голову своей наставницы.
– Полагаю, здесь что-то личное, – деловито сказала Зотова тоном Василисы Берн.
– Скорее символичное. Этюд, «смерть художника» называется. Юлиан признался мне, что хочет разорвать контракт с Берн и вернуться к реставрации храмов. Дербеш надеется, что теперь, когда он спас Алису, Василиса его отпустит с миром.
– Угу, главное, чтобы Берн не узнала, что одним из направлений спасения была его постель, в которой наш «святой угодник» активно обучал Алису телесным наслаждениям, – ехидно добавила Елена Петровна. – Боюсь, тогда Дербешу светит еще один полет из окна, но уже с другим финалом.
– Это уже внутренние семейные разборки. Алиса совершеннолетняя девица. Пусть сами и разбираются, – усмехнулся Варламов. – В конце концов, все можно списать на психиатра, который посоветовал дать Алисе возможность вкусить прелести физических наслаждений!
– Одно в твоем сценарии не продумано: Алиса влюбилась в Дербеша, а от любви еще не придумали никакой психотерапии.
– Да, здесь прокол, даже два. Моим сценарием не было предусмотрено, что Юлиан тоже втрескается в Алису. Дербеш мечтает увезти ее с собой, подальше от деспотичной мамаши, занять реставрацией монастырей и храмов, чтобы Алиса окончательно поправилась, но боится гнева Берн и штрафных санкций за невыполнение контракта. Вот так вот неромантично!
– Еще бы ему не бояться Берн! Они же, насколько я понимаю, были любовниками? – невзначай уточнила Зотова.
– Да никогда в жизни они не были любовниками! – возразил Варламов. – Хотя Берн очень этого хотела. Дербеш не мог забыть свою Юлю, и другие женщины ему были безразличны. Поэтому в отместку Василиса составила для строптивого парня такой кабальный контракт, что бедный художник и дара своего лишился, и вдохновение утратил.
– Надо заметить, что художник он совсем не бедный. Бедные художники не катаются на машинах за три миллиона рублей. Ладно, надо Алису искать. – Елена Петровна позвонила Трофимову. Веня доложил, что поиск пока не увенчался успехом. Зотова набрала номер Бурмистрова и услышала, что абонент находится вне зоны действия Сети. – Куда он запропастился? – проворчала она и треснула по мониторам, которые заклинило на одной сцене.
– Посмотри в столе, может, там дубликаты ключей есть, – посоветовал Варламов, а сам сел за пульт и начал щелкать клавишами, пытаться исправить поломку.
Елена Петровна кивнула и подошла к ящику стола. Выдвинула один, второй, третий и замерла: в нижнем ящике стола Бурмистрова лежало личное дело ученицы балетной школы Юлии Дербеневой. Зотова достала папку, села на стул рядом с режиссером, пролистнула, прочитала анкетные данные и потрясенно уставилась на Ивана Аркадьевича.
– Божена… – тихо сказала она.
– Что? – не понял Иван Аркадьевич, оторвавшись от своего занятия.
– Мать Юли Дербеневой зовут Божена!
Зотова зажмурилась. Перед глазами вставали эпизоды из прошлого. В памяти ярко всплыл диалог с комендантом. «Говорят, у Вероники была близкая подруга, но девочку отчислили. Колесниченко больше ни с кем не смогла наладить контакт», – сказал Бурмистров. «Вы про девочку, которую из-за беременности отчислили? Мне Василиса Андреевна эту историю рассказала», – уточнила Зотова. Бурмистров некоторое время молчал. «Я не в курсе той истории, – неохотно поделился Яков Сергеевич. – В то время я еще здесь не работал. Да, из-за беременности. Василиса Андреевна говорила, что девочка была очень талантливая. Если бы не сглупила, то добилась бы невероятных высот». – «Мне бы ее данные узнать. Может, дело подруги Колесниченко осталось в архиве?» – «Дело-то, конечно, осталось. Только у нас архивом секретарь заведует, Светлана Петровна. На каникулах она. Уехала к дочери в Самару. Позвоните после Нового года. Впрочем, зачем ждать? У Василисы Андреевны поинтересуйтесь. Она должна знать имя этого ребенка».
– Ребенка… Господи, как я сразу не поняла! – прошептала Зотова и набрала номер Трофимова: – Веня, слушай меня внимательно: Бурмистров – родной отец Юли Дербеневой. Он – Шутник и мстит за свою дочь! Надо немедленно его задержать. Немедленно! Если успеем, то Алиса останется жива.
– Вот тварь! Отловим гада! Еще офицер называется! Елена Петровна, только не переживайте. Девушке в данный момент ничего не угрожает. Нашлась Алиса, только что, не успел вам сообщить. Покойник ее нашел. Вы бы предупредили хотя бы, что Дербеш ожил. А то я тут на полной измене. Смотрю, чешет привидение по этажу. Обкурился парень перед полетом до синевы, от трупа не отличишь. Вы не поверите, наша несостоявшаяся самоубийца сладко спит в раздевалке балетного зала. Причем мы это помещение проверяли, но не заметили ее. Она в балетные пачки зарылась. А этот крендель сразу ее нашел. По запаху марихуаны, видно, – гоготнул Трофимов. – Девица тоже обкурилась, еще шампанского нахлебалась, вот и вырубило ее. Василиса Андреевна рядом, и гости почти все здесь собрались, в балетном зале на четвертом этаже. Черти тоже тут и демоны. В общем, веселуха!
– Слава богу! – выдохнула Зотова. – Пусть все в зале и остаются до тех пор, пока не возьмем Бурмистрова. Никого не выпускай. Дербешу, Берн и ее дочери обеспечь особую охрану. Неизвестно, что у коменданта в голове! Он может быть вооружен. Иван Аркадьевич мониторы настраивает. Это Бурмистров их из строя вывел. Настроим камеры слежения – будет проще Шутника взять. Выполняй и жди новой команды.
В памяти всплывали все новые и новые эпизоды: «Перед своей смертью Вероника отправила матери эсэмэс, где сообщила, что не приедет, потому что каникулы проведет с неким Яшей»; «Яков – редкое библейское имя. И означает оно… «Следующий по пятам».
Бурмистров сразу обозначил себя, когда отправил сообщение с телефона несчастной Вероники Колесниченко, а потом, когда Зотова пришла с ним познакомиться, наслаждался игрой. «Вы решили проверить, не я ли Яша? Польщен, – гоготнул Бурмистров. – Я бы не прочь с молоденькой балеринкой роман закрутить, да они от меня носики воротят. Старпер я для них. Вам не приходило в голову, что сообщение написал убийца?» – спросил Бурмистров. «Который дал прямую наводку на вас, обозначив в сообщении ваше имя? – спросила Зотова. – Да, мы такую версию рассматривали…»
Плохо рассматривали, ругала себя Зотова. Дура, какая она дура, что пошла у коменданта на поводу! В голове появлялись все новые и новые подробности дела, которые она прежде игнорировала.
«По конфликтным ситуациям Бурмистров тоже вас просветит лучше меня, – сказала Берн. – Он в курсе всех внутренних перипетий. Гениальный человек! С ним я как за каменной стеной. Думаю, вы легко найдете общий язык. Яков Сергеевич из ваших, подполковник в отставке. Собственно, именно Бурмистров мне рассказал о вас, когда я сообщила ему, кто ведет дело об убийстве нашей Вероники. Сказал: раз дело ведет Зотова, преступника обязательно найдут».
Зотовой вдруг стало ясно, кто звонил в Следственный комитет, чтобы дело передали в их юрисдикцию. Бурмистров выбрал ее для игры с самого начала, поэтому подбросил крылья на ее порог, а уже после нашел способ, чтобы дело об убийстве Колесниченко передали ей. Зачем? Потому что, по его мнению, она – легенда, лучшая, а с лучшей интересно играть? Или дело в том, что Бурмистров верил, что именно она сможет раскрутить эту историю до конца? А может, он искал оправдания своему чудовищному поступку? Или подсознательно понимал, что идет неправильной дорогой, и хотел, чтобы его остановили? А остановить могла, по его мнению, она – следователь по особо важным делам Елена Петровна Зотова, за чьей жизнью и работой он внимательно следил.
Все сложилось в логическую цепочку. Бурмистров уволился из органов по собственному желанию год назад, имея прекрасный послужной список. Год назад Юля Дербенева умерла при родах. Бурмистров не смог пережить смерть дочери, решил разобраться во всем изнутри и устроился на работу в балетную школу. Разобрался и решил отомстить.
«А что потом стало с девочкой, которая забеременела? – Я же вам объяснил, не работал я тогда здесь, – немного резко ответил Бурмистров, застонал и остановился. – Простите… Лекарство забыл принять, дурень».
Это не Бурмистров дурень, это она дура беспробудная! Очки Вероники Колесниченко оказались в подвале балетной школы, потому что Бурмистров никуда девочку не возил, а все время держал в подвале. Не в подвале ли Яков Сергеевич ногу повредил? Елена Петровна вспомнила экскурсию по подвалу, которую
