кампания», предпринятая США против филиппинцев.
«Мисс Пилипина Нарсисо и миссис Леонари Перес, — сообщает Эстапислао А. Фернандес в «Тайм джорнэл», — сознавая свою невиновность, не поддались чудовищному психологическому давлению. В течение многих месяцев им угрожали агенты ФБР, пытаясь вырвать ложное признание. Когда обвиняемых освободили под залог, их не оставили в покое, а продолжали запугивать по телефону: «Ну, чего не признаетесь, вы, бесценные филиппинки?» Неожиданный арест вызвал у них шок. При аресте им надели наручники и привязали друг к другу цепью, проделывая это всякий раз, когда вели в суд. Сейчас обе девушки безработные, хотя их адвокат Томас О. Брайен, весьма умный и справедливый американец, сделал все возможное, чтобы найти им работу…»
В США фабрикуются и раздуваются разные истории, чтобы внушить американской общественности мысль, что все беды в стране исходят от живущих в ней мексиканцев, итальянцев, филиппинцев, составляющих большинство рабочих-иностранцев. В американской прессе, например, сообщалось о шантажистах, о таинственных несчастных случаях, драках среди приезжих, проституции, и всегда во всем этом непременно замешаны филиппинцы. «Эти явно целенаправленные действия, — пишет журналист Альберто М. Альфоро в „Тайм джорнэл“, — связанные с внесенным в конгресс проектом закона о прекращении въезда иностранных врачей, наталкивают на мысль, что филиппинцы и другие азиаты специально выбраны в качестве объекта для нападок американцев. Эти „случаи“ могут не только подорвать репутацию филиппинцев в США, но и побудить отчаявшихся филиппинцев объединиться и поддержать своих соотечественников, оказавшихся в трудном положении».
Продолжаются облавы и обыски среди филиппинцев, проживающих в США. Филиппинцы на себе испытывают, что такое права человека, человеческое достоинство в «самой свободной стране мира», и сообщения об этом в филиппинской прессе ликвидируют последние иллюзии на этот счет.
Убиты шесть рыбаков. Они направлялись к берегу Замбоанга, когда поднявшиеся с ближней военной базы американские самолеты сбросили бомбы. Длинная процессия шла за гробами — родственники, рыбаки, односельчане…
Американское посольство не принесло извинений, никто с военной базы не выразил соболезнования семьям погибших, не был возмещен ущерб. Находчивые адвокаты придумали версию, полностью снимавшую ответственность с Соединенных Штатов: рыбаки ныряли за неразорвавшимися снарядами, чтобы использовать их для рыбной ловли, и погибли при взрыве одного из них. Все просто: виноваты сами погибшие! Военные на американских базах могут делать все, что им заблагорассудится, ибо они подчиняются только американским законам. Филиппинская общественность все больше протестует против статуса американских военных баз на Филиппинах. От имени многих возмущенных читателей «Ивнинг пост» заявляет: «С филиппинскими гражданами в их собственной стране будут обращаться как с людьми второго сорта до тех пор, пока американские служащие на военных базах будут делать все, что им захочется. Много случаев, когда американские солдаты с военно-воздушной базы Кларк-филд и морской базы Сэнгли Пойнт Субик оказывались замешанными в преступлениях, начиная от мошенничества и кончая убийствами во время драк. Благодаря обструкции начальства американских военных баз ни один из преступников наказан не был».
Да, отношения между Филиппинами и США не очень-то дружественные. Газеты с горькой иронией вопрошают, будет ли Манила превращена в штаб-квартиру ЦРУ в Азии после вывода американских войск из Таиланда… В тот же день, когда в аэропорту встречали заместителя государственного секретаря США, «Тайм джорнэл» Писала о переговорах, послуживших целью прибытия гостя: «Естественно, что американское правительство получает информацию о Филиппинах от своего посольства в Маниле. Посол Салливен уверен, что знает мысли филиппинцев, но он их не знает. Не исключено, например, что мистер Салливен вводит свое правительство в заблуждение, внушая ему уверенность в том, что Филиппины согласятся пойти на уступки американским требованиям, включая и те, которые касаются суверенитета над военными базами. Или мистер Салливен сообщает своему правительству только то, что оно хочет слышать? Испытанное средство сделать карьеру в кругу дипломатических бюрократов! Дипломатическая деятельность мистера Салливена свидетельствует о том, что он прежде всего карьерист… Заботливо занимаясь своей карьерой и достигнув на служебном поприще солидных успехов, он не столь успешно способствовал улучшению отношений своего правительства с государствами, в которых был аккредитован».
В том же духе пишет и Теодоро Ф. Валенсия: «Посол Салливен и окружающие его люди до сих пор мыслят старыми категориями. Боюсь, в Вашингтоне говорят нечто вроде: все, чего хотят филиппинцы, так это немного больше денег, чуть-чуть больше самолетов и тяжелого вооружения для филиппинской армии. Это примитивный и неправильный взгляд. При таком взгляде на вещи соглашение невозможно. Вашингтону не мешало бы поинтересоваться, расположены ли филиппинцы заключать с ним новые договоры. Филиппинцы не станут плясать под дудку американского посольства в Маниле».
По другую сторону океана «Вашингтон пост» и «Крисчен сайенс монитор» используют известных филиппинских религиозных деятелей в качестве орудия против Маркоса. Некоторые из них дают интервью, распространяя нелепые истории о стране, в которой живут, и о президенте, реформы которого, очевидно, причиняют им беспокойство. Их поддержал бывший президент, предшественник Маркоса, Макапагал, выступивший с открытым письмом против Маркоса, а затем отправившийся в американское посольство просить политического убежища, где оставался всего 12 часов, ибо Маркос не стал его арестовывать, чтобы не дать ему возможности изображать из себя мученика.
За завтраком в отеле «Интерконтиненталь» в аристократическом Макати каждое утро собирается избранное общество. Это видные политические деятели и экономисты, члены «Брэкфаст-клуба», бизнесмены, крупные чиновники и другие интересные люди. За тремя сдвинутыми столами они обсуждают внутри- и внешнеполитические проблемы, громко спорят, энергично жестикулируют, поглощая вкусный завтрак.
Здесь же бывает и Валенсия. Он пьет свой утренний кофе и пишет ежедневную колонку, которая так и называется: «За чашкой кофе». Материал для нее он зачастую черпает прямо здесь, в клубе.
— О нас многое пишут в американской прессе, — говорит он. — Большая часть информации посвящена сейчас переговорам о военных базах, отношению филиппинской общественности к процессу против двух медицинских сестер в Америке и, что совсем неожиданно, тому, как изменились взгляды и представления филиппинцев об Америке. Это значит, что американцы не могут быть теперь в нас уверены, что надежды, которые они питали в связи с введением чрезвычайного положения, потерпели крах и что теперь они имеют дело с уважающей себя нацией, которая хочет быть независимой.
На столе перед Валенсией лежат несколько вырезок из газет — статьи, чье содержание уже не похоже на содержание прежней американской прессы о Маниле. Например, Джей Мэтьюз в «Вашингтон пост» сообщает о хорошем урожае риса, о спокойной обстановке на юге среди мусульман и т. п.
— Американская пресса, — комментирует это новое направление Валенсия, — медленно просыпается и постепенно осознает реальное положение дел в Азии после победы вьетнамского народа. Она даже посылает новых, молодых корреспондентов в Азию, людей, не столь обремененных предрассудками и способных трезво оценить обстановку. При известных обстоятельствах их деятельность могла бы способствовать пониманию истинной природы азиатского национализма. Мы надеемся, что Америка сумеет освободиться от иллюзий, внушаемых ей закоснелыми политиками, стремящимися сохранить старые позиции и все еще как бы живущими в эре колониализма.
Все эти изменения произошли без нашего участия. Мы приняли удары, когда американская пресса затянула свою обычную песню о возможностях использования Филиппин в своих целях. Пусть теперь они заново ищут путь к взаимопониманию. Мы посвятили себя более важной задаче: установлению дружбы со всем миром, в чем раньше нам препятствовала Америка, которая нас как бы гипнотизировала. Теперь мы обрели себя и можем позабавиться, взирая на промахи Америки.
После этого разговора я вновь мысленно возвращаюсь к словам моего друга Аурелио. Валенсия, безусловно, не враг Америки, но его позиция, как и позиция многих других филиппинцев, в значительной мере определяющих сегодня общественное мнение страны, характеризуется совсем другим, чем прежде, обстоятельством. Если раньше они спрашивали себя, не выгодны ли тот пли иной шаг, то или иное мероприятие, предпринятые их страной, для США либо для другого государства, то сейчас их интересует прежде всего, нужно ли все это Филиппинам.
