Бисмарк и Последний-из-Могикан шли теперь ухо в ухо. Оставалось ещё только одно препятствие — и всё, финиш. Невозмутимый Бисмарк тоже вроде бы немножко нервничал. Он уже приготовился прыгнуть, спружинив мощными мускулами задних ног, и Последний-из-Могикан тоже изготовился оттолкнуться своими копытцами.
— Бисмарк! Давай! — взревел Голубой.
— Храв! Храв! — визгливо гавкнул-хрюкнул Последний-из-Могикан прямо в ухо Бисмарку.
Такого не смог выдержать даже этот толстокожий дог, носивший имя Железного канцлера[1]. Он улёгся вдруг на землю и зарылся головой в траву. Голубой орал ему разные там слова. Но всё без толку. Бисмарк не желал больше рисковать своими ушами. Хватит с него.
В гордом одиночестве Последний-из-Могикан доскакал до финиша — к безграничному восторгу зрителей.
Победа!
Наш поросёнок обскакал этих спесивых псов со всеми ихними родословными и длинными ногами! Чистопородная шведская сельская свинья показала, на что она способна.
Сколько тут было криков, шума, сколько смеха! Даже сами собачники и те присоединились к общему веселью. Во всяком случае, многие из них. Хотя у других физиономии были довольно кислые. А у Голубого — просто жутко кислая. Он опять побежал жаловаться судье.
Но судья уже сочинял вовсю какой-то там диплом для Последнего-из-Могикан. Там было написано, что Последнему-из-Могикан д'Альбу присуждается звание Лучшего Поросёнка Года на выставке собак. Диплом был просто роскошный — с печатями и раскрашенный в разные яркие цвета.
Стаффан, я и Лотта — мы все бросились бежать, чтобы обнять нашего любимого поросёнка, который невозмутимо прогуливался у финиша.
Бродяга еле поспевал за нами.
— Куда вы все вечно мчитесь! Будто на пожар! — пропыхтел он.
Мы обнимали, и тискали, и тормошили Последнего-из-Могикан, а он смотрел на нас удивлённо, будто хотел сказать: «А чего тут, спрашивается, такого особенного? Разве вы не знали, что я буду победителем?»
И он снисходительно ткнул нас всех по очереди своим пятачком.
А Оскар-то как обрадуется, подумал я.
Вокруг нас опять собралась целая толпа. Всем хотелось поздравить, всем хотелось поближе поглядеть на этого удивительнейшего поросёнка. Всем хотелось прикоснуться к нему, похлопать, погладить, а он стоял совершенно спокойно, и морда у него была снисходительно-невозмутимая. И даже когда его подхватили и стали качать, он взлетал в воздух с тем же снисходительно-невозмутимым видом.
— Да здравствует поросёнок-бунтарёнок! — крикнул кто-то.
И все закричали «Ура!».
Примечания
1
Автор дал кличку собаке Бисмарк по имени реакционного политического деятеля германской империи XIX века, которого называли Железным канцлером.
