арестованы и казнены. По всей стране начались аресты всех, кто имел какое-либо отношение, тем более близкое, к свергнутым вождям. Был арестован и Наполеон. Его посадили в антибский форт на берегу Средиземного моря. Там в ожидании смертного приговора молодой генерал провел две недели. Он сохранял полное спокойствие, продолжал читать и делать заметки. Наполеону повезло, в его бумагах не было найдено ничего предосудительного, и он был выпущен на свободу. Но о таком положении в армии, какое Бонапарт имел при предыдущей власти, можно было на время забыть. О Тулоне уже мало вспоминали, пылились в каком-то столе проекты итальянского похода. Термидорианцы же выяснили, что в армии находится слишком много генералов от артиллерии, и самого молодого из них решено было перевести на другую работу. Комитет общественного спасения приказал Наполеону Бонапарту возглавить пехотную бригаду, с которой он должен был подавлять мятеж в Вандее. Генерал бросился в правительственные кабинеты, доказывая, что он не может командовать пехотой. Вскоре Наполеон узнал, что, оказывается, среди руководителей государства, никогда не выезжавших в армию, полным-полно генералов от артиллерии (одним из них был знаменитый математик и физик Карно). В гневе Бонапарт подал в отставку. Лишь в августе 1795 года его вернули на службу, зачислив именно как генерала артиллерии в топографическое отделение Комитета общественного спасения – прообраз генерального штаба, созданный Карно. Здесь Наполеон опять занялся составлением «инструкций» для Итальянской армии. Он все еще вел очень скромный образ жизни, плохо одевался и питался и при своем небольшом росте отличался еще и крайней худобой.
В очередной раз выйти «на большую сцену» Наполеону суждено было осенью 1795 года. В Париже в это время обострилось противостояние правительства с представителями более благополучной части городского населения. Конфликт разгорелся вокруг проекта новой конституции, по которой Конвент передавал власть в руки Директории из пяти человек, а в новые законодательные органы должны были войти большинство членов действующего Конвента. Жители центральных секций выступили против такого нарушения прав избирателей. Движение против Конвента поддерживали роялисты, которые даже в сильно поправевшей власти видели (в общем, справедливо) остатки революционности. Командующий гарнизоном генерал Мену отказался бороться с мятежными роялистами, и те уже праздновали победу. Их силы численно превосходили те войска, которыми располагала власть. Однако директоры не собирались сдаваться. Мену был арестован. В этой ситуации фактический глава Директории Поль Баррас вспомнил о генерале Бонапарте, которого знал еще по Тулону. Директор действовал быстро и решительно. В ночь на 13 вандемьера (ноября) он призвал Наполеона и предложил подавить мятеж. Тот быстро согласился, но потребовал, чтобы никто не вмешивался в его распоряжения до того момента, когда все будет кончено. Баррас согласился.
Наполеон сориентировался мгновенно. Единственным его шансом на успех было использование артиллерии, большая часть которой, однако, находилась в сорока километрах от дворца Тюильри, где заседал Конвент. Приказ перевезти эти пушки через уже контролируемый мятежниками Париж лихо исполнил командир эскадрона 21-го стрелкового полка – Иоахим Мюрат. С тех пор он стал одним из ближайших соратников Бонапарта. Когда утром роялисты начали собираться возле церкви Св. Роха, чтобы отсюда штурмовать Тюильри, Наполеон отдал приказ «Огонь!». Паперть церкви окрасилась в красный цвет, люди в панике бежали по сплошной кровавой каше. Так мятеж был подавлен, а Наполеон получил прозвище «Генерал Вандемьер». Вскоре оказавший столь важную услугу Директории теперь уже дивизионный генерал был назначен главнокомандующим внутренней армией Парижа, то есть более чем тридцатитысячным гарнизоном столицы.
Таким образом, в свои 26 лет Наполеон Бонапарт занимал высокий командный пост. Перед ним открывались неплохие перспективы. Генералу удалось найти подход практически ко всем ведущим политикам того времени. Самолюбивый и алчный Баррас считал его «олухом» и «простачком», коварный Тальен рассчитывал на него в своей политической борьбе, Фрерон имел виды на красавицу сестру Бонапарта Полину, глава военного ведомства и математик Карно видел в Наполеоне талантливого и вдумчивого артиллериста.
В этот период генерал Бонапарт встречается в салоне госпожи Тальен с вдовой казненного во время якобинского террора генерала Жозефиной Богарне, уроженкой острова Мартиника, «прекрасной креолкой» и, между прочим, бывшей любовницей Барраса. Жозефина была старше Бонапарта на шесть лет, но виртуозно владела искусством флирта. Она очаровала молодого, не привыкшего к салонам и блестящей светской жизни генерала. В то время Богарне была вряд ли богаче самого Наполеона, ей просто необходимо было спасать свое положение в обществе. «Генерал Вандемьер» для этой цели вполне подходил. Впрочем, мы бы не стали вслед некоторым исследователям биографии Наполеона придавать Жозефине какую-то особо важную роль в том, что касалось последующих решений императора. Бонапарт, безусловно, любил ее. Но влиять на этого властного человека было очень тяжело. И особенно женщинам, в которых Бонапарт как раз не любил излишнего ума. Свадьба Наполеона с Жозефиной Богарне состоялась 8 марта 1796 года, а уже через два дня генерал отправился на войну. Он ехал в Итальянскую армию, которой наконец разрешили осуществить крупномасштабную операцию в самой Италии.
Первая итальянская кампания
Против Франции продолжала войну коалиция, в состав которой входили Австрия, Англия, Россия, Сардинское королевство, Королевство обеих Сицилий и несколько германских государств (Вюртемберг, Бавария, Баден). Директория полагала, что главным театром военных действия должна быть Германия. Поэтому сюда направлялись основные силы и деньги, здесь армией командовал опытный генерал Моро. Действия же в Италии, по мнению властей, могли лишь отвлечь некоторые силы Австрии. В лучшем случае Германская и Итальянская армии Франции могли соединиться в Тироле при наступлении на Вену. О том, что именно в Италии Наполеон решит судьбу всей войны, не подозревал тогда никто.
Прибыв в Итальянскую армию, базировавшуюся в окрестностях Ниццы, Наполеон мог увидеть одну из причин такого скептического отношения. Формально в его подчинении находилось 106 тысяч человек. Но только формально. На самом деле в строю было не более 38 тысяч солдат. Из них восемь тысяч составляли гарнизоны Ниццы и прибрежной зоны – в поход выступить они не могли. Семьдесят тысяч были «мертвыми душами» – пленные, дезертиры, умершие. Но и состояние тех, кто действительно находился в армии, было плачевным. Под командованием Наполеона оказалась толпа оборванцев, давно не получавших припасов и обмундирования, с расшатанной дисциплиной, процветающим расхитительством со стороны большинства должностных лиц. Этой армии предстояло сразиться с превосходящими силами противника – около восьмидесяти тысяч человек.
Под началом Наполеона было три дивизионных генерала – Ожеро, Массена и Серрюрье, которые не сразу отнеслись к «молодому выскочке», ставленнику Директории, с должным уважением. Бонапарт не мог обеспечить немедленного изменения положения с поставками, зато деятельно принялся за укрепление дисциплины и борьбу с воровством. «Приходится много расстреливать», – писал он в Париж. Быстро завоевал он и уважение генералов. Массена вспоминал, что, когда Наполеон надевал свою генеральскую шляпу, он как будто становился на два фута выше[3]. Бонапарт буквально гипнотизировал людей своим взглядом. Распоряжения он отдавал тоном, не допускающим возражений. Офицеры Итальянской армии быстро смогли убедиться в компетентности генерала.
Долго задерживать наступление Наполеон не желал. Он придерживался мнения, что «война должна кормить сама себя» – это, с одной стороны, позволяло облегчить солдатские сумки, с другой – избавиться от слишком длинных обозов. В данном же случае это означало не только возможность, но и необходимость быстрого выступления в поход. Солдаты сами должны были добыть себе пищу и одежду. В свой знаменитой речи перед Итальянской армией Наполеон заявил: «Солдаты, вы не одеты, вы плохо накормлены… Я поведу вас в самые плодородные страны на свете!»
Поход в Италию начался 5 апреля 1796 года. Пройдя вдоль берега по опасному «карнизу», французы оказались на Апеннинском полуострове, который, по выражению Клаузевица, Наполеон заранее знал, «как свой карман». В Италии против Бонапарта действовали австрийские и пьемонтские войска, разбросанные тремя группами на путях в Пьемонт и Геную. Первое сражение с австрийцами произошло в центре этой
