резными листьями. В ночном воздухе пахло корицей. Рядом с ним шёл Джалал.
— Джалал! Я боялся, что больше тебя не увижу.
— Как ты думаешь, почему здесь так пахнет корицей? — спросил Джалал, словно не слышал Варджака.
— Корицей?
— Ты же чувствуешь этот запах? Сейчас мы пойдём в то место, откуда пахнет, и посмотрим. Только тихо.
Джалал повёл его вдоль берега к группе людей, которые сидели возле костра и что-то жарили на скворчащей сковородке. От неё исходил восхитительный запах. Варджак напрягся. Ноздри у него затрепетали, а рот наполнился слюной.
Пара толстых кошек отиралась возле костра. Один из людей бросил им что-то со сковородки, и Варджак с радостью подумал, что Джалал, наверное, не против присоединиться к этому пиру. Должно быть, эта еда очень вкусная.
Но Джалал покачал головой:
— Это не настоящие кошки. Они забыли, как надо охотиться, и превратились в попрошаек, загнанных в ловушку собственной жадности. Они стали рабами людей. Лучше бы они умерли.
Варджак почувствовал стыд, вспомнив, как ему хотелось съесть тот кусок мяса в городе.
— Но если ты голоден, а больше ничего нет? — спросил Варджак.
Глаза Джалала сверкнули.
— Кошка — это воплощение свободолюбия, — сказал он сурово. — Её невозможно привязать к кому-то или чему-то едой. Чтобы она действительно жила, она должна быть свободна, а свободная кошка может охотиться. Она никогда не попрошайничает и зависит только от себя самой.
Варджак опустил голову. Ему хотелось провалиться сквозь землю.
— Я подвёл тебя, Джалал. Я подвёл тебя и всех остальных.
— Все мы совершаем ошибки. Единственное, что имеет значение, — можешь ли ты на них учиться.
Варджак посмотрел на него. Старый кот улыбался. Котёнку показалось, что эта улыбка похожа на солнце, неожиданно осветившее ночь.
— Я хочу научиться охотиться, Джалал.