избытком. Как и сказал Даго, зверь был черным, метра полтора в холке и походил на саблезубого тигра, только пасть длиннее. Моргул сидел на скале и рвал зубами добычу. Что за животина попала ему на зуб, разобрать не удалось, до такой степени хищник ее измочалил. Главное, что мне стало понятно: саблезубая тварь не просто опасна, а смертельно опасна.
– Ну, насмотрелся? – усмехнувшись, спросил Даго, забирая свою подзорную трубу.
– Ага. Ну и зверь! Такого завалить, наверное, непросто, – сказал я, под впечатлением от увиденного.
– Да, непросто. Ладно, греби давай, мы уже почти приплыли, сейчас протока будет, туда и поворачивай.
Метров через сорок показалась протока. Даже не протока, а узкое, метров семь, извилистое ущелье в скалах. Петляя между ними, наша лодка вошла в небольшую, закрытую со всех сторон бухту.
– Правь в дальний конец. – Тангар показал, куда надо причалить.
Проскрежетав килем по камням и песку, лодка остановилась. Даго кивнул на пещеру, которая находилась невдалеке от воды. И, подавая пример, подхватил тюк с мясом и понес его в грот. Вдвоем мы быстро управились с трофеями и оттащили лодку от берега под укромный скальный козырек.
– Ну что, добро пожаловать в мое убежище, Артем. Пойдем, ты, наверное, сегодня и не ел еще? Сейчас перекусим, и ты мне все подробно расскажешь. Кто ты, откуда и почему не похож ни на одного человека, каких я в своей жизни встречал, – произнеся это, Тангар направился к пещере.
Когда мы разгружали лодку, мне некогда было рассматривать его убежище. Зато теперь, оказавшись внутри, у меня появилась возможность разглядеть все более детально. Высота грота была чуть более двух метров, длина – метров сорок, а ширина – двадцать – двадцать пять. Обложенное камнями кострище располагалось в дальнем конце пещеры, там же кучей лежали дрова и несколько грубо отесанных бревен. Возле входа были сложены какие-то мешки, тюки, увязанные в небольшие стопы шкуры зверей и походный инструмент, стояло несколько небольших бочек и ящиков.
– Многовато для одной-то лодки. Видимо, ты тут не один? – спросил я Даго.
– Верно. Я здесь не впервые охочусь и в этот раз захватил с собой еще двоих парней. Была у меня мысль, как можно неплохо заработать, но одному это сделать трудно. – Поправив в разгорающемся костре полено, он продолжил: – Но эти двое, пусть Триединый примет их души, привезли с собой бочонок вина и, когда меня не было, напились как свиньи и решили поохотиться. Знаешь на кого?
– Наверное, на моргула? Не случайно же ты мне его показал, – предположил я.
– Хм! Надо же! Угадал. Так вот, когда я возвращался, то как раз застал тот момент, когда эта кошка догнала одного из моих спутников и ударом снесла ему голову. А потом моргул взялся за лодку и расколотил ее в щепки. Ну а когда я решил подстрелить хищника, он скрылся, а охотиться на него на его же собственной территории – чистое самоубийство. Даже орки стараются с ним не связываться. На том берегу в кустах уже третий день лежат останки напарников. – Рассказывая все это, Тангар нарезал мясо ящера и, насадив куски на металлический штырь, начал поджаривать на костре.
По пещере поплыл запах жареного мяса, в животе у меня заурчало, и я вспомнил, что с самого утра ничего не ел. Даго, словно угадав мои мысли, кивнул на мешок и сказал:
– Там сухари. Если хочешь, можешь взять. И набери в котелок воды, трав заварим.
Развязав мешок, я достал пару сухарей и, захватив котелок, отправился за водой. Солнце клонилось к закату, когда мы еще только входили в протоку, а сейчас из-за окружающих бухту скал его совсем не было видно. Потянуло вечерней прохладой, приближалась ночь.
Размочив в реке сухарь, я откусил кусок и, набрав воды, вернулся в пещеру. Пристраивая котелок над костром, я обратил внимание на то, что дым поднимается вверх, после чего сквозняком его затягивает в трещины у противоположного конца пещеры. Даго, заметив, куда направлен мой взгляд, пояснил:
– Дым проходит через трещины в горной породе и рассеивается, и наверху его уже не видно, я поднимался, проверял. Доставай свой нож, мясо уже почти готово.
Увидев мою «зубочистку», гордо именуемую стропорезом, он, не сдерживаясь, громко расхохотался.
– А ну-ка, ну-ка, дай поближе твой клинок рассмотреть. – Взяв нож, он с недоумением повертел его в руках, после чего, наколов на острие самый прожаренный кусок, вернул стропорез. Раздвинув мясо на штыре, Даго сказал: – Слегка напоминает столовые ножи имперцев, они тоже имеют затупленное или закругленное острие. Мне вот только непонятно, зачем эти впадины на клинке. Похоже, он предназначен для того, чтобы резать веревки или лозу. Расскажи, Артем, кто ты, откуда и как попал в Дикий Лес? Если не хочешь, не говори, но тогда, извини, доверия к тебе не будет и каждый пойдет своей дорогой.
Откусив изрядный кусок мяса, я подумал, что вот теперь и надо окончательно решить, рассказать Тангару правду или придумать какую-нибудь байку. И в том и в ином варианте были свои плюсы и минусы. Однако есть одно «но». Охотник без меня обойдется, а вот я без него в этом лесу и пары часов не протяну. Удивительно, что меня до сих пор в этом мире никто не сожрал. Опять-таки его слова о том, что каждый пойдет своей дорогой, можно толковать двояко, поскольку моя дорога может окончиться на дне реки, ведь я ничего не знаю о Даго, кто он, откуда и как отреагирует на вранье. Решив, что лучше рассказать правду, я начал:
– Даго, не знаю, поверишь ли ты мне, слишком уж неправдоподобна моя история. Но я не из вашего мира, и еще сегодня утром мне ничего не было известно о Диком Лесе и его обитателях. У меня была другая жизнь, вокруг был другой мир, и все это в один миг я потерял, когда выпрыгнул с парашютом из вертолета. Прыгнул в своем мире, а приземлился в вашем. В том мешке, что я притащил с собой, лежит парашют, штука, при помощи которой можно прыгнуть с большой высоты и спланировать на землю.
Тангар внимательно слушал меня, не перебивая, и ворошил палкой угли в костре, а когда в моем немного сумбурном рассказе возникла пауза, он произнес:
– Знаешь, я бы тебе не поверил, если бы сам не видел, как сегодня днем над лесом парила белая штуковина и под ней висела очень похожая на человека точка. Так что, выходит, это был ты, на своем, как ты там сказал, па-ра-шюте. – Охотник по слогам проговорил незнакомое название. – Кроме этого парашюта у тебя есть еще какие-то доказательства твоей принадлежности к другому миру? Скажу сразу, я почти верю тебе, слишком много всего указывает на то, что ты говоришь правду.
– Есть, – ответил я, вспомнив о мобильном телефоне с заполненной записями памятью.
Достав телефон, я активировал видео и стал показывать Тангару разные сюжеты. Даго, сначала с опасением поглядывающий на экран, постепенно увлекся, и вопросы посыпались из него как из рога изобилия. Останавливая воспроизведение, я, насколько мог, объяснял непонятное. Через полтора часа, когда мы просмотрели все, что было у меня в телефоне, а кое-какие кадры и по несколько раз, Тангар сказал:
– Да, теперь я верю тебе. Этот твой те-ле-фон прямо как магический кристалл, но ты утверждаешь, что это не магия, а наука. А в нашем мире такой вещи при помощи науки не сделать. Все, на что хватает нашей науки, – это изобретать и производить несложные механизмы вроде мельниц, подъемных механизмов, часов и катапульт. Ничего похожего на машины, самолеты и прочие чудеса я никогда не видел. Интересный у тебя мир.
– Интересный – это да, вот только вряд ли я туда смогу вернуться, да и телефон скоро сядет и станет просто красивым куском пластика и железа, – вздохнув, ответил я и спросил: – Тангар, ты поможешь мне узнать о вашем мире побольше и как-то устроиться на первое время?
– Помогу чем смогу. А ты поможешь мне. И еще… насчет устроиться. Ты сначала реши, кем ты хочешь стать в нашем мире, а определившись, подумай, как этого можно достичь.
Пока мы разговаривали, вскипела вода. Даго подошел к куче вещей возле входа. Порывшись, достал небольшой мягкий мешочек и кинул в котелок горсть сухой травы. По пещере поплыл терпкий запах травяного настоя, и я задумался над странной фразой, брошенной Тангаром: «Реши, кем ты хочешь стать в нашем мире». Я вышел из пещеры, посмотрел на ночное небо и обмер. Последние сомнения в том, что это не мой мир, рассеялись. На небе было две луны: одна размерами как земная, а вторая в два раза меньше. Рассматривая усыпанное звездами ночное небо, я не обнаружил на нем ни одного знакомого созвездия. Да-а-а! Дела!
Вернувшись в пещеру и подсев к костру, я понял: а ведь Даго прав, надо определиться, кем быть в этом мире. Ничего умного в голову не приходило, и тогда мне подумалось, что просто надо решить, кем я быть не
