Савл шагает туда-сюда, присматриваясь к дороге, но я не в силах отойти от Адама.
Машина скорой помощи — полноприводной автомобиль — не оповещает о своем прибытии сиреной. Да и зачем? После Хаоса машины исчезли с дорог. Из скорой выскакивают четыре человека. Засыпают Савла вопросами — что, когда, как — и одновременно готовят Адама к перевозке.
— Он?.. — не могу выговорить. — Он будет?..
Никто меня не слышит. Они вытолкнули меня за круг, и мне остается только заглядывать внутрь через их плечи. Они надевают ему фиксатор для шеи, затем аккуратно опускают на носилки.
— Можно мне поехать с вами в машине? Пожалуйста!
Опять молчание.
— Садись на мотоцикл, — отрывисто говорит Савл. Он впервые заговорил со мной с момента аварии. — Мы доберемся туда раньше них.
Мотоцикл. Даже представить страшно. Ноги ноют, а грудь саднит в том месте, которым я ударилась о зеркало другого мотоцикла.
— Пожалуйста, — умоляю я.
Он почти не смотрит на меня.
— Или ты садишься на мотоцикл, или я оставляю тебя здесь. Мне до тебя нет дела, я прихватил тебя только затем, чтобы поехал Адам. Не исключено, что ты еще можешь оказаться нам полезной, но я в этом сильно сомневаюсь.
В этот момент я понимаю, что ничего не значу для этого человека. Совершенно ничего. Он без раздумий оставил бы меня на обочине дороги, в самой глухомани, зная, что моего парня сейчас везут на скорой, что моя дочь похищена, а мне вот-вот рожать.
Я чувствую себя абсолютно беспомощной. Окружающий мир стремительно выходит из-под контроля, и я ничего не могу с этим поделать.
Сажусь на мотоцикл.
Мы выезжаем раньше скорой, пересекаем мост через автостраду. Три года назад здесь была бы многокилометровая пробка. Сегодня — лишь ряд палаток вдоль обочины по одной стороне и двое конных всадников по другой. Дорога бежит между мягко катящимися полями. Мы проезжаем мимо указателей на Чиппенхэм, Корсхэм и Бат, и я уже начинаю гадать, куда именно мы направляемся, когда Савл вдруг сбрасывает скорость.
Ничего не понимаю. Вокруг ни души, впереди дорожка, ведущая к унылого вида холму. Значит, либо вверх, либо в объезд, думаю я. Ничего подобного. Несемся прямо на холм. Когда мы приближаемся, я вижу, что в холме вырублен проход и его закрывает большая железная дверь. По бокам от нее стоят двое мужчин в форме, вооруженные такими же винтовками, что и Савл и его спутники.
Бункер.
Возле двери мы останавливаемся. Охранники отдают честь, один из них отодвигает засов, а потом открывает дверь.
Я не хочу быть заживо похороненной в этом месте, где нет ни света, ни свежего воздуха. Я там не выживу.
— Мия здесь? — обращаюсь я к спине Савла.
Он молча заглушает мотор и слезает.
— Слезай, — приказывает он.
Я не двигаюсь. Я не хочу идти в холм.
— Я теряю терпение, Сара, — говорит Савл и, не давая мне опомниться, хватает меня, снимает с мотоцикла и ставит на землю. Меня шатает.
— Подождите минуту, пожалуйста, — прошу. — Мне нужно чуть-чуть размять ноги…
— Внутри разомнешь, — грубо отвечает он.
Смотрю на вход и вижу квадрат света, яркий пустой коридор метров двадцать длиной, и вот тут начинаю паниковать всерьез. Дыхание застряло в горле, по всему телу бегут мурашки, волосы буквально шевелятся от ужаса.
«Если я войду, то никогда не выйду».
— Мия здесь? — повторяю вопрос.
Савл тянет с ответом, точно раздумывая, стоит ли вообще открывать лишний раз рот.
— Да, — наконец говорит он.
Правда ли это? А как тут узнаешь. Есть только один способ…
В коридоре пусто, из мебели — несколько деревянных стульев вдоль стен. Искусственный яркий свет люминесцентных ламп на потолке режет глаза. В конце коридора железная решетка, а за ней вроде бы дверь лифта.
Иду за Савлом в сторону решетки. Он нажимает кнопку на стене, но пространство уже наполняется треском и скрипом. Лифт с буханьем останавливается. Створки-гармошки открываются, и я вижу группу людей в белых халатах, а также охранника в форме. Он отворяет решетку.
Белые халаты быстрым шагом протопывают мимо нас, направляясь ко входу в бункер.
— Расчетное время прибытия Адама Доусона — пять минут, — обращается Савл к одному из халатов, поравнявшись с ним.
Тот молча кивает. Под белым халатом на нем твидовый пиджак. На меня никто не смотрит. Как будто я превратилась в невидимку.
Вхожу в лифт. Вот это громадина, в нем можно человек по двадцать перевозить. Лет ему, правда, страшно подумать сколько, один пульт управления чего стоит. Никаких кнопок, только ретродиск с железной ручкой. Решетка со скрипом задвигается за моей спиной, и я резко оборачиваюсь.
Савл стоит с другой стороны.
— Это Сара, — говорит он охраннику. — Я подожду Адама. Это важно. — Его пронзительные черные глаза впериваются в меня. Я вижу в них легкую усмешку. — Не волнуйся, Сара. Тут глубина — тридцать метров. Самое безопасное место в Англии. Один вход, один выход.
— Я хочу видеть Мию, — говорю. — И Адама.
— Увидишь, — отвечает он, поворачиваясь ко мне спиной.
Больше я для него не существую.
Охранник захлопывает дверь лифта, переводит ручку в положение «ВНИЗ».
Махина дрожит, трясется, и мой живот подбрасывает, когда лифт начинает опускаться под землю.
Адам
Слышу голоса:
— Глаза двигаются… Он приходит в себя…
О ком они говорят?
— Адам. Адам, вы меня слышите?
Теперь они кричат на кого-то по имени Адам. Не повезло бедняге, кем бы он ни был, хуже нет, когда на тебя так орут.
Приоткрываю глаза, но вокруг такой яркий свет, что я тут же их закрываю.
— Вы видели это? К нему вернулось сознание. Адам! Адам!
Снова открываю глаза и понемногу начинаю различать чьи-то лица. Я знаком с этими людьми? Перевожу взгляд с одного на другого. Кругом лица с глазами, носами, ртами и числами, но я понятия не имею, кто они такие, кто я такой и где мы находимся. Знаю лишь, что я жив и дышу. «Что произошло?»
Один из них обращается ко мне. Лицо такое, будто его расплющило в дверях лифта. 8112034. На вид ему лет пятьдесят, одет в белый халат, из-под которого виден твидовый пиджак. Волосы у него неправдоподобно каштановые, ни намека на седину, зачесаны на одну сторону и свисают вдоль пухлых
