Не дожидаясь ответа, дамы вокруг стола, хоть и сидели тесно, подвинулись, ужались и каким-то образом освободили место еще для одного тяжелого дубового стула, которыми был обставлен паб. Кто-то передал бокал Тары, и она присоединилась к женщинам. Вот то единственное преимущество, которое дает еженедельное появление на экране телевизора: люди забывают, что они тебя на самом деле совсем не знают. Не в первый раз Тара этим пользовалась.
– Позвольте принести вам свежего пива. – Мэри убрала ее недопитый бокал.
– Я бы выпила апельсинового сока, – ответила Тара.
– Значит, сок. Еще кому-нибудь налить? – Мэри выслушала заказы и отошла к бару.
Начались взаимные представления – столько имен, что даже отличная память Тары сейчас ее подвела, да и пиво не способствовало запоминанию. И не она одна поддалась его воздействию, судя по всеобщему веселью и громким голосам. Появились новые бокалы; апельсиновый сок Тары казался ярко-оранжевым на фоне темного портера с шапкой кремовой пены.
Все подняли бокалы.
– Ваше здоровье.
– Ваше здоровье.
– Я заметила, вы что-то записывали? – повернулась к Таре Эйлин, когда все выпили.
– Это правда. Простите меня. Я знаю, это невежливо, но помогает мне почувствовать данное место. Людей. Ритм деревни. То, что мы называем атмосферой. Я выбрасываю большую часть того, что записываю, но никогда не знаю, где найду ту единственную реплику, которая оживит мой рассказ.
– Вы ведь не собираетесь рассказывать о нашем бойкоте в новостях?
– Неплохая бы вышла передача, а? – Тара задумчиво отпила сок, словно эта мысль только сейчас пришла ей в голову. – При условии, что он сработает, разумеется.
– Сработает! – заверила Крисси.
– Значит, мы решили идти в наступление? – спросила Пег.
– Ты ведь хочешь увидеть Томми и Эйлин мужем и женой раньше, чем станешь слишком старой и не сможешь нянчить внуков, правда?
– Ты же знаешь, что хочу, – согласилась Пег.
– Тогда бойкот – единственный выход.
– Это безумие! – схватилась за голову черноволосая женщина, которую, как узнала Тара, звали Сиобейн. – Мы не можем лишить два десятка мужчин всех человеческих удобств и ожидать, что они нам позволят это сделать.
– Почему? – удивилась Крисси. – Если мы все сделаем правильно, они сначала и не заметят. А к тому времени, как заметят, мы их уже одолеем.
– И какой же способ правильный, мисс Всезнайка? – ехидно прищурилась Сиобейн.
– Помните, несколько недель назад Луиза рассказывала нам, как дрессировать собаку? Она сказала: им надо говорить, что вы от них хотите, и давать лакомство, когда они это делают. И больше ни на что не обращать внимания.
– Это не совсем так, – заметила Луиза, сидящая напротив Тары, довольно некрасивая женщина, но с глазами, похожими на ягоды терна. – Иногда приходится дергать за поводок.
– Правильно, – согласилась Крисси. – Теперь послушайте. Каждая, у кого есть мужчина, не желающий жениться, должна сказать ему, чего она хочет. Эйлин, ты уже сегодня это сделала. И если он не согласится, не обращайте на него внимания. Не давайте ему лакомства, если можно так выразиться. Потом мы, остальные, слегка дернем за поводок – и он не получит от нас ни помощи, ни утешения.
Женщины задумались над ее словами.
– Знаете, это может сработать для мужчин, у которых есть постоянные подружки, – задумчиво посмотрела на них Мэри. – Но как насчет тех, кто не встречается ни с кем конкретно? Таких, как Рори?
– Включить их в общий список просто на всякий случай, – предложила Крисси. – Может быть, на них тоже подействует, если они попадут в отчаянное положение.
Мэри фыркнула.
– Чтобы Рори впал в отчаяние, достаточно не давать ему есть.
По комнате пронесся смех. Тара тоже улыбнулась. Она обратила внимание на квадратную фигуру Рори. Он наверняка любил поесть.
– Есть предложение, – сказала Сиобейн. – Что, если мы все сосредоточимся на том, что важно для каждого из них?
– Ты имеешь в виду, что Рори любит поесть, а Томми любит носить определенную одежду и так далее? – уточнила Пег.
Сиобейн кивнула.
– Возможно, они не так быстро заметят, что мы затеяли, если применить к ним разные методы.
– Не знаю. – Крисси бросила взгляд на Эйлин. – Как ты думаешь?
Эйлин обдумывала предложение.
– Думаю, это может оказаться хорошим началом. Если потом мы сделаем их жизнь достаточно неудобной.
