После этого оба каждую ночь в течение часа проводили за игрой, которая восхитила Хэвиланда Тафа: катание кубика, пока он не нарисует несколько соответствующих фигур вокруг воображаемого звездного облака. Они покупали и продавали планеты, торговали с ними, строили города и Архологи, облагали космических путешественников прямыми налогами и посадочной пошлиной. К невезению Крина, Таф оказался куда лучшим игроком и в конце каждой игры возвращал себе значительную долю платы, которую каждый день выплачивал Крину за работу.
Вне игрового стола Хэвиланд Таф беседовал с Джаймом Крином очень редко, он лишь давал ему задания или торговался с ним об уменьшении суммы долга. О том, какие намерения у него были в связи с Милосердием, он не говорил никогда. Крин намеренно не спрашивал его об этом, потому что каждый ответ стоил ему три стандарта. Таф же, напротив, не позволял ему задавать неконкретные вопросы и всегда допытывался, что тот имел в виду. Он просто все это время вел жизнь отшельника и все эти быстро пролетающие дни проводил непонятную для Крина работу в разных лабораториях для клонирования, рылся в запыленных, старых книгах, языка которых Крин не знал, и произносил длинные монологи. Так вот и текла жизнь на борту Ковчега, пока не настал день, когда они вышли на орбиту вокруг Милосердия. Тогда Хэвиланд Таф вызвал Крина в центральную рубку связи.
Когда Крин вошел в длинное, узкое и достаточно тесное помещение, стены которого были усеяны пустыми экранами мониторов и слабо освещенными пультами приборов и шкал, Хэвиланд Таф повернулся в своем кресле на звук открываемой двери и указал ему на кресло подле себя. На коленях у него сидел Дакс.
— Я дал себе труд связаться с начальником местного космопорта. Поглядите, что из этого получилось. — Он нажал несколько клавиш на пульте перед собой, включая запись.
Когда Крин опустился в предложенное ему кресло, перед ним на высоте глаз вспыхнул слабо светящийся экран и на нем появилось лицо Моисея, мужчины лет пятидесяти восьми-пятидесяти девяти, с правильными чертами лица, которое можно было назвать почти красивым, рассыпавшимися каштановыми волосами, пронизанными седыми прядями, и обманчиво мягко заглядывающими в самую душу орехово-карими глазами.
— Прочь отсюда, звездный корабль! — раздался в централе приятный голос; слова же, в противоположность этому приятному и звучному голосу были достаточно грубыми. — Посадка на космодроме Веры невозможна, потому что он закрыт. Народ этой планеты не хочет иметь никаких дел с грешниками, он не нуждается в предметах роскоши, которые вы ему намерены всучить! Оставьте нас в покое! — И с завершающим жестом, который можно было расценить как благословение, он снова отключился.
— Итак, он осуществил, что хотел! — обескураженно сказал Крин.
— По всей видимости, в данном случае это так, — ответил Хэвиланд Таф, почесывая Дакса за ушами и осторожно поглаживая его. — Вы знаете, что в настоящее время ваш долг мне составляет двести восемьдесят четыре стандарта, не так ли?
— Конечно, — с подозрением ответил Крин. — И что?
— А теперь я хочу предложить вам совершить для меня одну миссию. Я подумал, что вы должны тайно совершить посадку на Милосердии, разыскать ваших бывших глав Совета и доставить их сюда на совещание. За это я вознагражу вас пятьюдесятью стандартами.
Крин рассмеялся.
— Не смешите меня! За такое опасное задание эта сумма до смешного мала. И несмотря на то, что вы сделали мне такое любезное предложение
— это пришло вам в голову, конечно, не во сне — я отклоняю его. Я приму его только в том случае, если вы снимете с меня весь долг и сверх того дадите еще двести стандартов…
Хэвиланд Таф продолжал поглаживать Дакса.
— Не думаешь же ты, мое сокровище, что этот человек, Джайм Крин, считает меня полным идиотом? — сказал он коту. — Я уже опасаюсь, что в будущем он запросит у нас Ковчег или потребует одну или две планеты… то-то. Он просто не знает меры. — Дакс издал короткий мяукающий звук. Таф поднял взгляд. — Вам повезло. Я пойду вам на уступку, несмотря на то, что вы хотите извлечь из этого выгоду для себя. Просто я сейчас в великолепном расположении духа. Скажем так, вы получаете за это сто стандартов, мой друг. Это вдвое больше, чем мое первое предложение, и уж, конечно, намного больше, чем на самом деле стоит это пустяковое задание.
— Ха! — ответил Крин. — Во всяком случае, Дакс сказал вам, какого предложения от вас жду я, и потому, пожалуйста, избавьте меня от ненужных слов… Кроме того, ваш план совершенно сумасшедший. Кто вам сказал, что члены Совета еще живы? На свободе они или арестованы? Кроме того, я не имею ни малейшего представления, где их искать. Исходя из всего этого, едва ли можно ожидать, что они едва ли не готовы со мной сотрудничать. И уж подавно неизвестно, согласятся ли они сотрудничать с союзником Моисея, если я приду к ним с таким предложением. Предположим, что Моисей схватит меня, тогда весь остаток жизни мне придется выращивать репу; а при таком положении вещей нет ничего странного в том, что меня могут схватить. Дальше: где вы хотите меня высадить? Если у Моисея есть пеленгатор, которым он может засечь приближающийся космический корабль и отклонить его, он уж и подавно охраняет все посадочные площадки в округе и охрана наверняка позаботится о том, чтобы на них никто не смог совершить посадку. Если вы обдумаете весь этот риск, Таф, вы поймете, что все это задание стоит не меньше полного погашения всей суммы моего долга! Или все до последнего стандарта, или я не двинусь с места! Вы меня поняли?! — Он упрямо скрестил руки на груди. — Скажи ему, Дакс, скажи ему, что я не сдамся!
Известково-белые черты Тафа как и прежде оставались неподвижными, но с губ его сорвался тихий вздох.
— Вы воистину жестокий человек, друг мой, в этом вам не откажешь. Вы всерьез заставляете меня раскаяться о том дне, когда я рассказал вам, какими способностями обладает Дакс. Вы грабите старого человека с помощью своих
деловых качеств да еще с таким жестоким упорством, как у настоящего мошенника. Перед лицом этого у меня не остается другого выбора, как только пойти на ваши требования… Решено, за это дело вы получаете двести восемьдесят четыре стандарта.
Джайм Крин усмехнулся.
— В конце всего этого я должен еще заметить, что вы в состоянии проявлять чувства. Ладно, я беру «Гриф» и отправляюсь в путь…
— Друг мой, — прервал его Хэвиланд Таф, — его вы лучше оставьте. Вы возьмете торговый корабль, припаркованный на главной палубе, «Рог изобилия отборных товаров по низким ценам», корабль, на котором я много лет назад начинал свое собственное дело.
— ЭТУ КУЧУ МЕТАЛЛОЛОМА?! Даже и не подумаю об этом! Если уж мне, повидимому, предстоит довольно сложная посадка в дикой местности, я настаиваю на работоспособном транспортном средстве, которое может выдержать трудную посадку. Мне нужен «Гриф» или другой такой же корабль!
— Дакс, — сказал Хэвиланд Таф своему молчаливому собеседнику, — я серьезно опасаюсь за нас. Мы заперты в ограниченном пространстве с идиотом от рождения, лишенным всякой морали и всяких признаков разума. Очевидно, я осужден на то, чтобы вдалбливать в его голову каждую подробность задания, которую мог бы понять и ребенок.
— Как, извините?
— Друг мой, — мягко ответил Хэвиланд Таф, — «Гриф», как это, несомненно, не ускользнуло от вашего внимания с самого начала, является кораблем, лишенным сверхсветового двигателя. И вы должны согласиться со мной, что если вас поймают при попытке совершить посадку на корабле такого типа, то даже человек с незначительными интеллектуальными способностями вроде ваших сможет сделать вывод, что где-то на орбите должен находиться большой корабль — такой, как Ковчег. Из этого можно заключить, что где-то есть место, откуда он стартовал. Вы же не могли материализоваться из ничего, просто из бездны Вселенной. В отличие от этого, «Рог изобилия отборных товаров по низким ценам» — обычный, построенный на Авалоне и снабженный сверхсветовым двигателем торговый корабль, хотя в нашем случае, как вы должны заметить, сверхсветовой двигатель совсем не нужен. Вопрос: Я достаточно четко выразился? Я думаю, по крайней мере, вы поняли разницу между этими двумя кораблями?
— Да-да, очень хорошо, Таф, я все понял. Теперь у меня нет намерения быть схваченным, и эта
